Приговоренная к неподвижности научилась сидеть
КОГДА Олеся садилась с подругой в машину, ничто не предвещало беды. Тот злополучный миг, когда машина заскользила по обледеневшей дороге и потеряла управление, Олеся сотни раз потом прокручивала в голове, пытаясь понять, как всего за несколько секунд под визг тормозов она из 19-летней красавицы студентки превратилась в неподвижного инвалида.
В РЕАНИМАЦИИ, где она провела три месяца, нянечки жалостливо качали головами. Врачи старались не смотреть ей в глаза, обещая скорую поправку, а между собой говорили, что для нее было бы лучше погибнуть на месте, чем до конца жизни оставаться беспомощным инвалидом. Диагноз сообщили только родным: полный разрыв спинного мозга, Олеся никогда не сможет сидеть и ходить. Неделями она лежала под капельницей, мечтая выйти из палаты на своих ногах и доказать всем этим людям в белых халатах, как сильно они ошибаются, - и не могла пошевелить даже пальцем.
В поисках чуда
ДЛЯ хабаровских докторов судьба Олеси была ясна на десятки лет вперед: неподвижная жизнь в постели, перед глазами - телевизор или изученный до отвращения узор на обоях. Наверно, так бы и случилось, если бы не гражданский Олесин муж, который, узнав об аварии, сутками дежурил у дверей реанимации, передавал ей цветы и записки с нежными глупостями, а когда ее выписали и со всеми предосторожностями перевезли домой, часами убеждал девушку, что не все потеряно и чудеса бывают не только в кино.
Олеся заражалась его оптимизмом, а потом сникала. Специалисты всех столичных клиник, узнавая диагноз, заявляли, что она не перенесет долгую дорогу из Хабаровска в Москву, что нигде в мире разрыв спинного мозга не лечат и надо с этим смириться. Соседи, смотревшие с завистливым неодобрением, как к Олесе на дорогой машине приезжал мужчина, со дня на день ожидали, когда он исчезнет из ее жизни. Зачем ему, неженатому, красивому, да еще и богатому, лежачий инвалид? А он продолжал искать, пока не нашел в США госпиталь, где Олесю согласились принять. Радостные сборы закончились, когда ей отказали в американской визе из опасения, что незамужняя парализованная девушка решит остаться в Штатах и будет обременять местный бюджет.
Впервые о том, что она надеется не напрасно, Олесе сказали в одной из известных московских клиник. Там прочитали ее историю болезни и согласились взять на реабилитацию. Муж перевез Олесю в Москву, и она с утра до вечера работала на специальных тренажерах для спинальных больных. Через полгода, вопреки всем прогнозам врачей, она смогла сидеть и контролировать функцию тазовых органов. Эта победа дала ей достаточно сил, чтобы не разрыдаться прямо в кабинете у гинеколога, когда он объявил ей, что у нее будет ребенок и необходимо срочно делать аборт.
Жизнь заново
ВРАЧУ его доводы казались неопровержимыми: беременность грозит осложнениями, вплоть до смертельных, а если и закончится благополучно, то как она сможет воспитывать ребенка, если сама нуждается в постоянной заботе? Олеся свое будущее видела совсем иначе, и в Российском научном центре акушерства, гинекологии и перинатологии с ней согласились: выносить ребенка будет сложно, но попробовать можно. На седьмом месяце пришлось делать кесарево сечение, Катенька родилась абсолютно здоровой и окончательно убедила родителей, что чудеса случаются, если их настойчиво добиваться.
Олесе повезло дважды. Первый раз, когда она познакомилась с мужем, а второй - когда они узнали про профессора Брюховецкого, доктора, который с помощью стволовых клеток возвращает к жизни парализованных больных после инсульта и заставляет пациентов с травмами головного и спинного мозга забывать про инвалидные кресла. У него работа такая - творить невозможное и ставить на ноги тех, от кого отказывается современная медицина.
"Олеся мне заявила, что я должен найти способ лечить полный разрыв спинного мозга, - рассказывает директор Клиники восстановительной интервенционной неврологии и терапии "НейроВита" при РОНЦ им. Н. Н. Блохина РАМН, доктор мед. наук, профессор Андрей Степанович Брюховецкий. - К тому времени я занимался стволовыми клетками двенадцать лет. Сначала это были закрытые работы Министерства обороны по лечению боевой травмы мозга. Во время второй чеченской войны наша технология позволила снизить на 5% смертность и на 18% инвалидность среди раненых. Сегодня нам даже не нужны чужие, донорские клетки, мы можем выращивать собственные клетки человека.
Сейчас вокруг этой темы очень много шумят, и клеточные технологии сильно дискредитированы клиниками, которые безосновательно предлагают лечить с их помощью что угодно. Многие люди считают, будто можно подсадить клетки в больное место и оно само собой восстановится. Это невозможно, пока не подготовишь для них среду. Мы разработали биополимерную матрицу, специальный гель на основе коллагена, который фаршируется стволовыми клетками и имплантируется в мозг, в зону повреждения. Пациент с огнестрельным ранением десятилетней давности начинает двигать ногами, у него восстанавливается функция тазовых органов. У пятнадцатилетней девочки, которая в результате автомобильной аварии получила разрыв спинного мозга 5 см, через три месяца после того, как мы смоделировали ей искусственную нервную ткань, заработал пальчик на ноге. Это фантастика, потому что по всем меркам спинальным больным, обреченным на инвалидность в колясках, нельзя помочь".
В России около 500 тысяч "колясочников", в США - 350 тысяч, в Великобритании - 40 тысяч. Тканевая инженерия мозга, в основу которой положены стволовые клетки, помогла бы очень многим из них, работа только начинается. Российская академия медицинских наук утвердила отраслевую программу по применению стволовых клеток, но государство на эти исследования не выделило ни копейки. Англичане на аналогичную программу дали 300 млн. фунтов стерлингов, а в нашей стране эксперименты на животных и первые шесть операций по реконструкции спинного мозга людям оплатила Олеся, которая верит, что ее безнадежная травма не так уж безнадежна. Эта молодая и очень красивая женщина, которой предрекли вечную неподвижность, научилась бороться со всеми плохими прогнозами, растит дочь и дала шанс таким же парализованным людям, как она, встать на ноги и научиться снова ходить. Далеко не всякий сможет даже за свое лечение выложить 25 тысяч долларов. Можно фыркнуть, что Олесе очень повезло с мужем, а можно задуматься, сколько женщин в ее положении смогли бы удержать рядом с собой любимого человека, не связанного с ней никакими обязательствами, и оплатить его деньгами опыты на крысах и операции очень бедных людей. У пятерых из шести прооперированных больных очевидны улучшения. Сейчас Олеся, которая откладывала лечение из-за грудной дочки, проходит обследование и готовится к операции. Уверена, что свою девочку она отведет в первый класс на своих ногах.
Сердце дубль два