Традиция поздравлять друг друга со светлым праздником Пасхи в постсоветской Москве худо-бедно укоренилась. Но до тех времён, когда поздравительная пасхальная открытка была таким же атрибутом праздника, как кулич или крашеные яйца, нам ещё далеко.
ИСТОРИЯ отечественных поздравительных открыток началась как раз с Пасхи 1897 г., когда Общество св. Евгении выпустило 4 первые русские почтовые карточки с акварелями художника Каразина и каноническим текстом "Христос Воскресе!". Продавались они на почте, в книжных и канцелярских магазинах и в станционных лавках железной дороги. Стоили открытки недёшево - по гривенничку за штуку, и это при том, что на те же 10 коп. можно было купить 2,5 фунта белого хлеба. Тем не менее покупали их охотно, тиражи в 10 тыс. расходились в момент, а потом ещё и допечатывались.
Шпрехен зи... Пасха?
ЗАДОЛГО до выпуска отечественной продукции москвичам предлагали в основном немецкие открытки. Коммерсанты наладили импорт, зачастую даже не утруждая себя впечатыванием на картинку русского велеречивого поздравительного текста. На доброй половине немецких карточек гордо красовалась по-протестантски лаконичная надпись "Frohliche Ostern"! (Счастливой Пасхи!).
"Символика наших пасхальных открыток отличалась от европейской довольно сильно, - говорит председатель Московского клуба филокартистов Виктор Луткин. - Для русского человека всё же привычнее куличи, цветущие ветки вербы, крашеные яйца или нейтральные весенние пейзажи. А на немецких фигурируют марширующие зайцы, жертвенные агнцы, подснежники и незабудки. На одной замечательной открытке, которая, казалось бы, к Пасхе не имеет никакого отношения, квартет цыплят шпарит на виолончелях что-то бравурно-маршевое. Тем не менее поздравительный текст недвусмысленно пасхальный. Ну а на другой в ангелочке (фото 1) столько эротизма, что о религиозном чувстве смешно и говорить".
Битвы с пошлятиной