У Олега Гаркуши, шоумена группы "АУКЦЫОН", живые пальцы: длинные, тонкие, гибкие и подвижные. Кажется, что Гаркуша существует отдельно, а пальцы - отдельно. А еще у него очень интересное лицо. Когда Гаркуша улыбается, оно превращается в одну большую добрую морщинку.
Вот так сидим мы перед Олегом и, как две дуры, пялимся то на пальцы, то на лицо. То на лицо, то на пальцы. Ну дуры, ей-богу. Благо Гаркуша это сразу заметил и ненавязчиво так намекнул, косясь на диктофончик: "Ну что же вы стесняетесь? Давайте просто поговорим!" А про себя, наверное, подумал: "Вот дуры..."
У вас выходит новый альбом под названием "Это мама". Чья мама, если не секрет?
ОГ: Как ни странно, я про наши альбомы знаю не так много, как думают. Да практически ничего не знаю! Кроме названия и того, что на обложке должен быть я. Я, естественно, принимал участие в записи, приходил на студию, но не вдавался в подробности процесса. Более того, я даже не знаю, что там за песни.
Старым музыкантам есть чему поучиться у молодых?
ОГ: Может быть, это покажется немного странным, но молодые сейчас играют намного лучше, чем мы играли в свое время. Именно в техническом плане. А в плане "изюминки" очень мало групп, которые ты увидел и сказал бы: "Ну ни фига себе!" Потому что стоит только услышать молодую команду - и сразу можно разложить по полочкам: вот это "АКВАРИУМ", это "ДДТ", это "Чайф".
Когда "АУКЦЫОН" только начинал играть, была какая-то система, вы были подчинены идеологии и цензуре. Сейчас же у молодых музыкантов больше свободы, но их прижимают деньги. Кому пришлось сложнее?
ОГ: В том времени были рамки свои определенные, вязалово на улице, мрачный образ жизни, темнота, серость. Тогда люди не думали вообще ни о каких записях, у них были только редкие концерты чуть ли не раз в полгода. Нормальный человек после работы пойдет домой газету читать, телевизор смотреть, а ты идешь после работы на репетицию. Причем с таким чувством, с каким ходят на свидание к любимой девушке. А сейчас? Сейчас и цензуры, в общем-то, нет. Хотя я приветствую цензуру, потому что теперь уже совсем какие-то дикости творятся. Все считают своим долгом высказаться матом. Это в какой-то мере прикольно, но не до такой же степени! Я понимаю, что имидж, стилистика это предполагает, но надо ж как-нибудь урезонивать это дело! Взять хотя бы писателей ныне модных. Ну что модного в том, что он написал слово из трех букв или из пяти? А то, что писали Гребенщиков, Цой и Майк, - это опять же от той атмосферы, в которой они находились, у них были свои корни, откуда они подпитывались. Вот свои стихи я иногда читаю - первое и последнее - и понимаю, что за двадцать лет изменилась не только стилистика поэтическая, а еще и внутреннее содержание. Без хвастовства, я читаю стихи и не понимаю, что это написал я. Я не такой умный, какие пишу стихи, ей-богу. Там такая философия, словно Сенека какой-нибудь диктовал, а я только записал.
Раньше музыканты из "АЛИСЫ", "НАУТИЛУСА" лица себе как-то раскрашивали, ирокезы ставили, "КИНО" в театральных костюмах выступало. Почему сейчас молодые музыканты этого не делают?
ОГ: Мы это делали, чтоб все как-то приукрасить. Мы не хотели принимать какое-то стандартное положение на сцене, хотели, чтоб все, начиная от внешнего вида, заканчивая музыкой, все было интересно, выделяться хотели. Некий сценический образ и сейчас остался, потому что мне в нем удобно. Как был у меня пиджак, так и есть до сих пор, хотя этот уже не первый. Может, пятый или шестой, я не помню уже. Федорову кто-то подарил индийскую какую-то рубашечку, он надел - у него даже лицо изменилось. Ну не по кайфу! Ему лучше надеть какую-нибудь, извините, сильно пахнущую футболку старую, это уже идет какое-то сращение с одеждой.
Олег, вы по знаку зодиака Рыба... Рыбы, насколько я знаю, очень талантливы, но при этом они немного замкнуты, боятся больших скоплений людей, любят быть в стороне. С другой стороны, вам часто приходится выступать перед большой аудиторией. Какие чувства испытываете по этому поводу?
