- Тетя Свет, можно я к вам приду попечатать на машинке? Потом, когда приеду из пионерлагеря? - озадачил меня вопросом десятилетний Сашка, гонявший мяч на площадке нашего двора.
- Сашуль, а почему не сегодня? - удивилась было я, но общительный мальчуган, будто сожалея, объяснил, что сегодня уже некогда - надо собираться в лагерь, завтра заезд.
- Ну что ж, завтра - так завтра! Удачно тебе отдохнуть, малыш! И милости прошу к нам в гости, как только вернешься! - примерно так отвечала я своему маленькому компаньону по совместному катанию детской коляски с моим карапузом и прочим общим делам, какие могут быть у живущих в одном подъезде девятиэтажки. Но так случилось, что больше мы с Сашей не увиделись. Несчастный ребенок внезапно осиротел и прямо из оздоровительного лагеря "Приозерный", что под Фрязино, попал в столичный приют "Отрадное".
А НАЧИНАЛОСЬ все очень грустно и трагически с самого раннего Сашкиного детства. Дело в том, что в Подмосковье Саша Суденков попал уже из приюта. Было это чуть больше двух лет назад, а до этого мальчик вдоволь успел хлебнуть горя.
Ему было всего шесть с половиной годков, когда от тяжелой болезни скончалась мама. Родной отец - пьяница и дебошир - в воспитании сына участия не принимал, и внезапно осиротевших детей - Сашу и его старшую сестру - вскоре после похорон матери забрал к себе ее первый муж - отец девочки. Сашке отчим не нравился, хотя тот нередко приходил в их прежнюю квартиру, где дети безмятежно пребывали под теплым крылышком матери - защитницы от жизненных невзгод. Быть может, маленький мужчина, видя заботу и внимание со стороны отца сестренки, попросту страдал и завидовал, не видя аналогичных действий со стороны своего отца-пьяницы, не участвующего в судьбе детей? Но когда отчим, имеющий своих двух пацанов, взял осиротевших ребят к себе, Сашка внезапно и резко зауважал этого говорливого и деятельного человека. "А отчим-то у меня рабочий! Человек труда, а не какой-нибудь вам интеллигент с грошом в кармане!" - отважно декламировал мальчуган новым друзьям по подъезду свои жизненные перемены.
Но счастье было недолгим. Душа у папы-отчима была широкой, сердце - добрым, а вот жена оказалась женщиной жестокой и скаредной. "Эта дама напоминает классических персонажей мачех уже внешне, - так обрисовала специалист по социальной работе приюта "Отрадное" Галина Макарова. - Мадам сумела сделать все, чтобы убедить мужа отказаться от трудного и якобы несносного приемыша. Более того, в ход пускалась даже легенда о том, что Саша подсыпал яд сводным братикам - будто бы хотел устранить их, как конкурентов".
Отчим, устававший от физической работы на заводе, не особо вникал в суть конфликтов, да и постоянное нытье жены про нехватку денег из-за лишних ртов тоже немало раздражало. И, пройдя через мученья разборок, убедившись в единогласном "ату" против Саши и со стороны своих двоих сыновей (кстати, ровесников Саши), простой человек решился - так и быть - сдадим засранца в детдом! Тем более что и на его работе засаленные да потные работяги дали коллеге единогласное "добро" по поводу ненужного и, главное, чужого ребенка: "Да если такие разборки идут, гони его взашей! На хрен кормить чужого выкормыша - пусть отец родной растит, да кормит! А раз он пьянчужка неисправимый - отправляй детеныша в приют! Нынче не социализм, чтобы кормить такую ораву. Теперь не в копеечку станет, а в такой рубчик, что надорвешься!"
Так в приюте "Отрадное" появился сначала Саша, а через год, не выдержав деспотизма мачехи, и его старшая сестренка. Да, наш рабочий-пролетарий оказался тут не на высоте, уступив властной жене и на этот раз, даже когда уходила из дому его кровинушка - единственная родная дочь...
Саша, выросший в семье, очень тяжко приспосабливался к жизни в сиротском заведении. Если говорить открыто: тут обитают-то в основном те, кто попадает в сироты чуть ли не с пеленок. Кого бросают в роддомах, кто "определяется" сюда строгой взрослой комиссией в результате лишения родительских прав мам и пап с дурными наклонностями. А Сашке, познавшем мамину ласку, было в "Отрадном" ой как нелегко. Оттого, попав сюда, он пытался вскрыть себе вены, терзался и мучился думами о скором усыновлении. Ведь есть же счастливчики, которых забирают в семью! Он жил этой надеждой, и мысль об обретении новой доброй мамочки и справедливого, а не рисующегося под добряка отца была написана на его доверчивом лице.
