О ТОМ, что у Валерия Сергеевича Грибова умирает жена, знали все - родственники, соседи, коллеги, начальство. Друзья советовали ему смириться с горькой действительностью: мол, Бог дал, Бог и взял. А посему, дорогой Валера, убеждали они убитого горем мужчину, надо задуматься о том, как ты будешь жить дальше. Ведь со смертью Леночки жизнь-то не заканчивается. И хотя Валерий к их словам особо не прислушивался - какая такая жизнь может быть без его обожаемой Елены, - ночной телефонный звонок из больницы его не испугал, а, наоборот, как это ни страшно прозвучит, успокоил - вот и отмучилась, бедная.
Положив трубку, Грибов сел на кровать и задумался. Надо, наверное, первым делом позвонить приятелю, двоюродный брат которого работал в бюро ритуальных услуг. Потом договориться о хорошем месте на кладбище, арендовать для поминок ближайшее к дому кафе, дать телеграммы родственникам. В общем, все как обычно. Поэтому дни перед похоронами у Валерия Сергеевича были заняты до предела. И только вернувшись с поминок в пустую квартиру, он, кажется, впервые начал понимать, что остался один. Родственники жены ночевать у него не захотели. Они почему-то считали, что именно он виноват в смерти Елены, - до последнего дня не отвозил ее в больницу, приглашал домой всевозможных целителей и колдунов. А когда наконец показал жену врачам, сделать было уже ничего нельзя. Детей они с женой так и не завели - сначала хотелось пожить для себя, а потом стало поздно: ему 46, ей 44. Ладно, отвечали они на упреки родителей и друзей, что в старости, мол, им будет некому стакан воды подать. А вдруг нам пить-то как раз и не захочется? Такая железная логика Грибовых сражала всех.
Только в день похорон жены Валерий Сергеевич понял, как они с Леной заблуждались. Дети нужны не для того, чтобы поить родителей перед смертью водой. Они необходимы, чтобы мать с отцом не чувствовали себя одинокими. Как было бы здорово, если бы сейчас рядом была дочь или сын... Впервые за эти похожие один на другой невыносимо долгих три дня Грибов налил себе полный стакан водки, выпил и заплакал.
КОГДА он появился на работе, все были сильно удивлены. Приказом генерального директора Грибову "по семейным обстоятельствам" был предоставлен внеочередной отпуск. А он, н?а тебе, опять сидит за столом, правда, ни на приветствия коллег, ни на телефонные звонки не реагирует. Справедливо рассудив, что дома человеку все напоминает о горе, начальство командировало Грибова на неделю в Вену на какую-то международную конференцию по проблемам физиков-ядерщиков. Поездка в Австрию несколько развеяла Валерия Сергеевича. Он вернулся оттуда посвежевшим и, кажется, смирился наконец с тем, что остался один.
Постепенно жизнь входила в привычную колею - утром он вставал, заваривал чай (кофе они с Еленой считали вредным для здоровья), завтракал и ехал на работу. На обратном пути заезжал на кладбище, садился у могилки и рассказывал жене о новостях дня. Вечером снова пил чай, смотрел телевизор, мысленно желал Лене спокойной ночи и ложился спать. Через три года на одном из очередных международных симпозиумов, куда Грибова по привычке продолжали посылать с завидной регулярностью, он познакомился с Галиной, переводчицей руководителя питерской делегации. Галина была не замужем и, судя по всему, была не прочь составить компанию одинокому доктору наук. Первое время она приезжала к Валерию Сергеевичу каждые выходные, а потом и вовсе перебралась в Москву. Все шло к свадьбе (причем Галина настаивала на венчании в церкви). Грибов впервые после смерти жены чувствовал себя счастливым, но друзей с новой подругой знакомить не спешил.
Но дальше тянуть было уже бессмысленно, и, вернувшись из отпуска, Валерий Сергеевич решил наконец сообщить приятелям на работе о своей женитьбе. Но произошло нечто мистическое. Первым в тот день к нему подошел руководитель отдела и, отведя в сторону, попросил не волноваться. "Он, наверное, уже знает о Галине", - решил Грибов и ответил: "Что вы, это приятное волнение". "Приятное?! - закричал начальник. - Покойница, расхаживающая по городу, доставляет вам приятное волнение?!" У побледневшего Грибова на секунду остановилось сердце. "Понимаете, Валерий Сергеевич, - заговорил взявший себя в руки начальник отдела. - Несколько наших сотрудников видели рядом с институтом... как бы это сказать... Елену Евгеньевну. Может быть, женщину, очень похожую на вашу покойную жену. Пока вас не было в Москве, она почти каждый день приходила к проходной и до самого вечера стояла у дверей. Как вы это объясните?!"
Ошеломленный Грибов сел за свой стол. И тут по внутреннему телефону позвонил его приятель Женька Дворников и сразу заговорил о Елене: "Как это понимать, Валерий? Ребята на работу уже боятся ходить. К проходной подходят и крестятся. Пойди, поговори с ней". - "С кем? Куда пойти?" - шепотом спросил Грибов. "Как куда? На проходную. Опять там... эта".
Бросив телефонную трубку, Валерий Сергеевич помчался на проходную. Но, кроме старого вахтера Дмитрича, никого там не застал. Дмитрич многозначительно посмотрел на Грибова и сказал: "Да-а, дела, Валерий Сергеевич. Вы, наверное, не отпевали усопшую-то, вот она и мается. Но это еще что. Вот у нас в деревне в тридцать пятом..."
Но Валерий не дослушал леденящую кровь историю о воскресших покойниках. Как был, в одном пиджаке, поехал на кладбище. Вот и памятная могилка у самого забора, в тихом дальнем углу. Разбросав в сторону остатки высохших венков, притоптав выросшую густо высокую траву, Грибов нащупал лопату, которую как-то давно оставил тут... Часа через три, показавшиеся одной секундой, он наконец разогнулся. Его лицо было искажено гримасой нечеловеческого страха. Могила была пуста!!! Придя домой, Валерий быстро вымылся и позвонил в милицию.
УТРОМ на старом кладбище появилась необычная процессия - трое милиционеров, могильщики с лопатами, следователь и врач. Впереди всех почти бежал Грибов, то и дело повторяя: "Я вам говорю, я вчера лично разрыл могилу, нету там моей Леночки. И памятник какие-то сволочи украли". Со словами: "Смотрите сами" - он указал на глубокую яму в новой части кладбища, вокруг которой валялись свежие комья земли.
"И-эх, Валерий Сергеевич, Валерий Сергеевич, - укоризненно сказал директор кладбища. - Чаще надо было могилу жены навещать. Ее могилка вон где - аккурат напротив. Тесно у нас тут, а то, что вы выкопали, так это промежуток под ограду..."
Грибов попал в больницу с инфарктом. Галина тщетно пыталась навестить его, он приказал врачам ее к нему не пускать. Сейчас он живет по-прежнему один, ездит раз в неделю навестить могилку жены, теперь непременно ухоженную. Работает в том же институте. Женщину, похожую как две капли воды на Елену, больше никто у проходной не встречал. Но все помнят эту историю, потому что не знают, кого же они видели...
Дождь в новогоднюю ночь