Горняки погибли, несмотря на то, что в шахте было новейшее оборудование.
"Это не мой папа"
В НОВОКУЗНЕЦКЕ на прошлой неделе пробки были не меньше московских. Теснили друг друга похоронные автобусы, женщины, рыдая, рассказывали друг другу истории про сына, зятя, соседа.
- Я у дочери была на выходных, - вспоминала одна, - и, когда уходила, забыла зятя своего Славу поцеловать. Он, конечно, этого не любил, но всё равно потом всё думала, что же я его не поцеловала. Прямо предчувствие было какое-то. Мы до последнего надеялись, что Слава живой будет, - выбрался же кто-то... Уже вечером нам сказали, что он погиб. Когда его тело привезли, внучка Алёнка плакала: не чувствую, говорит, что это мой папа, не он это. И он как будто услышал, по обгоревшему лицу две слезы покатились. Ой, Наташка как зарыдает, закричит, просит его знак подать, что он нас слышит, что живой...
32-летний Вячеслав Кречетов проработал на "Ульяновской" меньше года. Это была династия шахтёров. Начиная с прадедушки, все в его семье посвятили себя этой рискованной профессии. У него остались 14-летняя дочь Алёна и 6-летний сын Саша. Мальчик не присутствовал на похоронах, ребёнка не стали травмировать - лицо отца сильно обгорело...
"Я живой!"
- У МОЕЙ соседки муж работает на этой шахте, - рассказывает другая горожанка, - так он ей звонит часа в четыре и кричит в трубку: "Я живой, я живой!", она ничего понять не может, ну хорошо, что живой. Так он ей и говорит: "Ты телевизор-то включи!" Она новости посмотрела - аж ноги подкосились.
Больше 90 шахтёров выжили. Но ни у кого из них язык не поворачивается назвать это поводом для радости: ведь они - выжившие - часть большого горя.
- Да когда идёшь в шахту, разве думаешь, что взрыв какой-нибудь будет, - говорит Александр, у которого погиб племянник, - я шахтёр, и все у нас шахтёры. Сейчас семья осталась без кормильца, будем помогать им, пока живы.
А вот что делать девушке, соседке Александра, которая замуж собиралась за шахтёра, говорят, беременна уже. Кто ей-то поможет? Жених в отпуске был, но решил подработать, за перевыполнение плана премию обещали. Теперь он в закрытом гробу похоронен.
А Сашка, сын Вячеслава Кречетова, каску шахтёрскую с себя только ночью снимает. Буду, говорит, как папа. Но вдова Вячеслава больше не хочет рисковать семьёй, рвётся убежать отсюда куда глаза глядят. Её мать лишь приговаривает: "И я когда-то так говорила, да никуда не уехала". Шахта, как наркотик, никого от себя не отпускает. Она сулит большие деньги, но часто отдаёт лишь тела.
Кстати
ОЧЕВИДЦЫ утверждают, что в шахтёрском пригороде Новокузнецка в церкви Успения Божией Матери разом замироточили все иконы. Больше всех была усеяна капельками миро старинная Успенская икона Богородицы. Прихожане считают, что святые оплакивали будущие жертвы.
Виновата жадность! Чья?
ИЗ ВСЕХ угольных держав взрывами в шахтах особо отличаются Россия и Китай - страны с самым большим населением. У нас что - людская жизнь не в цене? Или денег на её безопасность не хватает?
Вместо газа
РОССИЙСКОГО газа не хватает для удовлетворения внутренних и экспортных аппетитов, вместе взятых. Поэтому его постепенно заменят углём. Уже через семь лет отечественная энергетика должна увеличить потребление угля почти втрое - до 35%. Считается, что, повысив экспорт газа, который растёт в цене, мы увеличим доходы бюджета. А за внутренний энергорынок можно не беспокоиться. "Производственных мощностей угольных предприятий достаточно, чтобы обеспечить топливом даже самые агрессивные планы роста энергопотребления", - сообщили "АиФ" в Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК).
Строить светлое будущее российской экономики "назначили" шахтёров.
Парадокс заключается в том, что ради него их постоянно заставляют рисковать, да ещё за низкую плату. Похоже, владельцы угольных компаний просто используют людей, которые живут в местах, где, кроме шахт, найти работу больше негде. По словам председателя независимого профсоюза горняков России Александра СЕРГЕЕВА, шахтёры получают зарплату не за количество отработанных часов, а за объём добытого угля. Поэтому нередко, чтобы не терять время на устранение неполадок, которые могут привести к катастрофе, горняки вынуждены рисковать - иначе нечем будет кормить семью. Чаще всего причиной аварий в шахтах становится отказ контрольных приборов, которые должны сигнализировать об опасности.
По данным Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору, опасность возникает из-за устаревшего технического оснащения, низкой подготовки специалистов, недостатка финансирования научных исследований по работе в особо сложных шахтах.
Деньги важнее?
БИЗНЕСМЕНЫ оправдываются тем, что нужны крупные инвестиции со стороны государства, своих денег им не хватает из-за того, что продажа угля внутри страны находится на грани убыточности. "На внутреннем рынке энергетический уголь стоит 25-30 долл. за тонну - в два раза ниже, чем на мировом. Самый низкокачественный, использующийся в ЖКХ социально незащищёнными категориями граждан стоит чуть более 100 руб.", - пояснили в СУЭК. "Угольную отрасль у нас ущемляют. В прошлом году тариф на уголь разрешили увеличить на 3%, в этом планируется на 5,2%. А на газ, электричество и транспорт они растут намного быстрее", - отметил член Комитета Госдумы по безопасности Геннадий ГУДКОВ.
От редакции. В Европе энергетикой XXII века может стать биотопливо: уже объявлен тендер на переработку неиспользованного вина; пытались переработать апельсины. Россия, как всегда, идёт своим путём - назад, в XIX век, к углю. Так, может, в "начале пути" перенять опыт у Германии, где шахты не взрываются?
Метановая бочка
ПРОРЕКТОР Московского государственного горного университета профессор Сергей СЛАСТУНОВ:
- МЕТАН не зря называют болотным газом. Он образуется в условиях ограниченного доступа воздуха при гниении органических веществ, поэтому присутствует в залежах угля. Там он в основном содержится в связанном состоянии - молекулы метана прилипают к поверхности пор и трещин угля. При разрушении пластов метан выходит в воздух. А это очень опасная смесь. При концентрации метана от 5 до 14% и малейшей искре (где-то кабель передавило, лента потёрлась о ролик) мгновенно следует взрыв. Поэтому шахтёры говорят: "Если в шахте есть газ, искра найдётся".
Самые опасные шахты как раз в Кузбассе и Воркуте, где на одну тонну угля приходится 10-15 м3 метана и выше. Таких шахт в нашей стране около полусотни. Разумеется, там стоят датчики, определяющие концентрацию газа (по правилам безопасности содержание метана в воздухе не должно превышать 2%), но зачастую на них не обращают внимания, а то и вовсе отключают.
Кардинальное решение проблемы - дегазация угольных пластов, но её надо проводить до того, как начнутся работы по добыче угля. Так поступают в США, Австралии, других странах. Заранее бурят скважины, разрывают пласты водой, потом откачивают метан. Технология дорогая, но так обязывает закон: если газоносность будет более 9 м3 метана на 1 тонну угля, нельзя вести работы по его добыче. А у нас такого закона нет. Мы сидим на пороховой бочке.
Васильевна, ты сильная женщина