ИЗО дня в день еще до света шахтеры Кузбасса толпятся на остановках. Им совестно смотреть в глаза кондуктору. А кондуктору - требовать плату за проезд. "Пока не заплатите, не повезу", - кричит водитель. "Мы тебя выкинем и повезем сами", - отвечают ему. Людям обязательно надо на работу - давать стране угля.
Свободный труд свободно собравшихся людей. Шахтерам должны в среднем по 9 млн. рублей каждому. Такой жизни пошел уже четвертый год. Что гонит их под землю?
"МЫ" И "ОНИ"
АЛЕКСАНДР АНТОНОВ - генеральный директор шахты им. Ярославского. Николай Фомин - электрослесарь. "Генералу" 48 лет, у него 24 года подземного стажа и 7 лет директорского. Высоковольтщику - 35 лет, из них 12 под землей. Зарплату на шахте не платят по-человечески уже года два. А платят процент от долга. Последний раз давали 3 недели назад 4%.
Фомину шахта должна старыми 4,7 млн. Поэтому выдали ему все про все (по тарифу, северные, ночные, ходовые, отпускные, детские) 187 руб. Жена Фомина Светлана - безработный бухгалтер, стоит на бирже. Пособие не платят.
У директора зарплата, естественно, больше. И долг больше - миллионов 25. Женат он на "подземной женщине". Ольга - инженер-маркшейдер на той же шахте, 16 лет под землей. Ей должны 7 млн. Получили они те же самые 4% - чуть больше тысячи. Живет Антонов в кирпичной пятиэтажке. Была родительская трехкомнатная квартира, купили однокомнатную по соседству и соединили.
Двое сыновей в платной школе (по 100 руб. "новыми" в месяц).
Фомин живет в деревянном доме (две спальни и "зал", удобства на улице, вода в колодце, печка-буржуйка). Он молодой мужик, и у него двое маленьких детей. Но в него самого, и в его жену, и в его дом глубоко въелась (никаким "Кометом" не отодрать) одна серая мысль: "Жизнь дается человеку, и ее придется прожить. Никуда не денешься".
Хлеб Светлана печет сама. Однако есть в жизни вещи, на которые, хочешь не хочешь, нужны деньги. Каждый месяц отдай долг. И через день бери для младшей (дочке - годик) молоко (3 л - 8 тыс.).
В холодильнике у Фомина оказалось 6 яиц, кетчуп и растительное масло. На обед - вчерашний суп-лапша на мясном бульоне ("Свекровка косточки принесла").
У директора в холодильнике был сыр, масло "Rama", шоколадный крем. На обед - уха и гречневая каша. И в двух морозильных камерах по-хозяйски припасено все, от клубники до баклажан. На огородах пашет весь Кузбасс. Даже банкиры. Даже коррупционеры: на днях "развенчали" двоих, которые на бюджетные деньги обзавелись "овощехранилищами" (вырыли бункеры под картошку). Своя картошка у шахтера и у его директора.
Так же, как "заморозки" в холодильниках, в комнате у директора посолидному припасена пара телевизоров: смотрят друг на друга из разных углов, пара магнитофонов...
А кухня у "генерала" - как у электрослесаря. Один в один. Разве что у Антонова и тут всего по паре. Бытовую технику оба брали на шахте в счет зарплаты.
Бартером за уголь предлагается все - обувь, стенки, мука, консервы. Правда, у директора есть еще бартерный автомобиль "Волга" и микроволновка. А Фомин печку брать не стал: "Возьмешь - долг уменьшится. А дают-то проценты! Сразу деньги потеряю".
Директор сказал: "Грех было бы жаловаться. Всю жизнь оба в шахте проработали, так что ж, денег нет?" Электрослесарь сказал: "Многие хуже нас живут. Мы хоть дом этот купить успели. И родители - пенсионеры. Нам еще везет".
УМРИТЕ, ЖЕЛАНЬЯ!
НЕВЕРОЯТНОЕ случилось в Анжеро-Судженске. Весной рабочие перекрыли Транссиб. И выбили аж 20 млрд. руб. Коммерсанты из Кемерова срочно погнали в Анжерку водку. Вся водка осталась нереализованной! Брали дешевую китайско-турецкую одежду. Брали мешками сахар, муку...
