СЕСЛАВИН АЛЕКСАНДР
Есть в Москве в районе Филевского парка Сеславинская улица. Ее местоположение указывает на то, что человек, подаривший ей свое имя, имеет отношение к событиям 1812 года. Это Сеславину посвятил одно из своих стихотворений Федор Глинка:
Он в юности своей весь
отдался наукам,
Дышал мечтой
о жизни боевой;
И чтением он ум,
обогащая свой,
И душу приучил
к волшебным славы
звукам...
Александр Никитич Сеславин (1780-1858) - один из героев Отечественной войны, хотя, может быть, и не такой известный, как Денис Давыдов или атаман Матвей Платов. Начало войны он встретил в чине капитана гвардейской артиллерии, а во время Бородинского сражения состоял адъютантом Барклая де Толли. В одной из атак Сеславин был ранен, за храбрость представлен к награде. Когда Наполеон вошел в Москву, оправившийся от ранения Сеславин возглавил сформированный из добровольцев партизанский отряд.
Отважному воину судьба уготовила еще одну роль. Когда 7 (19) октября армия Наполеона начала отступление из Москвы, именно партизаны Сеславина заметили это первыми. А сам Сеславин, забравшись на высокое дерево, увидел не только французских гвардейцев, но и запряженную цугом карету самого императора, окруженную блестящей свитой. Этот момент изображен на картине неизвестного художника "Важное открытие партизана Сеславина", написанной в 1820-е годы.
Капитан Сеславин помчался с известием в лагерь Кутузова и сообщил радостное известие - французы бегут из Москвы! Уже после этого герой-партизан был участником многих боев с французами и на территории России, и в Заграничном походе русской армии. А за знаменитое сражение под Лейпцигом Александр Сеславин получил звание генерал-майора.
Но через несколько лет после войны герой оказался в немилости у императора и был отправлен в отставку, постепенно превратившую храбреца-партизана в отшельника, унылого мизантропа и жестокого к своим крепостным барина...
СМОЛЕНСК - КЛЮЧ-ГОРОД
В историю Отечественной войны 1812 года вошла упорная оборона Смоленска. 22 июля (3 августа) 1-я и 2-я Западные армии объединились под Смоленском, сорвав намерения Наполеона разбить наши войска по одиночке. А 4 (16) августа завязалось кровопролитное сражение: в течение двух дней армия Наполеона вела бои у стен города и в его предместьях, но сломить сопротивление русских не могла.
Тем не менее в ночь на 6 (18) августа 1812 года, учитывая численное превосходство противника, командование нашей армии приняло решение отступить. Большая часть населения тоже покинула Смоленск. Как писал один из участников наполеоновского похода, французы заняли город, "не имея кроме себя иных свидетелей своей славы..."
Наполеон считал Смоленск "ключом" к Москве. Но, как показала жизнь, император недооценил многое, в том числе и народный гнев, который оказался решающим в этой войне.
СОВЕТ В ФИЛЯХ
После Бородинского сражения русская армия отступила к Москве. Штаб-квартира М.И. Кутузова находилась в маленькой (всего 7 дворов) деревушке Фили, расположенной в двух верстах от московской Дорогомиловской заставы. Именно здесь, в избе крестьянина Фролова, 1 (13) сентября и созвал фельдмаршал совет, который должен был решить судьбу Москвы... На него собралось большинство командиров военных соединений, составляющих русскую армию. Мнения высказывались разные. Были предложения дать решительное сражение Наполеону под стенами Москвы (П.П.Коновницын, А.П. Ермолов) и лукавые советы наступать "для сохранения достоинства", дабы не сложилось впечатление, что отдали Москву без боя (Л.Л. Беннигсен)... Решительнее и хладнокровнее всех высказался М.Б. Барклай де Толли: "Армия потеряла большую часть генералов и штаб-офицеров; многими полками командуют капитаны. Войска наши со свойственной русскому солдату храбростью могут сражаться, стоя на месте в позиции, и отразить неприятеля, но не в состоянии исполнять движение в виду неприятеля. Я предлагаю отступить..."
Барклая поддержал Кутузов и некоторые генералы (Н.Н. Раевский, А.И. Остерман-Толстой и др.). "Не от Москвы зависит спасение России, - заявил храбрый Раевский. - Следовательно, более всего должно сберечь войска. Мое мнение: оставить Москву без сражения. Впрочем, я говорю как солдат. Князю Михаилу Илларионовичу предоставляю судить о влиянии на умы, которое произведет известие о взятии Москвы, и о важности сего события в политическом отношении..."
