ВООБЩЕ-ТО мы с Василием Семеновичем могли бы быть коллегами. Дело в том, что Лановой чуть было не стал газетчиком и даже поступил на факультет журналистики. Но, забрав документы из МГУ и перейдя в Щукинское театральное, стал в результате артистом. Артистом из разряда тех, кого без малейшей натяжки или желания польстить принято считать "культовыми". Одними только Иваном Вараввой из "Офицеров" и Павкой Корчагиным из одноименного фильма Лановой - как бы красиво это ни звучало - вписал себя в историю нашего кино.
Большевистский Христос
НЕСМОТРЯ на явную идеологизированность экранизации романа Островского, сам актер гордится тем, что сыграл Павку Корчагина. "Когда сегодня меня спрашивают об этой роли, - сказал Василий Лановой "Аргументам и фактам", - то ехидно так интересуются: "Ну и как вы теперь относитесь к Корчагину?" Так вот отвечаю: теперь я его уважаю в тысячу раз больше, чем тогда! Потому что дай бог нашим детям хоть во что-то верить так, как верил мой папа. И, если они найдут веру, это будет большим благом для России.
Книгу "Як гуртовалась сталь" Миколы Островского нам впервые прочитал учитель - подпольно в 1941 году на оккупированной Украине. С тех пор я и загорелся этим образом. Очень хотелось сыграть его. И когда пришел на пробы к Алову и Наумову, режиссеры хором воскликнули: "Ну, вот оно!" Надо сказать, что они своеобразно снимали Павку. Все время твердили фразу Андре Жида, который в 1934-м навестил больного Островского и, выйдя от него, произнес: "Это ваш коммунистический Иисус Христос". Режиссеры говорили: "Вася, вот и играй Христа". Когда картина пошла, многие критиковали меня за "святость" Павки. А меня это радовало - значит, все получилось. Мы ведь и снимали максималиста, человека идеи".
Говоря о вере, Василий Семенович подчеркивает, что сам он - человек нерелигиозный. "Верую прежде всего в духовность, - говорит он. - Я всячески пропагандирую нашу русскую классику как первооснову, которая помогает связывать эпохи. Тем более что сегодня эта связь времен оборвана. Я позволяю себе одно увлечение - художественное чтение. Обожаю русскую поэзию. Если есть возможность вступать с Александром Сергеевичем в любую связь, я на это иду с удовольствием. Поскольку считаю, что на сегодняшний день Пушкин и есть та национальная идея, о дефиците которой так много кричат и справа, и слева, и снизу".
Табу на "секс"
ВОТ уже более 45 лет Лановой служит в Театре им. Вахтангова. Принц Калаф из "Принцессы Турандот" в его исполнении долгие годы был, что называется, самым громким "хитом" театральной Москвы. Во время одного из спектаклей зрители были шокированы, услышав, как знаменитый вахтанговец Николай Гриценко представил появление Калафа четверостишием: "Семен Михайлович Буденный/ Василь Семеныч Лановой/ Один рожден для жизни конной/ Другой - для жизни половой".
Сам актер, слушая, как и сегодня некоторые цитируют ставшее крылатым высказывание, лишь улыбается. И говорит, что "по этой части он никогда не свирепствовал и относился к этому достаточно спокойно". На то и дело звучащий комплимент, что вы, мол, Василий Семенович - любимец женщин, отвечает: "Что ж, у женщин хороший вкус".
А на слово "секс" у Ланового наложено строгое табу. "Когда человек заводит пространно-фривольные речи о сексе, - возмущается актер, - значит, на этом фронте у него не все в порядке. Это первый признак. Испокон веков религия советовала молчать об интимном. Как можно говорить о секрете? Какой же он тогда секрет?! Публичность здесь неуместна".
Не распространяется Василий Семенович и на тему своей личной жизни. "Да не хочу я никого впускать в свою личную жизнь! Поймите, артист не может жить без тайны. Как только он начинает выворачивать себя наизнанку, он тут же становится неинтересен публике. Мне никак не понять некоторых наших артистов, которые готовы трусы снимать и показывать всем, что в них находится, лишь бы не терять дешевой популярности у зрителей. Я никогда не был брюзгой, не чувствую себя стариком ни по каким параметрам, но есть же какие-то цивилизованные нормы поведения, которые художник не должен нарушать".
