НОЯБРЬ и всю первую половину декабря Марина Васильевна проболела. Но пятнадцатого числа, в день выплаты пенсии, заставила себя подняться с постели. Надо было купить подарки для дочери и внука.
Дочь Оленька, учительница, уже много лет одна вытягивала свою маленькую семью - мать, часто болеющую, да пятилетнего сына Максимку.
Веселая и доброжелательная к людям, она стойко принимала неласковую судьбу - предательство мужа, смерть отца, гибель старшего брата, болезни матери, вечную нехватку денег - и в самые трудные минуты только сильнее сжимала губы.
...На рынке было суетно и весело. Пестрая, шумная многоголосица оглушила и обрадовала Марину Васильевну. И день был замечательный - солнечный, морозный.
Марине Васильевне, утомленной долгой борьбой с болезнями, подумалось, что это и есть та редкая минутка, которая выпадает иногда на долю каждого: неприятности оставляют тебя, и впереди теперь только одно хорошее.
Медленно проходя вдоль рядов, она еще издали заметила веселое оживление возле деревянного помоста в центре площади и подошла поближе.
На сцене разыгрывалась пантомима: зеленая змея, задумав отобрать у людей праздник, заточила в подземелье трех Снегурочек.
- Но почему три-то Снегурочки?! - воскликнула, улыбаясь, Марина Васильевна. - Смех да и только...
- Все нормально, - отозвался молодой человек, который стоял рядом. - Три Снегурочки - это Вера, Надежда, Любовь. Все, что нужно для счастья. Верно?
- Верно, - кивнула Марина Васильевна.
- У Макаревича есть такая песня: "...три сестры, три создания нежных..."
- Я знаю эту песню... - сказала Марина Васильевна. - И дочка ее любит.
- Молодец ваша дочка!
- Молодец, да. Она учительницей работает.
- Трудно им сейчас, учителям-то.
- Еще бы!.. А когда легко было!
- Да уж... Но не будем о грустном. День-то какой сегодня, а? Замечательный денек, мать! А вы сюда, наверное, за подарками пришли. Денег у вас немного, а цены - страсть. Так?
- Верно...
- А в лотерею играли когда-нибудь? - вдруг спросил молодой человек.
- Когда-то было! - махнула рукой Марина Васильевна. - Сто лет назад.
- Тогда должно повезти. Новичкам везет. Я знаю. И вам, уверен, повезет. Меня Степаном зовут. А вас?
Марина Васильевна назвалась.
- Хочу вам и вашей дочке подарок сделать, Марина Васильевна, - сказал молодой человек и показал игрушечный колокольчик в упаковке. - Вот смотрите. Здесь номер. И если этот номер совпадет с номером приза лотереи, то выигрываете приз! Правда, этот колокольчик денег стоит, но я вам я его подарю. Так что у вас все нормально будет, если даже фишка не ляжет. Ну как, попробуете?
- Обманете небось...
- В чем обман-то? Ну, не получится. И так может быть. Пойдете дальше за подарками. А вдруг повезет?
Позже Марина Васильевна часто спрашивала себя: что произошло с ней в те мгновения? И отвечала сама себе, что действительно поверила в свою счастливую звезду.
..."Спектакль" закончился очень быстро. Отдав все деньги "лохотронщикам", Марина Васильевна вышла на рыночную площадь, присела на скамейку. Сидела и думала: "Дура ты, дура, поверила... в чудо. Как же теперь домой идти..."
Вдруг кто-то подсел к ней. Марина Васильевна подняла голову и снова увидела давешнего молодого человека.
- Хватит себя травить, мать. Ну проиграла, что теперь? Ошиблись мы с тобой маленько. Человеку свойственно ошибаться.
- Отойдите, - устало попросила Марина Васильевна. - Ограбили старуху, ну и радуйтесь теперь. А впрочем, после драки кулаками не машут. Только знаешь, что обидно? Ведь я не в игру эту поверила. Я тебе поверила: что не будет обмана. Не знаю почему, но поверила.
- Ты наивная, мать. Кто в наше время людям верит? Человек человеку волк.
- Нет, подожди. Не перебивай меня. Ты ребенок еще, ну а я уж пожила свое, много повидала. И мужа, и сыночка похоронила, и тридцать два года в собесе отработала. Такого насмотрелась да наслушалась, что не дай Бог никому. А только хороших людей, Степа, больше. Ты мне действительно добра желал. Может быть, и были у тебя какие-то дурные мысли, но потом... что-то такое случилось, и я поверила.
Марина Васильевна встала, посмотрела на Степана.
- Что, мать?
- Ты не думай, я не сержусь на тебя. Сама виновата, с себя и спрос, - кивнув Степану, она медленно побрела к автобусу.
Недалеко от остановки Марину Васильевну неожиданно нагнал Степан. Вдруг обнял ее и, немного помедлив, мягко оттолкнул от себя.
- Сумасшедший! Напугал ведь! - растерялась Марина Васильевна.
- Прости. Испугать точно не хотел. Только я не сумасшедший. Я придурок. Но и ты знай: все, что наговорила тут, - ерунда. Просто... ты такой человек, все веришь. У меня бабка такая же была. Какая-нибудь сволочь ее подставит, она посопит в тряпочку, а потом ему же поможет. Что вы за люди такие? Зла на вас не хватает! С наступающим тебя!
...Объяснение с дочерью прошло неожиданно легко и даже весело, хотя и не без слез. Потом долго пили чай на кухне, разговаривали, придумывали подарок для Максимки.
- А тебе-то что, Оленька? - вздохнула Марина Васильевна. - Как ты без подарка? Какая же я дура, господи!
- Вы у меня подарки, - рассмеялась дочь. - Все нормально, мам, переживем.
Вдруг захныкал во сне Максимка. Дочь пошла к нему. Марина Васильевна вышла в коридор, заметила на обувной полке забытую там хозяйственную сумку, с которой была сегодня на рынке. Машинально открыла и увидела косметический набор знаменитой французской фирмы, три пятисотки и распустившуюся и чуть подмороженную белую розу на тонком зеленом стебельке.