Поздравительная открытка в красно-зеленых тонах с Дедом Морозом и Снегурочкой кажется непременным атрибутом Нового года и Рождества. Но были в нашей истории времена, когда открытки выглядели совсем иначе.
СОБСТВЕННЫЕ рождественские открытки появились у нас довольно поздно - первая серия была выпущена только в начале января 1898 г. До этого приходилось довольствоваться немецкими и французскими открытками, на которые впечатывали канонический русский текст вроде: "С Рождеством Христовым!". В сочетании с традиционной рождественской немецкой символикой (мухоморы, подковы, листья клевера и жирные поросята) это выглядело довольно дико, но особых нареканий со стороны церкви не вызывало. Но поздравления с Рождеством, вписанные во французские открытки с полуодетыми красотками в будуарах, хлещущими шампанское, - это был уже явный перебор.
"Когда издательство общины Св. Евгении, известное также как издательство Красного Креста, выпустило первые русские рождественские открытки, это был переворот, - говорит председатель Московского клуба филокартистов Виктор Латкин. - Планка сразу была поднята очень высоко. Первую серию из 10 открыток создавали такие мастера, как Константин Маковский, Илья Репин, Сергей Соломко и Елизавета Бем. И, конечно, от неметчины и поросят отказались напрочь. Создавали свою, русскую эстетику - заснеженные просторы, румяные дети, симпатичные лесные звери вроде медведей и зайцев, украшенная елка, то есть все, к чему мы привыкли (фото 1). Популярность русских открыток была столь велика, что первый пробный тираж в 500-600 экз. довели до 10 тыс., а потом еще и повторили 5-6 раз". Правда, иногда в них проскальзывало что-то немецкое, вроде русской крестьянской девочки с подковой (фото 2), но все меньше и меньше. Окончательный капут немецким мотивам пришел в Первую мировую, когда отдельные экстремисты предлагали извести рождественскую елку как класс. Но победили разумно-патриотические силы (фото 3).
После революции любое упоминание Рождества в открытках исключалось. Со скрипом позволяли разве что старые открытки с нейтральными надписями "С Новым годом!", да и то иной раз кустари на всякий случай допечатывали к этому что-то вроде: "И пожеланием трудовых успехов!" К 1929 г. прекратился и этот тоненький ручеек. Новогоднюю патриотическую открытку возродила Великая Отечественная война (фото 4). "Это еще более-менее нейтральная открытка, - улыбается Виктор Николаевич. - Мне как-то довелось видеть экземпляр 1944 г., где Дед Мороз с автоматом ППШ, весь увешанный гранатами, дает здоровенного пинка Гитлеру, и все это дело сопровождается стишком: "Дед Мороз под Новый год / Грозный делает обход, / Чтобы всей фашистской своре / Навсегда исчезнуть вскоре!"
Однако после войны новогодняя открытка по непонятным причинам исчезает снова. И появляется только в канун 1954 г., причем почти половина так или иначе сохраняет дореволюционную русскую эстетику - дети, елки, звери, просторы. Но к 1960-м гг. Дед Мороз с тройки пересаживается на ракету (фото 5), призывает к досрочному выполнению пятилеток и семилеток, желает ударного труда. Дальше - больше. В 1970-е тиражи открыток доходят до 17 и даже 20 млн. экз., и часто новогоднюю символику заменяли государственной (герб СССР, Спасская башня Кремля со звездой). А в 1980 г. Деда Мороза с новогодних открыток властно вытеснил олимпийский мишка (фото 6). Нынче же нашему Дедушке опять несладко. Совсем как 100 с лишним лет назад, ему приходится биться, но уже не с немецкими поросятами и мухоморами, а с англосаксонскими ангелочками, гномами и Санта-Клаусом за жизненное пространство новогодней открытки.
Смотрите также:
От кулича до Ильича