ОЛЬГА БЕШЕНКОВСКАЯ родилась и выросла в послевоенном Ленинграде, окончила ЛГУ, что не помешало ей после многих лет труда в журналистике стать... кочегаром. Там же, в подвале, придумала и стала издавать журнал "Топка" - орган Творческого Объединения Пресловутых Котельных Авторов. Получила первый редакторский опыт, в эмиграции ставший еще одной профессией.
НЕ ПРИЕМЛЕТ слова "поэтесса" - только "поэт". Одновременно считает, что особенно хорошо удается поэту проза. Тому подтверждение - нашумевшая повесть, точнее, лирическое и философское эссе "Дневник сердитого эмигранта".
Ольга живет в Штутгарте. За эти годы - более тысячи публикаций, шесть поэтических сборников. Одна из немногих приехавших, кто стал членом Союза немецких писателей (помимо членства в Союзе писателей Петербурга). В Германии местного русского поэта знает местный читатель: Olga Beschenkovskaia пишет и публикуется и на немецком языке.
Графоманов в эмиграции - тьма
- МОЖНО сказать о вас - "немецкий русский поэт"?
- Знаете, я бы поостереглась жонглировать, так сказать, "национальными прилагательными". Скажем, в моих жилах течет еврейская кровь, и многие мои стихи, особенно в то время, когда это было немодно и даже "неможно", в глухонемые 70-е, касались еврейской темы. Но они были написаны на русском языке, а значит - русским поэтом. И, знаете, мне кажется, что все эти разговоры о самоидентификации преследуют весьма небескорыстную цель: люди попросту впадают в мимикрию, стараясь доказать всем (и себе самим), что они "самые еврейские евреи", или "самые немецкие немцы", или и то и другое одновременно... Давайте договоримся так: если притесняют евреев, я - еврейский поэт! Если немцев - считайте меня поэтом немецким! А если то или другое звание сулит какую-то выгоду - увольте... Дай-то Бог быть просто поэтом, это и так настолько высокий титул, что...
- Что?..
- Дух захватывает! И страх: а соответствуешь ли ты этому титулу?.. Только графоманы, каковых в эмиграции, кстати, тьмы и тьмы, свято уверены в том, что они - поэты... И даже не рвутся к успеху - они его просто-напросто... требуют!
- А что значит успех?
- Видите ли, я выросла и творчески сформировалась (работала "в стол" фактически с 12 лет...) под строками одного из моих кумиров, Бориса Пастернака: "Быть знаменитым некрасиво..." Главное - то счастье, тот катарсис, который ты испытываешь в момент "стихо-творения"... На Западе мне пришлось многому удивиться, и, в частности, отношению к успеху, к карьере. Однажды довелось участвовать в серии семинаров Союза немецких писателей. Тема была обозначена так: правильно ли я себя продаю? Я поняла, что все делаю совершенно неправильно: на скромных воду возят... Но переучиваться не захотелось. И продавать себя - тоже.
В русской литературе тоже уже есть такое понятие, как "раскрутка". Для меня это звучит как название циркового аттракциона. Хотя, конечно, обидно, что, скажем, кто-то бегает в чем мама родила на четвереньках и переходит на лай и известен всему миру как... представитель искусства. А прекрасные сборники стихов издаются мизерными тиражами... Рыночные отношения хороши для экономики и губительны для поэзии. Словом, я не стремлюсь к успеху, но мне радостно, когда он сам находит меня... И пуще неудачи боюсь успеха незаслуженного, невыстраданного, случайного. Впрочем, это все, возможно, оттого, что я консервативна, не знаю...
Хвалить других - не стыдно
- 14 ЛЕТ назад в Петербурге, тогда еще - в Ленинграде, вы писали в своей художественной автобиографии "Дети полукультуры": "Плебею свойственно презирать тех, чьими благами он пользуется, и это тоже отличает его от аристократа". Это я к тому, что порой в эмиграции человек живет на всем готовом и... ругает принявшую его страну. Беда или вина?
- Я - не судья. Если на лавочке перед домом ругает - его личное дело, жаль, что не нашел себе более продуктивного занятия. А если писатель ругает - то он это должен делать талантливо. (Так же, как и хвалить...) И Генрих Гейне, и Томас Манн, и Герман Гессе, скорее, "ругали", а теперь страна гордится именно ими. Другой вопрос, если человек уверен в собственной "национальной избранности" и на этом основании считает, что ему все должны, - вот это уже прискорбно и стыдно. А писатель - не кошка, чтобы лизать кормящие руки. И мне кажется, что именно критический взгляд, пропущенный через сердце, больше свидетельствует о любви, чем лакейские поклоны. Одно дело - брюзжание, другое - чувство ответственности за страну, ставшую твоим домом. Кстати, в журнале, который я издавала, бывали и очень резкие (но талантливые!) рассказы и повести. А вот когда некоторые эмигранты, заметив это, стали посылать мне свои малохудожественные претензии к стране, я сразу сказала: Германия - не столовая, а литературный журнал - не книга жалоб и раздражений...
- Недавно под вашей редакцией вышел международный альманах "Век ХХI". Надо понимать, в сборнике литература еще невиданная, литература нового века?
- Ну что вы, никаких таких претензий ни у авторов, ни у меня, ни у издателя нашего объемистого тома (альбомный формат, 40 прозаиков и поэтов со всего мира) нет. Просто литература всегда была страной без границ, а именно в этом веке метафора начала превращаться в буквальность. Мир становится единым пространством, эмигрантские ветви русской литературы срастаются со стволом, переплетаются между собой. Но вот что я могу сказать с уверенностью, так это что литература в альманахе достойная: и повести, и стихи, и переводы, и эссе, и критика, и даже детективы и юмор. И действительно, можно так выразиться, невиданная: потому что большинство авторов до этого мало кто видел... Я считаю, что задача редактора - не "кататься" на именах, а находить и даже "выращивать" талантливых авторов. (Помните: "Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами...") Знаете, признаюсь по секрету, я, возможно, неплохой менеджер, и семинары даром не прошли, и опыт редактора журнала; я понимаю, как надо, но - только не для своих собственных книг. Хвалить же других вовсе не стыдно...