ВСЕ фильмы режиссера Сергея СОЛОВЬЕВА - непременно о любви. И "Асса", и "Черная роза - эмблема печали, красная роза - эмблема любви", и "Сто дней после детства". Его новый проект так прямо и называется - "О ". Что дает возможность зрителям предполагать: о любви Соловьев знает нечто такое, что нам неведомо. Он твердо уверен, что снимать в кино можно только тех, с кем у тебя есть личное сопереживание, то есть жен (бывших и нынешних), любовниц, детей, и даже вещи, просто молча существующие в кадре, должны быть любимыми. Наверное, поэтому жены - Екатерина Васильева, Татьяна Друбич - сыграли в его фильмах свои лучшие роли. Таню, к примеру, привели на съемочную площадку к Соловьеву в том самом "нежном возрасте", про который он потом снимет фильм, - в 13 лет...
- ЕCЛИ вспоминать ваши фильмы, занятная закономерность получается - главный герой непременно влюбляется в женщину намного старше себя. Это личный опыт так отразился?
- У меня были все варианты. (Смеется.) Сначала я любил ровесницу - у меня был очень большой и очень длинный роман с Катей Васильевой. А вот чтобы я пожилую любил (тяжело задумывается), что-то я такого не помню...
Почему влюбляются друг в друга молодая девушка и мужчина в годах? Потому что любовь - это тот тип безумия, который дается нам Высшим разумом. Она ничем не управляется. Я доверяю именно такой, абсолютно придурочной, ненормативной любви. Если 70-летний Гете влюбился в 16-летнюю девочку - это наверняка любовь. Потому что сама по себе любовь - это примирение безумно непримиряющихся вещей. Это ток, который должен соединить и сцепить все.
Любовь бывает только счастливой
- ЛЮБОВЬ с возрастом меняется?
- Абсолютно нет. Может быть, у 70-летнего она даже обостряется. Потому что есть опыт. 18-летний лишь предчувствует, а 70-летний вспоминает. Юношеская любовь где-то рядом с пивом. Можно выпить 18 бутылок пива и испытать то же чувство, как и от первой влюбленности. А в 70 оно уже не рядом с пивом - оно рядом с Богом.
- А любовь несчастная...
- Не бывает любви несчастной. Любовь бывает только счастливой.
- Но финал, разрыв - разве это не несчастье?
- Это не имеет отношения к несчастью. Это облом, обвал, крушение. Что, увы, неизбежно. Но без этого человек просто мертвый.
- Когда от вас уходили любимые женщины, как вы это переживали?
- (Напевает.) "15 женщин бросил я, и 8 бросили меня!" А не было ни разу такого случая, чтобы уходили от меня или я уходил от кого-то. Всегда возникала ситуация, при которой начинали рушиться стены, опадать потолки. Сначала было землетрясение, а потом, когда ты уже ушиблен балкой, а твоему партнеру отломало полноги, речь идет не о том, как вправить ногу или оттащить балку. Разговор идет о том, как дальше устраиваться. И порой возникают ужасно смешные вещи. Например, когда появляется человек, которого ты должен был бы ужасно ревновать к предмету, ударенному балкой. А ты ему, наоборот, благодарен: "Боже, какое счастье, что он появился. Зачем же она мне теперь, ударенная балкой?"
- Но вы так красиво умеете общаться с теми, кого "балкой ударило". С той же Таней Друбич - ведь она и после развода осталась любимой вашей актрисой.
- Ну, с Таней у нас особый род взаимоотношений. У нас разница в возрасте - 15 лет. И когда мы начинали о чем-то спорить, Таня говорила: "А ты вообще молчи! Ты уголовник. Статья 6.18. Тебе положено 20 лет сидеть, а не спорить". Вот в виде такого абсолютно невинного и веселого, прикольного украшения это странное чувство уголовника обостряло отношения. (Смеется.) На самом деле ничего пикантного я не испытывал. В то время когда у нас с Таней бушевал роман, приехал Андрон Кончаловский и дал мне почитать "Лолиту". Я ее схватил как наставление к жизни, надеясь узнать нечто такое, чего сам в себе понять не мог. И стал эту "Лолиту" мусолить. Читал я ее, читал и понял, что самое неинтересное для меня - это их возрастная разница. Ну неинтересно! Ведь история Гумберта Гумберта - не история о разнице в возрасте и не рассказ о совращении американской пионерки. Это роман о величайшей любви, в которой список учеников класса воспринимается как список врагов и убийц, которые отнимают любимое существо.
У меня, кстати, и с Катей Васильевой до сих пор изумительные взаимоотношения. Просто то, как вы будете жить дальше, после землетрясения, - дело порядочности и вкуса. Вкуса к жизни. Всегда очень страшно, когда ты понимаешь - "сейсмологически" район опасен. Вот это ужас! А когда все грохнуло, остается проявлять лишь максимум человеколюбия и все способы щадящей терапии.
Чем удобен брак
- ПРИМЕТА современной жизни - брак по расчету: между провинциалкой и столичным жителем, между руководителем фирмы и секретаршей. Эти взаимоотношения, построенные на голом расчете, могут перерасти в искреннее чувство?
- Любовь - специфический род жизни. И брак к нему не имеет никакого отношения. Ведь любовь - она изначально вне прагматизма. Чем удобен брак? Тем, что ты можешь надежно защитить свою любовь от третьих лиц. Самое страшное в чувстве любви - когда в него лезет кто-то третий.
- Брак защищает, но он же может и убить любовь. Лев Толстой, к примеру, в семейной жизни которого было столько трагедий. Он любил свою жену?
- А как же! В 82 года он записывает в дневнике: "Вчера ночью проходил через спальню С. А. (Софья Андреевна Толстая - жена писателя. - Ред.) и опять, не снимая сапог, сделал с ней ЭТО. Зачем? И перед Богом грешно, и перед людьми стыдно". А что делает Софья Андреевна, когда он уходит из дома? Топится в пруду, как 17-летняя девочка. И такой ужас, что она должна дать ему что-то невероятное и она ему этого не дает...
- А политики могут иметь полноценную семью? Или любовь неизбежно приносится в жертву карьере и власти, как у Сталина?
- Ну, любовью пожертвовать нельзя. И я убежден, что у того же Владимира Ильича Ленина там такие черти скакали. Просто у него хватило ума не делать это предметом политической борьбы. А Иосиф Виссарионович, не удержавшись, гонял с пистолетом любимую женщину по Кремлю - и этому есть свидетели. Мне очень нравится анекдот: "На доме висит мемориальная доска: "В этом доме с 1901 по 1917 год Владимир Ильич Ленин скрывался от Надежды Константиновны Крупской".
Виктория Толстоганова: В загс мы с Андреем вошли с "черного хода"