После этих слов, вспоминал позднее генерал Ермолов, в избе воцарилась напряженная тишина. Все ждали, что скажет Кутузов? И он, уже решивший для себя судьбу Москвы, подвел итог совета: "Вы боитесь отступления через Москву, а я смотрю на это как на провидение, ибо это спасет армию. Наполеон - как бурный поток, который мы еще не можем остановить. Москва будет губкой, которая его всосет... С потерей Москвы не потеряна Россия... Самим уступлением Москвы приготовим мы гибель неприятелю.... Знаю, что ответственность падет на меня, но жертвую собой для спасения отечества..."
Военный совет закончился. Москва была без боя отдана французам. Но предвидение Кутузова оказалось пророческим: столица, как губка, высосала силы у неприятеля и, сгоревшая и разграбленная, победила его. Прошло немногим более месяца со дня совета в Филях, и враг оставил Москву.
СТИХИ, ПЕСНИ, РОМАНЫ...
Нам кажется, ребята, что некоторые из вас узнают о событиях и героях былых времен не из учебников истории или сборников документов, а из романов и художественных фильмов. Ну что же, и это неплохо. Главное помнить при этом, что события, описанные в художественной литературе или показанные в кинокартине, могут очень отличаться от реальности. И дело тут вовсе не в правдивости автора, а в том, что художественное произведение живет своей жизнью, и автор населяет его героями, показывая события так, как считает нужным.
Вот и историю войны 1812 года многие, вероятно, знают только со слов Л.Н. Толстого, написавшего роман "Война и мир", а возможно и вовсе судят о ней по экранизациям этого произведения. Между тем Толстой не был современником Отечественной войны, он писал свой роман, основываясь на документах, воспоминаниях современников. Не стоит забывать, что его герои - литературные персонажи, только отчасти повторяющие судьбу прототипов. Хотя многие из нас не сомневаются в том, что жили когда-то на свете Наташа Ростова, Пьер Безухов, капитан Тушин и другие персонажи романа...
Но о событиях 1812 года писал не один Толстой. Когда-то очень большой популярностью пользовалась книга М.Н. Загоскина (1789-1852) "Рославлев, или Русские в 1812 году". Этот тот самый Загоскин, к славе которого пытался примазаться знаменитый Хлестаков, ухаживая за женой городничего. Загоскин, между прочим, был участником тех знаменательных событий. В 1812 году он записался в Петербургское ополчение, под Полоцком был ранен, получил орден за храбрость, участвовал в осаде Данцига...
Этот роман вдохновил А.С. Пушкина, далеко не во всем согласного с Загоскиным, на своеобразный "ответ" современнику: он начал писать своего "Рославлева", с тем же составом героев, но замысел этот остался неосуществленным.
Помимо романов, об Отечественной войне 1812 года написано много стихов. Самым известным можно считать знаменитое "Бородино", написанное М.Ю. Лермонтовым в год 25-летнего юбилея битвы. Кто не помнит строки:
"Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана.
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!"
Но кроме Лермонтова стихи героям этой войны посвятили и другие поэты. Среди них и А.С. Пушкин, отметивший очередную годовщину Бородина одноименным стихотворением:
Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: "Шли же племена,
Бедой России угрожая;
Не вся ль Европа тут была?
И чья звезда ее вела!..
Посвятил многие стихи "главному событию своей жизни" и поэт-партизан Д.В. Давыдов:
Умолкнул бой. Ночная тень
Москвы окрестность покрывает;
Вдали Кутузова курень
Один, как звездочка, сверкает.
Громада войск во тьме кипит,
И над пылающей Москвою
Багрово зарево лежит
Необозримой полосою...
Можно припомнить и произведения поэта Ф.Н. Глинки, боевого офицера, участника Отечественной войны 1812 года, дошедшего до Парижа. Вот несколько строк из его стихотворения "Песнь русского воина при виде горящей Москвы". Но не будем придираться к длинному названию и непривычному стилю - ведь этому стихотворению почти 200 лет:
...О Кремль! Твои святые стены
И башни горды на стенах,
Дворцы и храмы позлащенны
Падут, уничиженны, в прах!
............................................
И гордый враг, оставя степи
И груды пепла вкруг Москвы,
Возвысит грозно меч и цепи
И двинет рать к брегам Невы...
Нет, нет! Не будет пить он воды
Из славных невских берегов:
Восстали рати и народы,
И трон царя стрежет любовь!..
