Людмила ПИХОЯ, Александр ИЛЬИН и Константин НИКИФОРОВ более 8 лет готовили тексты всех публичных выступлений Б. Ельцина. Они согласились на интервью только после своей отставки, специально для "АиФ". До сих пор они избегали общения с журналистами, ссылаясь на личную договоренность с президентом о конфиденциальности их работы.
Александр ИЛЬИН: Почему-то принято считать, что президент косноязычен. Но во время работы над текстами мы не раз убеждались в том, что он хорошо чувствует слово. Он терпеть не мог словесных штампов, шаблонов. Б. Ельцин хороший редактор.
- А как проходила работа над текстами? Он писал для вас какой-то план или просто обсуждал идеи?
Людмила ПИХОЯ: Разные были варианты. Иногда он приглашал нас к себе, обсуждал особенности политического момента, делился идеями, высказывал свои соображения. Иногда предлагал написать текст сообразно нашим представлениям, потом правил, писал свои дополнения на полях, передавал какие-то замечания по телефону. Ему никогда не было достаточно одного варианта. Нередко мы писали по 10-15 вариантов текста. Какие-то идеи приходили к нему ночью, и тогда он мог позвонить домой. Иногда были выступления, готовясь к которым, он мучился сам и мучил нас. Но в те годы с ним было интересно работать. От него постоянно шли какие-то импульсы, предложения.
А. И.: Но по мере снижения его физической активности снижался и творческий порыв.
Константин НИКИФОРОВ: Для него было значимо любое выступление. Даже в приветственной речи ему нужны были яркие факты, идеи. Он, как хороший актер, работал над выступлением до самого момента выхода к аудитории и вносил правки в свою речь, даже направляясь к трибуне.
- Известно, что президент любит импровизации. Часто во время выступления он откладывает бумаги и начинает говорить совсем о другом, приводя в недоумение своих помощников.
А. И.: У него потрясающая память. Какие-то идеи он мог держать просто в голове и озвучивал их уже в момент выступления. Многие импровизации на самом деле были им тщательно продуманы, но держались в секрете. К сожалению, со временем, эти импровизации становились все менее удачными. Но президент не желал отказываться от излюбленного стиля.
Л. П.: Раньше стиль своего выступления Борис Николаевич всегда тщательно продумывал. Например, в 1992 г., когда ему впервые предстояло выступить перед конгрессом США, он затребовал себе видеоролики с выступлениями президентов других стран. Он очень внимательно смотрел, как выступали в конгрессе США Гавел, Валенса... Приглашал для консультации различных специалистов, переводчиков.
- По почерку, правкам вы могли догадаться о настроении Ельцина?
Л. П.: Сложно сказать. Вообще-то почерк у него неважный. Но текст он всегда правил только хорошей ручкой с черными чернилами и крупными буквами. Он не позволял себе небрежной правки, хотя работал над текстами и в машине, и в самолетах. Мы вообще не видели, чтобы он когда-то пользовался шариковой ручкой или карандашом.
- А если президент был недоволен, он мог разнос устроить?
К. Н.: Он никогда не повышал тона, чаще случалось другое: если он не в духе или что-то не нравится, он мог завернуть практически готовый текст и требовал написать совершенно другой.
- Когда в последний раз вы общались с президентом, вместе работали над текстом?
А. И.: Во время президентской кампании. Потом между нами росло число посредников. И я даже не уверен в том, что те замечания по текстам, которые нам передавали в последние года полтора, шли именно от Бориса Николаевича. Их авторство скорее всего принадлежало некоторым руководителям президентской администрации.
- Почему вы так думаете?
А. И.: Потому что правились лишь слова, мысли же, наоборот, вычеркивались, а это совершенно несвойственно Борису Николаевичу. Чувствовалось стремление сделать текст поглаже, попроще, попримитивнее. Президент видел лишь окончательный "приглаженный" вариант. Как правило, был им недоволен, и перед самым выступлением начинался аврал.
- Может, в этом причина того, что сейчас вы уже не работаете в Кремле?
Л. П.: В последние годы у нас не было возможности обсуждать с президентом эти проблемы. Но нас и самих не устраивал такой стиль работы.
- Выходит, дело не в президенте, а в его окружении?
А. И.: Президент - живой человек, который может активно и вдохновенно работать, может болеть, уставать. Такое бывало и раньше. Но дело в том, что ресурс его власти, его курс зависит не только от него лично, но и от возможностей команды, администрации президента. В последнее время мера политического творчества его администрации все время угасала, сокращалась.
Приход в администрацию Н. Бордюжи - это надежда. Теперь и от него во многом будет зависеть, каким Б. Ельцин войдет в историю.
ТОЛЬКО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ "АиФ". В. Черномырдин: "Правительство - не клуб, где экспериментируют"