- Вы знаете, Сашу Суденкова нельзя было не заметить, и я не удивлюсь, почему Лилия Анатольевна Клинковская усыновила его без особых сомнений, - вспоминает бывший вожатый оздоровительного лагеря "Исток" Александр Карпович Балыко, по сути сосватавший несчастному сироте новую маму-опекуншу, работавшую директором лагеря.
- Впервые увидев Сашу, я сразу купился на его особую ласковость, привязанность ко всем взрослым. На фоне, пардон, приютовских хулиганистых задир, да уркаганов, мальчик выглядел просто белой идеальной вороной.
- И страдал от этого? - спрашиваю своего знакомого.
- Ребята из приюта Сашу вроде бы не обижали, он мог за себя постоять. Но он резко отличался от остальных, оттого и приглянулся новой маме.
А потом, спустя полтора года после счастливого пребывания под опекой одинокой мамы-Лили, несчастному ребенку предстояло вынести новый жуткий удар судьбы. Лиля - полная и очень эмоциональная южанка (она была родом из Ростова-на-Дону) - внезапно скончалась минувшим жарким летом. Купаясь в холодных водах Оки, женщина 39-ти лет от роду почувствовала боль в сердце, когда ребятишки ее подруги нырнули в яму и она - отличная пловчиха - вытаскивала их и спасала. Потом случился сердечный приступ, и ее тут же не стало. Держа малышню за шкирки, Лиля расставила руки в стороны со словами - все хорошо, спокойно! - и осталась в таком плавучем состоянии в неестественной позе с упавшей на грудь головой. Через пару минут ее - уже мертвую - вместе с детьми вытащили на берег. Дети ничего не поняли...
Сашка в это время был в пионерлагере. Узнав о беде, он стал биться о стену, кричать, кататься по полу и выть, будто раненный зверь... Ехать на панихиду прощания малыш наотрез отказался: "Я хочу запомнить маму живой!", а уже на второй день его отправили на медкомиссию, где несчастный был освидетельствован местным психиатром. Получив признание состояния агрессивности, опасного для нахождения в обществе, Сашка был отправлен в приют. По сути, восвояси...
Узнав, что Сашу препроводили туда же, откуда его взяла Лиля, я была в шоке. И решила "злоупотребить" своими профессиональными возможностями. Ведь в лагере Саше обещали, что вернут его на последнюю смену. Обещали и забыли. А, по словам Галины Макаровой, немного отойдя от горя, подросток очень ждал последнего заезда, говорил ровесникам из приюта, что за ним скоро приедут из Фрязино, чтоб отправить в лагерь до конца лета. Я попыталась выяснить у руководства, почему мальчика так безжалостно выпроводили в сиротское заведение, но мне ответили, что ребенок нервно-неуравновешенный и рисковать другими детьми из-за его неадекватного поведения якобы не могут. Наверное, в чем-то эти ответственные деятели были правы, но бесспорно и то, что никто не только не попытался облегчить мальчишке и без того горькую участь, а только усугубили его душевную травму.
И тогда я кинулась к своим коллегам-журналистам из Москвы. В августе "Аргументы и факты" опубликовали мой материал о нелегкой Сашкиной судьбе. Я просила помочь устроить мальчика в военное училище.
Откликнулись очень многие. Были и звонки от очень высокопоставленных людей. Но сделать то, что мы задумали, оказалось не так-то просто. Дело в том, что в Суворовское училище берут только с четырнадцати лет. Единственный шанс - училище в Кронштадте. Но было решено, что после таких серьезных потрясений, поступление надо отложить.
И тут Сашкина судьба сделала третий, важный поворот...
Пока ребенок ожидал обещанного переезда на славный остров среди Финских разливов, в далеком южном Невинномысске семья военного инженера Кириллова лишилась сына. Прочитав те августовские "Аргументы", они решили усыновить сироту. Так мой теперь уже одиннадцатилетний подопечный наконец обрел новую долгожданную семью. Очень верю, что его новая мама - Марина, которая сейчас обучается на психолога, поможет мальчишке справиться со всеми неврозами. И у него никогда не будет страха перед будущим, спасаясь от которого он хотел свести счеты с жизнью. Все страхи они преодолеют вместе. Всей семьей.