Спрашиваю у Фоминых: "Что, если бы завтра шахта вдруг выплатила вам все 4,5 млн.?" - Молчание. "Ну, наверно, долги бы сначала отдали... Долгов хватает... Тысяч 300... Вот в школе велели на форму сдавать. Еще 300... А так даже не знаю".
- А вам не приходило в голову бросить все и уйти?
- Стаж идет. Надо о будущем думать.
Льготная пенсия - основное, что держит людей на шахте. Так утверждают социологи. Фомину до льготной пенсии - больше половины пути. Вторая такая же трудовая биография.
- А что делать? - говорит Николай. - Руки-то на себя не наложишь. У нас один объявил голодовку. Не стал подниматься, остался на ночь. Утром ему все до копеечки выплатили. Ребята смеются: давайте, говорят, очередь составим.
КОГДА ТАКИЕ ЛЮДИ...
ШАХТЕР - человек особый, убеждал меня весь Кузбасс. Многие работают на одной шахте в третьем поколении. В каждой семье обязательно кто-нибудь. Ну как от этого отказаться?
"У меня муж погиб на шахте, - рассказывала женщина, бесстрастная, как Судьба. - Сын пошел работать на ту же шахту и тоже погиб".
"Перейти в другую отрасль, - объяснял социолог Петр Бизюков, - для этих людей означает понизить свой социальный статус. У них психология такая - гегемон. Они привыкли, что с ними считаются. Им проще вернуть нам советскую власть, чем пойти работать на завод". С революциями в последнее время все хуже. Работники шахты "Кузнецкая", прогремевшие на всю страну тем, что взяли директора в заложники, получили в итоге по мешку муки и по 10 кг сахара и макарон.
"Я так понимаю, это нарочно такая политика - людям денег не платить, - сказал гегемон Петухов Николай Ильич (33 года под землей). - Если сейчас вдруг начнут выдавать вовремя и люди поймут, что они в лаву ходят всего за миллион "старыми"!.. Вот тогда шахтеры не так закричат".
РАЗГРОМ
ИНСТИТУТ сравнительных исследований трудовых отношений отметил 1997 год как переломный. С шахт начали уходить квалифицированные рабочие с большим стажем.
Рук не хватает. Все делается впопыхах. "Люди работают за такелажников вместо того, чтобы уголь добывать. Знаем, что это надо делать, вот и делаем". "Условия труда - каменный век. Старое оборудование на-гора поднимаем, кое-как латаем и вниз". Тащат все, где есть цветные металлы. "Кабель утащили из шахты, - рассказывает начальник участка шахты "Аларда". - Его 10 человек туда спускали. А наутро его уже нет". Кабель вырубают прямо под напряжением. На шахте "Кузнецкая" погиб рабочий, который пытался разобрать силовой щит. На Ленинском руднике погибли 12 человек.
"Ситуация неуправляемая, - признаются итээровцы. - На участках во время нарядов - крик и матершина. Дисциплины никакой. Людей никак нельзя заставить работать нормально. Им нечего терять, да и дать им нечего".
Стимулировать пытаются по-прежнему премиями. Хотя план выполняется от силы наполовину. Денег на премию все равно нет, так пусть хоть на бумаге будет. По подсчетам областного управления экономической безопасности, задолженность по зарплате иногда необоснованно завышена на 40%. Шахта зарывается в долги. "Денег нет, - перечисляет руководитель управления Ирина Лисина, - оборудование плохое, дисциплины никакой, низкий уровень добычи, нет денег. Уже не поймешь, где причина, а где следствие".
За последние 4 года добыча угля в Кузбассе сократилась почти вполовину. И едва ли не вполовину сократились ряды шахтеров. Часть подалась в милицию, остальных проглотил теневой рынок. Точно так же, не поморщившись, теневой рынок проглотил угольный заем. И все деньги, что присылает Москва. И все, что еще пришлет, - проглотит. Только кидай. Здесь ругают Москву, свободные выборы директоров, Мировой банк и ж/д тарифы. Директора требуют вернуть госзаказ. Рабочие - чтобы к ним приехал Ельцин, лично сам.
- Это же Кузбасс! - говорят все в один голос. - Здесь же все богатейшее! Сколько стране даем! А сколько получаем? Э-эх!
И дальше неразборчиво, лишь слышно "город-сад"...
ЗУБра отдам