"ЗОЛОТЫЕ головы уехали в Израиль, золотые руки уехали в Россию, а у нас остались одни золотые зубы", - говорят в Таджикистане. Это во многом верно. Но пока там присутствуют российские пограничники и 201-я дивизия наших миротворцев, в этой стране никто не забудет про Россию.
ВПРОЧЕМ, русских среди российских пограничников явное меньшинство. С 1993 г. пограничная группа Федеральной пограничной службы РФ в Республике Таджикистан комплектуется по смешанному принципу: 90% офицеров - русские, 75% прапорщиков и 90% солдат - таджики. Таджик-рядовой получает 500 российских рублей, что при средней зарплате в республике, эквивалентной 7 долларам, совсем неплохо. Поэтому никто не удивляется, когда сбежавшего с российской заставы солдата ловят всем его родным кишлаком, крепко бьют и возвращают обратно.
При поступлении в погранвойска местные проходят тесты на гепатит и СПИД, после чего многим в службе отказывают. Статистика по отказам складывается удручающая. Если экстраполировать данные на весь Таджикистан, получится, что 12-15% населения (по крайней мере молодежи) заражены вирусом иммунодефицита человека. Из тех, кто прошел медкомиссию, среднее образование имеется у одного из трех десятков. Поэтому первым делом их учат понимать и говорить по-русски, а уж потом - стрелять.
Юный друг нарушителя
РОССИЙСКАЯ пограничная группа в Таджикистане состоит из 6 отрядов. Самые боевые - Московский и Пянджский. Московский отряд контролирует 225 километров границы. По словам его начальника полковника Александра Костюченко, сейчас обстановка поспокойнее, чем во время гражданской войны: моджахеды ударились в коммерцию. Торгуют тем, что имеют, - наркотиками.
Начальник разведки Московского погранотряда, хитрющий и страшно засекреченный мужик (просили не только фамилию не называть, но и внешность не описывать), знает все, но предпочитает отмалчиваться. Говорить с ним в силу этого одно удовольствие:
- Местное население помогает?
- Помогает... Но не везде.
- Агентура в бандах есть?
- Есть источники...
И дальше в том же духе. В тот день его "источники" сильно не рекомендовали летать на вертолете над руслом Пянджа: афганцы затащили в горы еще два крупнокалиберных пулемета ДШК.
Более охотно начальник разведки рассказывает о противнике. По его словам, банды наркоторговцев четко структурированы и прекрасно оснащены. Связь и транспорт у них лучше, чем у пограничников, и оружие не хуже. Каждый переход через Пяндж прикрывают огнем с той стороны и обеспечивают разведданными с этой. Недостатка в "юных друзьях нарушителя" не ощущается. В стране, где 99% промышленности стоит, контрабанда наркотиков - чуть ли не единственный прибыльный бизнес.
В Афганистане килограмм героина стоит 700-800 долл., в таджикском приграничье - под тысячу. Это при том, что в Москве 1 грамм зелья тянет на 2 тыс. руб. Поэтому можно понять, что заставляет бедных таджиков подставлять голову под пули.
При мне в Московском сжигали
57 кг опия-сырца. Опий горел отвратительно, два провяленных на солнце солдатика нехотя доливали в костер солярки и шепотом жаловались Аллаху на что-то глубоко личное. Наверное, на то, что превращают в дым 4,5 млн. руб.
Застава
НА 12-ю заставу Московского погранотряда легче всего добираться вертолетом.
- Надо быстрее лететь, - подгонял командир вертолета, - иначе "птичке" будет жарко - при 48 в тени пожилой Ми-8 может забарахлить.
В 1993 г. эту заставу с господствующих высот расстреляли афганцы. Первыми же попаданиями уничтожили радиостанцию, так что когда в отряде заподозрили неладное и выслали на подмогу мотоманевренную группу, спасать было практически некого.
Теперь 12-я застава имени 25 погибших героев сама расположена на господствующей высоте. Казарма на две трети врыта в землю и больше напоминает долговременную огневую точку. Вперед, в сторону пограничной реки Пяндж, вынесена минометная позиция, которую тут же было решено использовать по назначению. Первые две мины секунд через 40 разорвались за соседней горой, а третья не пожелала вылетать из ствола.
- А что вы хотите, - сказал командир минометчиков, чем-то похожий на молодого Юла Бриннера времен "Великолепной семерки". - Миномет-то образца 1938 года.
Следующая мина с грохотом покинула ствол, но не взорвалась.
- А чему вы удивляетесь, - продолжил свой монолог капитан, - самая свежая партия, которую нам прислали, была сделана в шестьдесят каком-то году. Но она давно кончилась.
Начальник заставы подполковник Рофи Маджидов, гражданин России, выпускник Академии погранвойск, воспитывает на заставе двоих детей. Это и в тылу-то не фунт изюма, а здесь и вовсе адова работа. По этой причине или по какой-то другой есть у начальника заставы достаточно редкая для тех краев мечта - чтобы его маленькая воинская часть получила... Интернет. Если бы некий провайдер-альтруист взялся обеспечить пограничников бесплатным доступом во всемирную паутину, семилетняя дочь подполковника Мунзифа и его трехлетний сын Абдурозик узнали, что мир не заканчивается 12-й заставой. И что связь с ним можно установить не только при помощи вертолета Ми-8.
Прорехи на дорогах
КАКУЮ долю наркотиков удается задержать, не знает никто. По словам начальника пограничной группы ФПС России в Республике Таджикистан генерал-майора Александра Маркина, он не располагает даже самыми грубыми технологиями подсчета. Достоверно известна другая цифра: 60-70% товара на российском героиновом рынке - афганские.
Вообще-то на таджико-афганской границе люди в зеленых фуражках имеют дело с совсем уж отмороженными и некооперированными наркоторговцами. Их не берут в долю ни талибы, контролирующие большую часть маковых полей, ни остатки правительственных формирований. Вот они и тычутся на свой страх и риск в линию, достаточно плотно перекрытую российскими пограничниками. Те, что поумнее и побогаче, возят героин через Пакистан, Киргизию или Туркмению, причем не в рюкзаках, а в контейнерах и вагонах.
Но и в Таджикистане имеется своя "золотая тропа". Есть, например, в поселке Пархар, что возле самой границы, маленький аэропорт, который вполне официально связан с Афганистаном вертолетным сообщением. Ни средствами перехвата этих "бортов", ни правом их досмотра российские пограничники не обладают. По межгосударственному соглашению 1993 г. о статусе нашей пограничной группы, 73 километра границы таджикские заставы охраняют самостоятельно. По оперативным данным, 70% наркотранзита проходит именно через эту прореху. Похоже, наши пограничники оказались в положении сторожа, бдительно охраняющего ворота. В то время как забор давно упал.
Талибы - отравители мира