ДВЕ фотовыставки открылись на этой неделе - в Московском доме фотографии на Остоженке (до 25 марта) и в Московском центре искусств на Неглинке (до 28 марта). Освещают они диаметрально противоположные позиции в искусстве вообще и в фотографическом в частности. И причина не только в хронологии - "Российская пикториальная фотография" (1894-1930 гг.) в МЦИ и "Оптимизм памяти. Ленинград 70-х" в МДФ. Различие - в самом подходе к отображению действительности как с технической, так и с эстетической точек зрения.
Понятие "пикториализм" (живописность) строилось на сведении к минимуму документальности и ориентировалось на импрессионизм и модернизм, родившиеся на прошлом стыке столетий. Романтика и стилизованная красота - основы этого движения. Особым методом снимок доводился до такого живописного совершенства, что и опытный мастер не мог распознать в нем фотографию. Источником вдохновения служили сельские пейзажи и городская архитектура, богемный флер и религиозный лаконизм... Богатое творческое наследие фотографов-пикториалистов оказалось ненужным советской стране и очень скоро было "закрыто". Однако работы школы советского пикториализма пользовались большим спросом на Западе, подсказав направление к развитию нового и весьма прибыльного искусства фоторекламы.
А в России пикториализм предшествовал появлению и утверждению в искусстве соцреализма. То, чем он стал через сорок лет после своего воцарения, возможно, и должна была показать выставка "Оптимизм памяти. Ленинград 70-х". Но хозяйка МДФ Ольга Свиблова не пошла бы на организацию невыразительного проекта: в стенах своего выставочного зала она принимает гостей из Санкт-Петербурга с оригинальной экспозицией, построенной на совмещении контрастов, отчего и возникает эффект полноценности.
С одной стороны, это бутафорский официоз - заштампованный "праздник под диктовку": первомайский салют над Медным всадником, "катюши" на Дворцовой площади, безликие портреты членов Политбюро, возвышающиеся, как хоругви, над толпой ленинградцев, митингующе-переполненный Невский проспект... С другой - правдиво отраженные в работах советского андеграунда (расцвет которого пришелся именно на 70-е), никуда не уходящие будни. Примечательно, что в большинстве "подпольных" фотографий нет и намека на протест или социально-политический конфликт. Самым скандальным для того времени можно считать снимок 4 июня 1972 года "И. Бродский. Последние минуты в России": одинокий человек сидит, освещенный солнцем, на старом потертом чемодане спиной к закрытой двери, и на лице у него - смиренная улыбка трагедии... Чаруют ракурсы сдержанного в проявлении своих противоречий города - от всеобъемлющих панорам до ловко выхваченных деталей. Динамика Невы, голуби на преломлении крыш, невесомость чугунных оград, мистика дворовых лабиринтов, гордость заснеженных сфинксов, архитектурные капризы и вздыбленные мосты, детский смех и поцелуй в белой ночи...
Скучная черно-белая жизнь черно-белого города в застойный период нашей истории... Но красота "северной Венеции" диктует условия своего изображения, а графика создает атмосферу строгого, но изящества. И рассматриваемая реальность тридцатилетней давности, ограниченная фоторамкой, предстает наивной, трогательной и манящей. У кого-то она вызовет улыбку, кто-то смахнет слезу... И кто знает, как будет выглядеть сегодняшняя жизнь еще через тридцать - сорок лет. Прошлое всегда лучше современности, но, скорее всего, в будущем нам предстоит сожалеть об ушедшем настоящем...
P. S. До 31 марта в выставочном зале МДФ работы А. Егорова "Избранное" 1930-1950 гг. на высоком профессиональном уровне демонстрируют летопись военного и мирного времени в стиле искреннего соцреализма.