А в томиках стихов В.А. Жуковского, С.Н. Глинки (брат Ф.Н. Глинки), А.Х. Востокова и других вы найдете еще множество строк, посвященных этой славной поре "народных бурь". Да и некоторые басни И.А. Крылова написаны под впечатлением событий 1812 года. Помните: "Волк, ночью, думая залезть в овчарню, // Попал на псарню..." Это басня о судьбе Наполеона!
Некоторые стихи стали песнями, причем народными. Например, была когда-то такая весьма популярная в народе песня "Шумел, горел пожар московский", рассказывающая о судьбе завоевателя Москвы. Ее пели в трактирах, ее исполняли шарманщики, бредущие по дорогам России, она была записана на одну из первых граммофонных пластинок, выпущенных в начале ХХ века:
Шумел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке,
А на стенах вдали кремлевских
Стоял он в сером сюртуке...
Но самыми знаменитыми стали строчки песни, обращенные к Наполеону:
Судьба играет человеком,
Она изменчива всегда,
То вознесет его высоко,
То бросит в бездну без стыда...
Еще в песенниках 1920-х годов эта песня числилась как народная. Но потом стараниями известного знатока поэзии И.Н. Розанова выяснилось, что автором стихотворения, послужившего основой для песни, был поэт XIX века Н.С. Соколов. Правда народная традиция - рука неизвестного соавтора - переписала стихотворение, выбросив многие строки, но все же авторство Соколова бесспорно.
Многие эпизоды Отечественной войны остались в рисунках и картинах художников. Фотографии два века назад еще не существовало, и кисть художника была инструментом, позволившим сохранить и портреты героев, и сцены боев... Разумеется, эти картины писались не под грохот канонады, а спустя годы, по личным впечатлениям и описаниям современников, а потому являются своеобразными художественными произведениями, где автор имеет право на "домысливание" истории. Но разве в этом дело? Некоторые из полотен использованы нами для иллюстрации этой книжки.
СТОЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ
К столетней годовщине Отечественной войны 1812 года в России начали готовиться за несколько лет. Помимо планов создания Музея 1812 года, которым не дано было осуществиться, художником Ф.А. Рубо была создана великолепная панорама "Бородинская битва" (см. "Бородино" в Москве). А в августе 1912 года началась череда парадов и торжественных мероприятий, посвященных юбилею. В главных из них приняла участие и императорская семья.
Основным событием юбилея стал парад на Бородинском поле, причем в составе приглашенных была и делегация французов. Николай II писал в одном из писем к матери: "Парад в Бородине был очень оригинален потому, что на нем были представлены все части нашей армии... По роте или взводу с полка или батареи. Многие полки уже поставили, а другие еще ставят памятники своим предкам приблизительно на таких местах, на которых сражались и оказали отличия их собственные части..."
Всего в эти дни было установлено 34 памятника, сооруженных на средства офицеров и нижних чинов тех воинских частей, которые когда-то принимали участие в битве (см. Бородинский мемориал). Здесь же, в присутствии российского императора, был установлен и памятник французам, павшим на поле Бородина. А потом был военный парад на Ходынском поле в Москве и крестный ход на Красной площади, и торжественное богослужение в храме Христа Спасителя (см. Храм Христа Спасителя). Была отчеканена и памятная медаль (см. Медаль для потомков), некоторые экземпляры которой до сих пор хранятся в семейных коллекциях людей, чьи прадеды участвовали в торжествах 1912 года.
"СТОЯНИЕ" ПОД ТАРУТИНО
Оставив горящую Москву Наполеону, русская армия под руководством опытного Кутузова совершила обходной маневр по Рязанской дороге и круто повернула на запад, выйдя на Калужский тракт в районе села Тарутино. И тут она встала лагерем. "Стояние" под Тарутино продолжалось с 21 сентября (3 октября) по 11 (23) октября. Этим маневром Кутузов обеспечил себе стратегическое преимущество перед Наполеоном, прикрыв от неприятеля и Тулу с ее оружейными заводами, и Калугу, обеспечившую вместе с другими губерниями подвоз продовольствия войскам. "Население" Тарутинского лагеря составляло около 240 тыс. человек. Из Тарутино Кутузов руководил партизанской войной, развернувшейся в тылу французской армии.
Французы с каждым днем слабели, а наша армия накапливала силы. Недаром Кутузов писал: "Каждый день, проведенный нами в этой позиции, был золотым днем для меня и для войск, и мы хорошо им воспользовались..." Таким образом, это не было "бесполезным стоянием под Тарутином", как пытались представить дело некоторые недоброжелатели фельдмаршала. Это была необходимая для армии передышка, позволившая подготовить контрнаступление, закончившееся полным разгромом французов.