В МАРСЕЛЕ в Театре Турски на днях закончился VI фестиваль русского театра. Он проводится уже шесть лет и куда больше популярен у французов, чем известен в России. Впрочем, может, оно и к лучшему? Этот фестиваль - единственный за рубежом, посвященный исключительно русскому искусству. Есть более престижные и известные - Авиньон, Эдинбург, но там наши театры присутствуют среди прочих, а здесь - только они. Когда я собиралась в Марсель, многие удивлялись: зачем, кому там нужно наше искусство?
Франки и алтыны
В ЭТОМ году фестиваль по традиции шел весь март. С постоянными аншлагами, криками "браво" и овациями. Казанский театр драмы привез "Трехгрошовую оперу", питерский Театр Ленсовета - спектакль по Набокову "Король, дама, валет", столичный Новый драматический театр - "Московские истории о любви и браке" по Островскому. Кинонеделя представила экранизации русской классики в старых вариантах 30-80-х годов.
Театр Турски находится на окраине Марселя, на холме, и добраться туда, а главное, оттуда - уже проблема. Поэтому сюда если уж едут, то специально для того, чтобы увидеть русские театры или фильмы, а не просто чтобы приятно, по-светски провести вечер - для этого есть центр и другие театры. Приезжают и из ближайших маленьких городков, часто семьями, на своих машинах. Большинство зрителей - французы, русских немного. Для постоянной публики, которая уже сформировалась за шесть лет на фестивале, продают абонементы со скидками. Разовый билет стоит 100 франков (для сравнения: килограмм королевских креветок на рынке - 198, скромный ужин в ресторане - 200). "Такая цена - это для нас редкость, это совсем недорого", - говорит 57-летняя Лилиана, завсегдатай фестиваля, пенсионерка, у которой еще и скидка, - для нее билет стоит 80 франков. Есть абонементы и на весь сезон: в театре у Ришара Мартена играют спектакли из Румынии, Бразилии, Аргентины, Марокко. Как видим, набор нестандартный, все больше экзотика. Экзотика на Западе сейчас, как и прежде, - это все, связанное с Россией, о которой знают очень мало.
Именно это слово - "экзотика" - помимо эпитетов "фантастично", "великолепно", "эмоционально" я слышала чаще всего, общаясь со зрителями в фойе. Журналисты в прессе отметили, правда, еще и мощную актерскую школу, высокое профессиональное качество постановок, способность наших актеров каждый год удивлять марсельскую публику, их невероятную энергетику, прекрасный "декор" (оформление и костюмы). Если учесть, что Новый драматический показал Островского, которого во Франции не знают вовсе, к тому же первая часть спектакля - белый стих, да еще все это с субтитрами "бегущей строкой" над сценой, то успех можно, не кривя душой, помножить надвое.
Также надвое можно помножить и тот риск, на который решился директор марсельского фестиваля Ришар Мартен: Набоков, Островский - уж никак не самые известные во Франции авторы, там "дежурный набор" из России - Чехов, Тургенев, Достоевский, Толстой, да и то их знают часто понаслышке. На пресс-конференции переводчик затруднился даже просто перевести названия "островских" пьес - "Не было ни гроша, да вдруг алтын" он перевел как "Не было ни сантима, и вдруг франк", и то с помощью наших актеров.
Русский дух
РИШАР Мартен, актер, режиссер, директор Театра Турски в Марселе, вице-президент Ассоциации деятелей театра Средиземноморья, для него русский театр - это великий театр, но его мало кто знает во Фрации, особенно современный, и он понимает свою миссию как просветительскую. И это верно, если учесть, что Россия до сих пор за рубежом - терра инкогнита. Как-то на фестивале в Каире Ришар увидел спектакль московского Театра на Покровке "Месяц в деревне", с ходу влюбился в него (и заодно в русский театр) и пригласил на гастроли в Марсель. В 1996 г. из тех гастролей "вырос" новый фестиваль с помощью таких же энтузиастов из нашего Минкульта.
Ришар играл в постановке главного режиссера Театра на Покровке Сергея Арцибашева "Кабала святош" - и у себя, и у нас. Он кажется романтиком. Любит поэзию, особенно Маяковского. Мечтал бы сыграть Владимира Высоцкого, с которым познакомился в 1979 г. во время гастролей "Таганки" в Марселе, и, по его словам, "пропьянствовал с ним целую ночь". Он говорит: "Этот фестиваль для меня не коммерция - приключение. Я делаю то, что хочу, что люблю, делаю с нежностью. Наш фестиваль - братство людей искусства. Для меня и русский театр - это прежде всего братство, самоотдача, вдохновение, отличная школа, традиции и огромное уважение к Театру. Это очень редко сегодня в мире, где театр стал коммерцией и ремеслом. А для меня актерство - самое серьезное дело на свете. Но - с каплей сумасшествия".
Театр Турски - уютный и домашний (600 мест). По буфету разгуливают две "местные" собаки. По радио поет Камбурова, звучат русские народные песни - для атмосферы. Песенно-танцевальную программу под названием "Кабаре" каждый вечер по два часа и больше представляли московские артисты из Нового драматического и театра "Сфера" - после спектаклей, в полночь. Это новшество на фестивале оказалось успешным: оставшиеся на "Кабаре" зрители, пересев за столики в фойе, к концу программы притопывали и приплясывали под традиционные "Очи черные" и "Калинку". А после появились рецензии в газетах - "Россия в двух шагах".
А уж актеры оттягивались вволю! За более чем скромные суточные - 100 франков (этот фестиваль, финансируемый из бюджета департамента, то есть, по-нашему, области, не чета авиньонскому - он небогат). Транспортные расходы оплатили наши культурные власти, актеров кормили в театре, но они все равно варили в отеле родные щи, жарили картошку и пили "Майский чай". И сокрушались, что в дороге разбилась сданная в багаж по неопытности не менее родная водочка... Увы, в этом смысле мало что меняется по сравнению с советскими временами, когда наши если и попадали за кордон, то исключительно с верным другом кипятильником и консервами в чемодане.
Но все же подвижническая работа энтузиастов-культуртрегеров двух стран возрождает интерес и уважение французов к российской культуре. Глядишь, и Европа вновь вспомнит о России как о важном источнике искусств, а не как о стране, где "убивают бедных чеченцев".