ЭСТРАДУ принято ругать за банальность и несерьезность. Однако, если отнестись к ней философски, можно узреть даже образ мира со всеми его парадоксами. Именно так считает философ, литературовед, специалист по контркультуре Александр ДУГИН. Вот его точка зрения на нашу поп-музыку.
- ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, изучающего не только нравы эпохи, но и ее глубинное содержание, эстрада является одним из самых аппетитных блюд. Меня в свое время поразила строчка "...жить надо непременно хорошо..." из песни Валерия Меладзе "Самба белого мотылька". Ничего, простите, глупее выдумать невозможно. И тем не менее это пелось с такой искренностью, чувством, смыслом и наивом, что за провозглашением этой банальной формулы должно было что-то стоять. И я провел параллель с фразой Артюра Рембо, в свое время поразившей меня, - "Ад точно внизу". Какая неуверенность звучит в этом категорическом утверждении! Человек, напористо утверждающий, что "ад уж точно внизу", явно сомневается в этом. Из этой категоричности легко заключить, что ад, скорее, находится вровень с ним или даже выше его, а он просто себя (и нас) успокаивает.
Точно так же в строчке Меладзе "жить надо непременно хорошо" завуалировано расщепление мещанского обыденного сознания, подозревающего какой-то скрытый подвох. Нормой православной христианской этики, столь внятной евразийскому человеку, является как раз "несчастное сознание", ориентирующееся на то, что только страдание и тяготы воспитывают душу. Иными словами, по совести "жить надо непременно плохо". Это парадокс внешне "счастливого сознания", которое прячет в себе трагедию, а потом преодолевает ее с пронзительной русско-грузинской патриотической интонацией.
Или, например, группа "Карамель". Я видел только один клип, но оторваться от него не мог. Там повторяется фраза: "Пам-пам-парам, капает дождик". Мне понравилось все - от содержания и мелодики до самих девушек, которые, наверно, уже в приличном возрасте, но так наивно визжат, что все вместе создает впечатление небесного, совершенно не замутненного мыслью идиотизма. Ослепительная, почти буддийская пустотность. На мой взгляд, образцом подлинной эстрады должна быть такая блистательная цельная тупость.
В этом смысле незаслуженно забыт еще один гений эстрады - исполнитель по имени Чича. Он мелькнул несколько раз в разгар перестройки на канале "2 X 2" в неподражаемом клипе. По берегу небольшой подмосковной речушки, засунув руки в карманы, расхаживал толстый человек, небритый, в спортивных штанах, и что-то напевал. Видок у него был такой, как будто кооператоры выехали за город, выпили и решили своего дружбана заснять. На мой взгляд, хорошая эстрада - это та, которая похожа на "Карамель" и Чичу. Сюда же можно отнести Ларису Черникову, Татьяну Буланову, Татьяну Овсиенко и певицу Натали с песней про "черепашку по имени Наташка".
Противостояния нет
Я НЕПЛОХО знаю рок-музыкантов, в подавляющем большинстве это очень ограниченные люди. Просто им кажется, что они такие герои-парадоксалисты. Более того, если бы их пустили на большую эстраду, они в большинстве своем с удовольствием бы туда интегрировались и забыли о своем противостоянии. Это в каком-то смысле отговорка неудачников. Многие из них хоть и популярны, но совершенно не выполняют функцию рок-музыкантов. На мой взгляд, адекватная музыка в жанре рок - это Егор Летов, Роман Неумоев, "Кооператив Ништяк", Псой Короленко. Не потому, что они радикальны, а потому что адекватны тому, что делают. Это может нравиться, может не нравиться, но это настоящий рок. Наверно, это не столько музыкальное, сколько концептуальное явление. Но у каждого из перечисленных исполнителей есть очень пронзительные, выразительные звуковые, интонационные и поэтические моменты, которые свидетельствуют о том, что есть настоящая рефлексия, подлинная оголтелость...
Пугачева - великая мать
СРЕДИ эстрадников есть полные балбесы, за которых просто краснеешь, но много достаточно адекватных людей. Если говорить о сегодняшних эстрадных лидерах (Пугачева, Киркоров), то Алла Борисовна - очень показательный пример. Ее интонация, полуинтеллигентская культура, от имени которой она вещает, - идеальное воплощение состояния души позднесоветского человека. Она "великая мать" 70 - 80-х, странноватая, но что поделаешь, такова эпоха. То, что она не исчезла, - признак ностальгии по нашей молодости, когда мы ездили на юга, пили в НИИ чай в колбах. Пугачева до сих пор внутри многих из нас, поэтому адекватна и совершенно заслуженно находится на вершине Олимпа. Что касается Киркорова, он хоть тоже странный, но не вызывает ощущения полной неадекватности. Творчество Киркорова мы в свое время изучали с Сергеем Курехиным, даже ходили на премьеру его программы "Скажи солнцу "Да!". Мы расшифровали это как признание в солнцепоклонничестве. То есть Пугачева и Киркоров понятны.
Мы поем про любовь
У ДЭНИ де Ружмона есть работа "Любовь и Запад", где он показывает, что банальная привычка западного человека слагать песни о любви не является общепринятой культурной парадигмой в границах всего человечества. Арабские или африканские песни часто о других вещах. Дэни де Ружмон считает, что этот культ любви есть специфическая черта западной культуры, восходящая к тайным братствам трубадуров и труверов, а также к гностическим ересям. От Европы это передалось и нам. Это во-первых. Во-вторых, песня призвана побуждать и возбуждать эротические чувства в самом широком смысле, включая духовно-эротические. Как-то известного исламского шейха, мистика и духовидца, особо приближенного к Высшему Началу, один из учеников спросил: "Как вы достигли тождества с Богом?" И он ответил: "Я слушал французский шансон в исполнении Эдит Пиаф. Я плакал, когда она так проникновенно пела о любви. Она явно подразумевала под этим любовь к Богу. Слушая ее голос, я визуально представлял Аллаха и отождествлял себя с ним. И так достиг просветления". В-третьих, чисто технически написать песню не о любви крайне трудно. Песня, допустим, о банкире или трудовом процессе будет звучать, мягко говоря, странно, просто как революционный манифест.
Смотрите также:
- Михаил Башаков:" Не надо путать следствие и причину" →
- Как Расторгуев чуть с Шевчуком не подрался →
- Дыхание вечного →