Сердце Казани - белоснежный Кремль, расположенный, как водится, на высоком холме, откуда открывается прекрасный вид на реку. А если спуститься вниз от Кремля по Кремлевской улице и затем свернуть направо в переулок, можно выйти на казанский Старый Арбат - улицу Баумана. Машины здесь под ногами не шныряют, те же фонари, сделанные под старину, лотки со штампованными сувенирами и, естественно, художники. Пишут они портреты ну очень классно и берут за свое художество всего 40-50 рублей.
НАСКОРО перекусить здесь не проблема: на каждом углу продаются дешевые перемячи (пирожки с мясом) и эч-почмаки (с мясом, картошкой и еще черт знает с чем) - любимые блюда татар, да и русских казанцев тоже. И вот в одном из таких местечек я попросила у продавщицы эч-почмак. Я ожидала от нее чего угодно, только не вопроса: "А как он выглядит?" На прилавке у нее лежит гора эч-почмаков, а она интересуется, какова их геометрическая форма. Фантастика! Наверное, тетя просто по-татарски не понимает...
Русских в Казани намного больше, чем самих татар. Но это мало чувствуется, так как постоянно на улицах улавливаешь татарскую речь. Прибавьте к этому молодых и старых джентльменов в тюбетейках, двуязычные вывески в магазинах, зеленые минареты с золотыми полумесяцами, татарское радио- и телевещание (мультики про английского льва-путешественника на татарском языке - просто со стула можно свалиться). Все это вместе создает характерный экзотический колорит для приезжего.
Татары (и не только казанские) сейчас стараются чтить свою культуру. Но было время, когда многие из них считали плохим тоном разговаривать на татарском языке. Мой случайный казанский знакомый, татарин по имени Альфред (30 лет) вспомнил один интересный эпизод. Однажды он обратился на родном языке к незнакомому татарину. И тот ему выдал: "Ты что, из колхоза приехал?" То есть общение на аборигенском языке считалось уделом колхозников.
Быть в Казани и не зайти в мечеть - это все равно что быть в Париже и не осчастливить своим присутствием Елисейские Поля. Кроме того, это полезно для общего развития. В сущности, мы ничего не знаем об исламе, а ведь это одна из крупных мировых религий. И вот что я выяснила в ходе своего "расследования".
Ислам проще, но и строже знакомого нам православия. Если в церковь девушка может спокойно и без эмоциональных потрясений войти в брюках и без буденовки, то есть платка, то в мечеть в таком ужасном виде она попадет разве что через трупы дежурных. Плюс ко всему надо еще перед входом снимать обувь. Я-то, естественно, не обратила на это внимание и потопала по ковру в туфлях. За что и была тут же остановлена бдительным дежурным. Когда я сняла-таки свою обувь, он все равно не пустил: у меня не было носков. Ну какие носки в 30-градусную жару?!
У мусульман служб, вроде христианских литургий, нет. Пять раз в день мусульмане обязаны читать намаз (молитву). Мужчины и женщины, приходя в мечеть на намаз, расходятся по разным комнатам. В молельнях нет никакого пышного убранства, нет свечей или каких-либо изображений, вроде икон: мусульмане считают поклонение изображениям сродни идолопоклонничеству. Молятся верующие под руководством имама (в переводе "ведущий"). Имамом может быть любой мусульманин, будь то шофер или академик, если он, конечно, знает процесс намаза. Но обычно имамом бывает мулла - официальный служитель мечети.
В мечети Марджани я попросила подозвать муллу. Ко мне подвели мальчика, явно, как мне показалось, не тянущего на духовный авторитет.
- Вы кто? - оторопело спросила я.
- Мулла, - пожал плечами мальчик. - Меня зовут Алмаз.
- Уж больно вы молоды, - досадывала я.
- Да, мне 22 года, но я уже закончил казанское медресе (институт для мусульман. - Р. Т.). Работаю здесь уже с 1998 г.: еще на практику сюда присылали.
- Трудно, наверное, было поначалу?
- Трудности были в общении с некоторыми посетителями. Иногда на тебя смотрят такими глазами: о, фанатик! Но я старался как-то преодолеть этот барьер.
- А почему вы решили стать имамом?
- Да я не хотел, - смутился несколько Алмаз. - Хотеть этого нехорошо. Я просто изучал ислам, ездил даже для этого в Турцию. А потом так уж вышло, что я стал имамом.
- Молодежь сейчас ходит в мечеть?
- Да, приходят даже русские. Некоторые из них учатся в медресе.
- Наверное, конфликты у них с родителями случаются? - спросила я, вспомнив фильм Хотиненко "Мусульманин".
- Бывает. Иногда приходится и беседовать с родителями, убеждать их, что ислам - религия для всех людей, что их дети, приходя к нам, перестают пить и курить. Ведь задача мусульманина в этой жизни - творить добрые дела, чтобы угодить Аллаху.
- Позволительно ли мусульманину посещать всякого рода увеселительные заведения - ну, там,
допустим, дискотеки?
- Нет, но в театр классического типа почему бы и не сходить.
- А я вообще никуда не хожу, - вмешался Айрат, молодой друг имама. - Баловство все это. Я без дискотек и театров прекрасно обхожусь. Тем более некогда - работать надо.
- А чем ты, собственно, занимаешься?
- Я? Ну бизнесом, - уклончиво ответил Айрат.
- Бизнес часто сопряжен с обманом. С этим как?
- Не-ет, обманывать нельзя. Грех.
- А как ты пришел в ислам? Это был импульс души или писк моды?
- Да ну какая мода может быть! У нас же столько ограничений. Вот, например, девушки-мусульманки обязаны носить платок постоянно. Походи-ка в жару в платке! Я с 6-го класса стал посещать мечеть и действительно нашел в этом смысл жизни, опору, что ли.
Тут зазвучал напевный голос служителя мечети, читающего азан - призыв к молитве, и Алмаз-хазрат (так к нему обращаются верующие с Айратом), извинившись, удалился на намаз...
Вот такой он, город Краснокрылого дракона. Почему дракона? Все просто: черный дракон с красными крыльями изображен на гербе Казани. Сие высочайше утверждено в 1781 году.