ЙОС СТЕЛЛИНГ - голландский режиссер с мировой славой. Его фильмы идут в Японии, Германии, Испании, Италии, Америке, Восточной Европе. Последний, "Ни поездов, ни самолетов", шел на 27 кинофестивалях. Он любит русских, Тарковского, юмор, ценит одиночество, эротику. С некоторых пор он зачастил в Москву. Приехав недавно в столицу, он показывал свои фильмы, провел мастер-класс для молодых режиссеров и сценаристов.
Я не Моцарт, а Бетховен
- МНЕ было девять лет, я учился в католическом интернате для мальчиков. Единственные женщины, которых видел, были женщины "из коробки". Коробки со слайдами, где были сняты звезды 50-х гг. Я бесконечно переставлял эти кадрики, и это был мой первый "фильм". Кино стало для меня окном в мир, кинематограф меня захватил. Я стал придумывать разные истории - с насилием, порнографией. В мужской школе очень важно утвердить себя. А я маленького роста, как Наполеон. (Кстати, режиссеры часто маленького роста.) Сделанный же фильм давал возможность стать крупным, и поэтому я стал снимать кино. Нужно вообще иметь свое "эго" и хотеть его утвердить.
Кино дает возможность сделать то, чего ты никогда нигде в жизни не сможешь сделать. Во время съемок ты ощущаешь полет. Я не похож на Моцарта, который писал легко и быстро, я более похож на Бетховена - снимаю трудно.
Крупный план
В ГОДЫ моей юности не было киношкол. Они появились лишь в 60-е. Поэтому кинообразования в сегодняшнем понимании этого слова я не получил. Но хорошо изучил историю кино, это прекрасное образование.
Я отношу себя к операторским режиссерам. В моем первом фильме "Марикен из Неймингема" снимались непрофессионалы. Им было трудно изобразить, скажем, внезапный испуг. Но можно было снять крупный план, скажем, руки, и в этом был большой эффект. Если двое беседуют на экране, но у одного показано плечо - это значит, что другой его не слушает. Можно снять одни лишь глаза, рот. И, когда вы так снимаете, кино делается автономным искусством. Кино не требует много слов. Когда люди говорят мало, они выглядят лучше. Самый хороший фильм - это музыка для глаз.
С чего начинается фильм? С первого персонажа, потом нужен второй. И пространство между ними. Если оно, это пространство, интересно - продолжается работа.
Что за кадром
ЗАРПЛАТА моей съемочной группы - 70% бюджета. Я ставлю очки, баллы каждому за час съемок. К финалу их "раздаю". Доход от первого фильма не дал возможности заплатить зарплату. Но он имел успех на Каннском фестивале. И тогда с доходов от проката я смог выплатить деньги за те очки. Оператор в итоге купил себе дом. На втором фильме это уже были сразу "живые" деньги плюс те же очки. На третьем - полная выплата зарплаты плюс процент от дохода в прокате. Сейчас доходов от проката нет. Мой недавний фильм "Летучий голландец" в прокате успеха не имел.
Кино прямо противоположно телевидению, оно дает возможность домысливать, а телевидение выдает непосредственно информацию. Человек сидит на стуле со сломанной ножкой, и зритель следит за ножкой, потому что фильм называется "Кресло", - это кино.
Актер - это элемент декора, и хорошие актеры это понимают. Кино в основном использует архетипы. Бессмысленно объяснять, что за человек на экране, зритель сам его определит. Но должны быть обязательно два полюса в фильме - мужской и женский, прошлое и будущее, жизнь и смерть, день и ночь, добро и зло. Больше не надо. Кинематограф - это возможность сделать видимым то пространство, которое между нами существует. Невидимое сделать видимым. В этом магия кино.
Основная разница между европейским и американским кино - мы умеем делать фильмы, они - нет. Голливуд вообще смотрит в землю, Голливуд ниже уровня моря.
Я снимал короткометражные фильмы на тему эротики (их показывали недавно в Москве). В каждой стране свои эротические символы, в Индии, например, голубь. А для меня голуби - это летающие крысы, уничтожающие в городах архитектурные красоты. Я снял эротический "Зал ожидания". Зрители заранее знали, что будут смотреть эротический фильм, и ждали этого, а это очень важно. Вообще очень важно, как зритель подготовлен к фильму. А я... Я играл с идеей, что снимаю эротический фильм.
Еще очень важна музыка в моих фильмах, гармония с композитором. Но самый важный момент в кино - это монтаж, когда включается музыка и фильм как бы взлетает, как будто перерезается пуповина, и это уже для тебя чужая эмоция. Кино - это ложь, создание выдумки, подход к реальности сбоку.
О России
КОГДА чувствую, что у меня проблемы с моим "эго", приезжаю в Россию. Здесь публика очень непосредственная, прекрасная. Петербург для меня - сестра, он похож на Амстердам, но это не близнецы. Рим - мама. Париж - проститутка. А Москва - вроде "Большого брата" из романа Оруэлла, который за всем наблюдает. Российское кино для меня - это Тарковский, Параджанов. Но полностью воспринимать кино Тарковского не могу даже я. Один из моих любимых ваших фильмов - "Летят журавли".
Очень люблю русские иконы. В католичестве это романтические образы, но икона должна быть без эмоций. В русской иконе главное не эмоция изображаемого и изображающего, а эмоция смотрящего.
Сейчас мой проект - снимать кино о русском, о России. Фильм будет называться "Душка". Герой - журналист (его сыграет реальный журналист из Петербурга). Он попал на кинофестиваль, где человек с Запада всем подряд раздавал визитки и приглашал к себе в гости. И этот русский воспринял это всерьез, приехал, заполонил собой все пространство, ел, пил, да так и остался навсегда. А хозяин потерял надежду от него избавиться...