ОГ: Если все хорошо, если у меня хорошее настроение и все замечательно в жизни, может быть, пошловато выглядит, а может быть, слишком правдиво, но ощущения, когда мы выступаем на сцене, сравнимы чуть ли не с оргазмом. Бывает неловко, бывает раздражительно. Много что бывает, но все-таки я схожусь к тому, что народ пришел на группу, на меня, и я не хочу обижать и обламывать этих людей, они пришли получить удовольствие, и я им это удовольствие должен доставить. Некая служба сервиса, что ли.
А вы любите быть на виду?
ОГ: Вообще, если уж на то пошло, я считаю себя скромным человеком (смеется). Я стараюсь не обидеть никого. Я такой же, как все остальные, ни лучше, ни хуже. Просто мне повезло чуть больше, никто ж не планировал, что я когда-то там стану достаточно известным человеком, буду раздавать интервью. Да я даже в страшных снах не мог представить, что это может произойти. Как Гребенщиков сказал: "Тебя любят, ты любишь, тебе деньги платят еще..." Но, несмотря на то что я в свое время около 10 лет проработал киномехаником, мне и тогда нравилась моя работа. Когда я показывал кино, как правило, без всяких там помарок, обрывов и так далее, мне нравилось осознание мысли, что я людям доставил удовольствие. Я выходил вместе с ними, но они, естественно, не знали, что я им крутил кино, и говорили: "У, как хорошо сегодня кино показали, без лажи всякой". Прям бальзам на душу.
Ну и как вы, просвещенный кино-человек, относитесь к современному кинематографу?
ОГ: Слава богу, сейчас стали снимать очень много фильмов, и это количество закономерно вырастает в качество. Чем больше фильмов, тем больше среди них будет хороших или хотя бы неплохих. Но лично я придерживаюсь классических фильмов 60-70-х гг. Если показывают какие-нибудь боевики или фантастические фильмы, я все равно их посмотрю, никуда не денусь, но с большим удовольствием пересмотрю "Луной был полон сад", "Приходите на меня посмотреть". То есть вот такие хорошие, добрые истории, которые мне интересно, приятно смотреть. А типа "Мама, не горюй", "Апрель" и иже с ними... Может, там что-то есть, но это не Тарантино, как бы они ни старались подражать.
Вы шоумен высокого уровня. Никогда не возникало желания, подобно Фоменко, уйти на телевидение, на "Русское радио", зашибать много бабок?
ОГ: Съездив недавно на передачу "Большая стирка", я понял, что лучше не связываться с телевидением. Мне сказали, что там будут такие великие люди, как Машков, Петренко, Бабкина. Я подумал - подумал и поехал. Что самое интересное - ни Машкова, ни Петренко там не было. Бабкина была. Была еще одна девушка по имени Оксана Федорова, бывшая "Мисс Вселенная", которая впечатления на меня вообще не произвела. Я сказал об этом в эфире, и это, естественно, вырезали. Ну да, я съездил туда, но я чувствовал себя крайне неудобно, как будто голым стою где-нибудь на площади в Москве. В принципе, нормальная передача, понятное дело, шоу-бизнес. Но все равно не мое!
У вас как-то поменялись жизненные критерии, жизненные ценности со сменой времен, вот этих идеологий?
ОГ: Как ни странно, сейчас более спокойным, менее раздражительным стал. Хотя многое, конечно, раздражает, но я стараюсь не возникать по мелочам, спокойно ко всему относиться. Всегда что-то радовало - и 20 лет назад, и сейчас. Девушки, например. Правда, девушки сейчас изменились. Раньше они были более вольные, не в смысле развратные, а более легко к жизни относились. Сейчас, мне кажется, девушки стали более расчетливые, без машины на тебя не клюнут. Нет таких бесшабашных девчонок, какие были раньше, в мое время.
Оглядываясь на прожитые годы, вы можете сказать: "Да, жизнь удалась!"?
ОГ: Еще есть пара пунктиков, которые я должен сделать. У меня есть неохваченная область - кино. Не то что мне хочется что-нибудь серьезное сыграть, нет. Вот алкаша какого-нибудь или неврастеника. Князя Мышкина можно было бы или Коровьева. Все говорят, что я - вылитый Коровьев.