Недавний случай убийства таджикской девочки только за то, что она "нерусская", потряс меня. Читала в газетах, что В. И. Матвиенко поклялась достать из-под земли убийц, русских националистов. Сделать это непросто, так как вначале их надо найти. В настоящем очерке я даю конкретный адрес проявления бесчеловечности и дискриминации по старости к русской женщине, ветерану войны и труда, блокаднице Любови Михайловне Широковой 1916 года рождения. Приводимый мною случай одного порядка с убийством таджикского ребенка. В одном случае - незащищенное детство, в другом - беззащитная старость из-за падения нравственности людей разных возрастных групп - от безусой молодежи до зрелых людей "самой гуманной профессии". В обоих случаях действовали не люди, а зомби, настроенные на жестокость и человеконенавистничество.
27 февраля 2004 года я приехала в Санкт-Петербург навестить свекровь Любовь Михайловну Широкову. Она сразу пожаловалась мне на обострение щитовидки, удушающей ее по ночам и не дающей спать. Утром Любовь Михайловна протянула мне листок с телефоном "неотложки" и попросила набрать номер. "Скорая" приехала практически сразу. Врач "неотложки" предложил отвезти Любовь Михайловну в поликлинику N 106 Красносельского района Санкт- Петербурга на прием к эндокринологу. Эндокринолог Быковская без долгих разговоров и осмотра больной выписала направление в Мариинскую городскую больницу N 16 по адресу: Литейный, 56. Любовь Михайловна попросила какие-нибудь таблетки, которые бы облегчили ее страдания, на что врач ответила:
- В больнице вам сделают УЗИ и назначат лечение.
Обещание было обнадеживающим, ведь уже несколько лет Любовь Михайловна не выходила самостоятельно из дома из-за перенесенного инсульта, поэтому не могла наблюдаться у эндокринолога в поликлинике. Нас обрадовало, что наконец ее обследуют в больнице и назначат лечение. Я тогда еще не знала, что направление врача, доставка пациента в больницу на "скорой" и процедура оформления больного через приемный покой еще не факт, что человек останется в больнице на лечении. События развивались так. Мы поступили по "скорой" в приемный покой Мариинской больницы во втором часу дня. После утомительного двухчасового ожидания Любовь Михайловну осмотрели два врача, дежурившие в приемном отделении: хирург и терапевт. Оба сошлись во мнении, что больную надо госпитализировать. Затем за нами пришел медбрат и сопроводил нас в числе других больных в 9-й корпус третьего хирургического отделения больницы. Там я своими руками застелила койку в коридоре и оставила Любовь Михайловну. О дальнейших событиях я узнала позже от самой Любови Михайловны. После моего ухода появился консилиум врачей во главе с заведующим отделением. Завотделением был очень раздражен:
- Кого вы мне здесь набрали? - выговаривал он врачу из приемного отделения.
- ?
- Почему она такая бледная? У нее, наверное, анемия. Черт знает кого принимаете, - говорил он в третьем лице о сидевшей на своей койке Любови Михайловне. Наконец соизволил обратиться к ней лично:
- Широкова, вы можете идти домой.
- Мне бы лекарства от щитовидки, спать не могу, - слабым голосом проговорила больная.
- От щитовидки еще никто не умирал. Так что домой, домой, - заключил заведующий и величественно удалился.
Еще немного посидела участник Великой Отечественной войны, блокадница Любовь Михайловна на койкоместе в Мариинской больнице, подхватила свою палочку и пошла потихоньку прочь. Никто из врачей не поинтересовался, есть ли у нее деньги на дорогу до дома и ключи от квартиры: ведь она ехала на "неотложке", чтобы остаться в больнице. Такого варианта развития событий не предполагала ни я, сопровождавшая ее в больницу, ни она. Во всей больнице только старушка-гардеробщица обратила внимание на немощность старой женщины, когда та с палочкой проходила мимо:
- Как же ты пойдешь, милая? - вырвалось у нее слово сострадания.
Путь от Литейного до дома на юго-западе города занял у старой женщины более 3 часов. Она прошла пешком до Гостиного двора, отдыхая на каждой скамеечке на автобусных остановках, зашла в метро, проехала с пересадкой до Ленинского проспекта, потом после часового ожидания троллейбуса добралась, наконец, до дома. Везде ей помогали простые петербуржцы: где поддержать, где подсадить, где выйти из транспорта. Спасибо людям, которые не прошли мимо, помогли 27 февраля на улице едва бредущей старой женщине с палочкой. Надо ли говорить, какой стресс пережила Любовь Михайловна от этой неудавшейся попытки полечиться в своей стране, которую она защищала в годы войны почти 60 лет назад. Уходящие в вечность ветераны Второй мировой были победителями. Но сейчас, когда они состарились, своя страна победила их в неравном бою. Это нечестный бой: обстрел по старикам идет с высокого берега, а они уже не могут отстреливаться. Они сами скоро уйдут, не надо их подгонять в вечность, дорогие врачи из 16-й городской больницы Санкт-Петербурга. Они не виноваты, что состарились и нуждаются в вас. Ведь и вы будете старыми, никому еще не удавалось от этого застраховаться.
Смотрите также:
- Академик Углов. Скальпель в столетней руке →
- Махинаторы в белых халатах →
- Доноры есть, а бланков нет →