Историю отечественной почты кто-то начинает с киевской княжеской эстафеты, кто-то - с новгородских берестяных грамот, пересылаемых с оказией. Но настоящая почта родилась всё-таки в Москве.
ПОКА европейцы, забыв о достижениях предков, увлечённо резали друг друга в мелких войнушках, на Русь пришли татары. И, что бы там ни говорили, кроме разрушений и крови, принесли с собой кое-что полезное. В частности, китайскую систему почтовой связи, где, если верить Марко Поло, "гонцы с письмом мчатся 25 миль, пока не приедут на особую станцию, где им готовы другие, свежие лошади". Обустраивая новую империю Чингизидов, в том числе и владения "коназа московского", татарские "кесари" озаботились данью и переписью населения. А чтобы система взимания дани работала как часы, ввели немного переиначенную китайскую почту, назвав ее "дзям" или "ям" - дорога.
Расходы, как водится, ложились на побеждённых. Однако московитам после обязанности выставлять для княжеских гонцов подводы с лошадьми это было не в диковинку. И вот уже в середине XIV в. актовые документы Московского княжества наполняются упоминаниями о ямах, ямщиках и ямской гоньбе. Княжество покрылось сетью ямов, или, как их называли европейцы, почтовых станций, которые располагались на расстоянии 40-50 вёрст друг от друга. Перевозили ямщики, конечно, не только корреспонденцию, но и послов. А крупнейшим центром ямской почты была Москва, где уже складывались крупные поселения ямщиков - ямские слободы и улицы.
Окончательно привёл в порядок почтово-ямское дело Иван III. И это у него вышло так хорошо, что спустя 20 лет после его смерти ведомство работало с удивительной точностью и скоростью. Австрийский посланник Сигизмунд Герберштейн писал: "С помощью великокняжеской почты я доехал от Новгорода до Москвы за 72 часа, а один из моих служителей даже за 52 часа, что достойно восхищения - нигде в Европе не найти такой скорости". И это неудивительно - нигде в Европе к тому времени почта не была государственной. Почтовые кареты знаменитого на Западе немецкого общества "Турн и Таксис" тащились как черепахи, к тому же немцы ломили за каждое письмо неслыханные деньги. А в Москве к 1550 г. в Кремле существовало уже специальное госучреждение - Ямская изба, рулившая почтовыми делами. И ямщики поголовно подчинялись только ей. Мало того, каждый ямщик, где бы он ни работал, принимал присягу только в Москве. Очень скоро изба была переименована в Ямской приказ, то есть в министерство. А с Московским государством шутки были плохи уже тогда - ленивого ямщика за опоздание могли и посечь.
Шаг к международному сообщению был сделан стараниями главы Посольского приказа Афанасия Ордина-Нащокина, который 18 мая 1665 г. заключил договор с голландцем Ван-Сведеном об организации регулярной почты с зарубежными государствами. За услуги голландцу полагалось "на всякие расходы 500 рублёв да соболей на 500 рублёв в год". Сумма немаленькая, но Сведен пожадничал, стал промышлять контрабандой и через 3 года попался. Его преемник, датчанин Марселиус, тоже жадничал, но в меру, и дело своё знал. При нём письмо из Москвы в Вильно шло всего 8 суток. А вот Андрей Виниус, первый московский почтмейстер, умудрился в 1675 г. так развернуть почтовое дело, что установил регулярное сообщение с Китаем.
Примерно в то же время в нашем языке появилось само слово "почта", и перевозчиков писем стали называть почтарями. Афанасий Ордин-Нащокин ввёл для них специальную форму - зелёный суконный кафтан с красным двуглавым орлом на левом и почтовым рожком на правом рукаве. К слову, сам медный рожок тоже входил в снаряжение. Но почтари по московскому обычаю предпочитали давать знать о своём приближении лихим посвистом, а рожком брезговали, считая его "заморской бесовщиной". Требования к почтарям были высокими: "чтоб люди добрые, не пьяницы и животом прожиточны". За утерю госкорреспонденции можно было схлопотать дыбу и плаху, за частное письмо - батоги.
Но при Петре I почтарей вышибли из Кремля и разместили в усадьбе барона Шафирова, назначенного генерал-почт-директором. Тот тоже был не дурак и "прибавил собою цены на отвоз и привоз писем", но пожар 1737 г. скрыл его проделки. Однако именно при нём были установлены нормативы доставки писем: из Москвы в Воронеж - 48 часов, в Тулу - 36, в Новгород - 52. Немало способствовало скорости истинно русское изобретение тех лет - тройка, которое компенсировало ужасное качество наших дорог. Почти весь XVIII в. Московский почтамт мотало по всему городу, пока наконец в августе 1792 г. для его нужд купили землю "в приходе церкви Гавриила Архангела, что на Чистом пруде". С тех пор он так и находится на том же самом месте.