"ПОКА не захоронен последний солдат, война не закончена" - эту расхожую фразу, приписываемую Александру Васильевичу Суворову, вполне уместно вспомнить накануне 22 июня. Шестьдесят лет прошло с начала самой кровопролитной войны, а точка в ней так и не поставлена. Тысячи безымянных солдат и офицеров лежат в нашей земле, но назвать эти захоронения могилами язык не повернется. Помочь погибшим обрести вечный покой и по мере возможности установить их имена - это единственное, что мы можем сделать для них и их родственников.
Поисковики
МОСКОВСКАЯ область - один из тех регионов, где шли самые ожесточенные бои Великой Отечественной. Похоже, извлекать из подмосковной земли останки убитых придется еще очень долго. Законы военного времени суровы: осенью и зимой 41-го о благоустройстве могил никто не думал, не до того было. Отсюда большое количество так называемых санитарных захоронений: в одну яму клали и тела убитых, и мертвую скотину, и вышедшую из строя технику. Поскольку делалось это наспех, далеко не каждое захоронение документально фиксировалось. Так что теперь остается уповать на память деревенских старожилов...
За проведение поисковых работ в Подмосковье отвечает Комитет по делам молодежи. (Так сложилось, что в советские времена эту деятельность курировал ЦК ВЛКСМ, а теперь - "преемники" комсомола.) В других регионах это тоже прерогатива молодежных объединений. Только в Карелии раскопки на местах боевых действий ведут военные. Отношения между военными и поисковиками отнюдь не гладкие - им есть что делить. Действующий закон "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", который определяет порядок поисковых работ, оставляет возможности для маневров и тем и другим. А вообще ситуация такова: поисковые работы требуют привлечения (еще лучше - постоянного присутствия) специалистов самого разного профиля - медиков, антропологов, археологов, криминалистов, саперов и пр. Хотя при областной администрации действует Координационный совет поисковых отрядов, на практике выходит, что поисковые работы ведут молодые энтузиасты, которым самим еще многому надо учиться.
...В земле много чего можно найти. От того, что это за находка и какими особенностями она обладает, зависит ее дальнейшая судьба. Человеческие останки? Сначала их пытаются идентифицировать. Хорошо, если рядом с костями обнаружен смертный медальон - эбонитовая капсула с подробной анкетой военнослужащего внутри. Тогда можно направить запрос по месту его призыва или жительства, связаться с родственниками, уточнить, что о человеке известно. (Бумажные анкеты, правда, сохраняются плохо - для их восстановления и требуется помощь криминалистов.) Если останки идентифицировать не удается, их хоронят в братской могиле. Из 1028 солдат, найденных в прошлом году в Подмосковье, только 47 смогли обрести свои подлинные имена. И лишь у 23 погибших воинов отыскались родственники.
Военные максималисты
ДОПУСТИМ, поисковики обнаружили при раскопках оружие. Согласно закону, они должны передать его в органы внутренних дел. А те, в свою очередь, утилизировать его. Согласитесь, не самый разумный подход. Милиция не будет интересоваться, насколько оружие раритетно, - просто уничтожит его, и все. Она не уполномочена передавать оружие в музеи, хотя лучше всего поступать именно так (не сразу, конечно, а после проведения его экспертизы и выхолащивания, т. е. обезвреживания). Поисковики сами признают, что военные лучше справляются с этой задачей. У них и возможностей больше. Вот только военные в этом отношении проявляют полный максимализм. Они полагают, что все находки, имеющие отношение к Великой Отечественной, принадлежат государству, а распоряжаться ими должно, соответственно, Министерство обороны. Поисковикам есть что возразить: дескать, военных интересует только оружие и техника, а "мелочовкой" они заниматься не будут. Скажем, если в захоронении найдены награды и личные вещи солдат, то поисковики в первую очередь стараются передать их родственникам погибших. Если это сделать не удается, экспонаты отправляют в музеи. Вряд ли военное ведомство будет проводить столь избирательную работу, считают они. Для этого нужен бешеный энтузиазм.
"Вам не нравится слово "энтузиазм"? Но ведь так оно и есть. Для поисковиков их деятельность - такое же хобби, как для кого-то альпинизм или рыбалка, - говорит ведущий специалист Комитета по делам молодежи Анастасия Буланова. - Сейчас на территории области зарегистрировано 25 поисковых отрядов, их общая численность достигает тысячи человек. Мы им оплачиваем только питание - это четверть всех расходов. На остальное (транспорт, снаряжение и пр.) они сами изыскивают средства. Районные администрации, как правило, помогают".
"Черные следопыты"
ЕСЛИ количество легальных поисковиков в Подмосковье известно, то "черных следопытов" никто никогда не считал. Их еще называют "мародерами" - термин простой и более соответствующий действительности. Анастасия Буланова предполагает, что большинство "мародеров" - такие же энтузиасты. Им в кайф копаться в земле и "приобщаться к истории". Огромных деньжищ на раскопках не заработаешь, хотя, бесспорно, есть ушлые дельцы, имеющие прямые выходы на торговцев измайловского вернисажа. Здесь аксессуары солдат вермахта идут по приличным ценам. Пряжка с ремнем - 25 долл. Штык-нож - 40. Пуговицы - 15. Каска - 40. За немецкие значки и медали просят уже сотни "зеленых". Из-за набирающего силу движения скинхедов, будь оно неладно, спрос на продукцию всегда на высоте.
Бороться с "черными следопытами" практически невозможно. Закон никому не запрещает копаться в чистом поле. В Центральном военном архиве, что находится в Подольске, вам предоставят возможность снять ксерокопию с интересующего вас документа - лишь бы заплатили нужную сумму. Так "мародеры" узнают места предполагаемых захоронений. Дальше - работа с местным населением. Деревенские бабульки не будут спрашивать документы, чтобы выяснить, настоящие перед ними поисковики или нет. Они с удовольствием покажут место, где были закопаны тела солдат, или болото, в котором осенью 41-го затонул немецкий танк. (Некоторые жители, что греха таить, даже промышляют такими наводками, запрашивая с "черных следопытов" немалые деньги.) Остается взять в руки миноискатель и отправиться в поле или лес. Хороший миноискатель стоит от 600 до 1000 долл., а разрешение на пользование им не требуется.
"Мы спрашивали у начальника областного УВД: можно ли как-то привлечь "мародеров" к ответственности? - вспоминает Буланова. - Он ответил: можно, но только в том случае, если застать их с оружием в руках. То есть надо специально готовить облаву". Да и это не выход. Человек всегда может заявить: дескать, нашел автомат на огороде, а сейчас несу его в милицию - сдавать по всей форме.