Лановой и не нарушает эти самые правила. А о его жизни все равно известно многое. Его первая жена, актриса Татьяна Самойлова, с удовольствием вспоминает: "Лановой, вскоре после того как увидел меня в Щукинском училище, подошел и напрямую спросил: "Кто ты?" Я почему-то ответила: "Я дочь своих папы и мамы". И началась взаимная, нежная, лирическая любовь. Долгий роман "на ногах": мы встречались в метро, на бульварах, на Старом Арбате. Поженившись летом 1955-го, мы жили у нас дома на Песчаной улице, в моей 18-метровой комнате.
А в 1957 году Васю послали в Китай с его фильмом "Павел Корчагин". После его поездки мы расстались. Он безумно много работал, и жить с ним было тяжело: его никогда не было дома. Вася сразу стал знаменитым..."
Через десять лет после развода во время съемок в "Анне Карениной" Лановому пришлось играть страстную сцену любви с бывшей супругой. По его словам, работалось ему абсолютно спокойно. "Мы же - лицедеи. Еще Николай Гриценко говорил: "А мне что? Я вместо нее представляю другую - и играю. Это выход".
"Жизнь - это обман"
ТРЕТЬЕЙ женой (вторая супруга Ланового - актриса Тамара Зяблова - рано ушла из жизни) Василия Семеновича стала "замечательная русская актриса", как он сам говорит, Ирина Купченко (на фото). "У нас двое сыновей - Саша и Сережа, - "открыл карты" Лановой. - Имена дали в честь Пушкина и Есенина. Один закончил факультет журналистики, второй - экономический. Члены семьи - две собаки: Трезор и Полкан, кошка Лиза. У каждого животного уникальная история. Трезора подобрали зимой на улице. Сгорел дом, щенок сидел и ждал хозяина. Полкан появился во время иракской войны. Зашел сын и сказал: "Смотри, папа, как Саддам Хусейн". Он оказался таким же черным, ни одного белого волосика. Котенок же упал сверху. Неизвестно, с какого этажа. Мы еле его спасли. Делали две операции.
Сыновья относятся к актерству брезгливо. Мы, родители, очень счастливы, что они не стали актерами. В течение всей жизни дети два или три раза видели нас на сцене. Мы старались, чтоб актерская зараза к ним не попала. В нашей профессии очень многое зависит от случая. Часто талантливейшие люди погибали, так и оставшись невостребованными".
Лановому в жизни повезло - и реализовать себя удалось (хотя так и остались несыгранными столь желанные им Чацкий и Гамлет), и наследниками обзавестись. Кроме того, Лановому удалось самое главное - выжить. Во время немецкой оккупации Василий Семенович, находившийся летом 41-го у бабки с дедом в деревне Стымба Одесской области, едва не погиб.
"Один немец, который у нас остановился в доме, - вспоминает Лановой, - подарил мне свой ремень. Я надел его и пошел гулять. Случилось это на току... Подъехал другой немец, увидел меня с этим ремнем и кричит: "Ком хир!" Я подошел. Он показал, чтобы я отдал ему ремень. А я говорю: "Не дам, мой ремень". Тогда этот детина снял автомат и при всех над самой головой дал очередь, описав дугу. До сих пор слышу свист пуль у самого уха. После этого я молча снял ремень и протянул его немцу. Внешне все это я перенес спокойно, но долго еще и после войны, уже занимаясь в самодеятельности, продолжал заикаться и с большим трудом избавился от этого недуга".
Как бы там ни было, счастливым себя актер называть не спешит. Равно как и подводить итоги - удалась ли жизнь. Говорит, "вскрытие покажет". И добавляет, что ответы на все остальные вопросы - у его сценических героев. Например, персонажа из "Посвящения Еве", произносящего: "Жизнь - это обман. Нас помещают в нее, не спрашивая нашего согласия, и выставляют вон против нашей воли. Едва нам кажется, что мы что-то обрели, как это "что-то" исчезает. И любим мы лишь призраков, а все остальное для нас - загадка, которую нам никогда не разгадать".
Кто пойдет в миссионеры?