НАДО отдать должное оперативному штабу, работавшему буквально в 50 метрах от захваченного ДК. Несмотря на то что ситуация требовала мгновенного взаимодействия десятков разных служб - ФСБ, МВД, МЧС и прочих ведомств, в целом удалось избежать обычной в таких случаях неразберихи и объединить усилия всех - людей в погонах, руководителей города, авторитетных политиков, врачей. В штабе без сна и отдыха работали мэр Москвы Юрий Лужков, его заместитель Валерий Шанцев, 1-й зам. директора ФСБ Владимир Проничев (руководитель штаба), замминистра МВД Владимир Васильев, другие генералы спецслужб, чьи имена, может, не слишком известны, но чей вклад нельзя переоценить.
Особую благодарность нужно выразить переговорщикам - всем тем, кто, рискуя собой, ходил в захваченное здание. Это врач-педиатр Леонид Рошаль, который не только оказывал медицинскую помощь больным заложникам, - он первым попал внутрь зрительного зала и смог рассказать штабу о том, что там творится. Это народный артист СССР и депутат Госдумы Иосиф Кобзон, дважды отправлявшийся в логово бандитов и сумевший вызволить пятерых заложников, в том числе троих малышей. Это некоторые другие депутаты, которые без колебаний шли в ДК, пока оставалась малейшая надежда на мирный исход переговоров: Ирина Хакамада, Евгений Примаков, Асламбек Аслаханов, Григорий Явлинский. Последний срочно прилетел из Томска, едва узнав о случившемся. Точно так же первым рейсом вернулась из США журналистка Анна Политковская, с которой согласились контактировать боевики Бараева. Только ей они потом доверили доставить в захваченный ДК питье для заложников. И Ане пришлось на руках переносить туда тяжеленные упаковки с водой...
На днях Иосиф КОБЗОН встретился с журналистами в редакции "АиФ" и рассказал о своем первом общении с боевиками, захватившими ДК на Дубровке:
- Я САМ вызвался идти на переговоры, потому что знаю вайнахов. То, что я народный артист Чечено-Ингушской АССР и всех кавказских республик, в свое время было хорошим аргументом при общении с Шамилем Басаевым. Когда он попытался со мной разговаривать в непозволительном тоне, я сказал: "Ты только родился в 1964 г. и еще писал в пеленки, а я уже был известным на всю республику человеком".
Итак, мы вошли в здание театрального центра. Первая встреча мрачная. Все в масках, камуфляже, с автоматами. Встретили достаточно агрессивно.
"Я хорошо знаю вайнахов. Вы с детьми не воюете". Он говорит: "Мы с детьми не воюем, но за детей мстим. Вы убивали наших детей". Я: "Не мы убивали и не те люди, которые здесь..." Один снял маску и сказал: "Мы все - смертники. Более тысячи смертников ждет нашей команды. Они находятся не здесь. И по нашей команде они устроят акцию еще покрупнее, чем эта".
Я говорю: "Ну какие вы смертники, вы еще молодые люди, вам жить и жить. Еще детей на свет производить. Куда вы так торопитесь?" Они: "Нет, мы - смертники. И учтите, что нам умереть больше хочется, чем вам жить... Вы можете попросить спецслужбы, чтобы они нас штурмовали?" - "Зачем?" - "А мы хотим им показать, кто они, а кто мы". Я говорю: "Это нечестно, не на равных. Их гораздо больше, чем вас. И если бы вы вышли со своим отрядом и с ними решили повоевать - это один разговор. Но при чем здесь эти невинные люди, которые находятся у вас?"
Было видно, что они очень серьезно настроены. Они не признают старших, хотя у вайнахов это закон. Это новая формация. Когда они молились, я сказал, что с ними могут встретиться четыре муллы. В ответ усмехнулись: "Может, вы нам муллу Кадырова приведете? Мы вам пятьдесят заложников за него отдадим".
Спрашиваю: "Какие еще требования? Может быть, вам нужно продовольствие, продукты питания, сигареты, вода?" - "Нет, мы не курим, не пьем, мы не наркоманы, нам ничего не нужно. И наши женщины тоже смертницы. Хотите посмотреть на женщин-смертниц?" - "Я на женщин всегда хочу смотреть..." - пытаюсь отшучиваться. Он говорит: "Позови!"
Выходит небольшого росточка, тоже в маске, женщина. "Зуля, ну-ка покажи нашему гостю, какая ты богатая". Она разжимает левую ладонь, у нее в руке пульт. "Вот, она в любую секунду нажмет кнопку, и все это взлетит. Мы не шутим... Мы собираемся здесь пробыть максимум неделю. Но если через три дня мы не увидим и не услышим от нашего командира, что движение началось, если за это время раздастся хотя бы один выстрел, или будет произведена зачистка на чеченской земле, или одна военная акция, мы будем уничтожать заложников сразу". Я: "Вы все-таки должны показать, что вы - мужчины. Отдайте детей".
Вывели самых маленьких трех девочек. Перепуганных. Они ко мне прилипли. Я человек сентиментальный, у меня такие же внучки. Слезы, естественно, полились... И вдруг одна говорит: "Там мама". Я говорю: "Абу Бакар, отдай детям маму". Он посмотрел и говорит: "Ладно, выведи мать". Вышла их мать, и я посчитал, что получил самый большой подарок в жизни...
Смертница по имени Жизнь