НАША СПРАВКА
В СИСТЕМЕ органов социальной защиты населения Москвы действует 11 социальных учреждений для лиц "бомж" на 1510 мест. В их числе - четыре дома ночного пребывания на 325 мест, три социальные гостиницы на 380 мест, один Центр социальной адаптации на 500 мест и три социальных отделения на 300 мест в домах-интернатах. За прошлый год социальную помощь в них получили более 2500 лиц - ночлег, питание, медицинскую и натуральную (одежду, обувь) помощь, содействие в трудоустройстве.
КОГДА в кабинете у Владимира Пурцеладзе раздается телефонный звонок и невидимый собеседник спрашивает: "Алле, это бомжатник?", он спокойно отвечает: "Нет", - и кладет трубку. Владимир Ревазович абсолютно прав: заведение, директором которого он является, называется не бомжатник, а социальная гостиница. Хотя ночевать сюда действительно приходят они - лица БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА.
Кроме того, директор недоволен журналистами, которые частенько приезжают, участливо расспрашивают о бедах-заботах, об обитателях, а потом пишут: зачем, дескать, нужны городу такие приюты?
"Поймите, - говорит он, - гостиницы и дома ночного пребывания - последнее, что осталось у этих людей, хоть какая-то крыша над головой. Это ведь так важно: чтобы было куда тебе вернуться. Поэтому они изо всех сил стараются держаться за свое место. Не у всех, правда, получается".
Не получается у тех, кто регулярно нарушает режим. А он прост: приходи не позже 22.00 (днем гостиница пуста - подразумевается, что люди где-то работают); если ночью собираешься отсутствовать, заранее, с утра, напиши заявление на имя директора (куда, для чего и на какой срок уехал). А также соблюдай элементарные правила пребывания в гостинице. Курить, например, можно только в специально отведенной комнате. Само собой, нельзя заявляться пьяным. Нет, в трубочку дуть никто не заставляет. Судят по внешнему виду, по запаху. Так сказать, работает фэйс-контроль.
...На проходной сидят две женщины, дежурные. Перед ними - списки постояльцев, на данный момент их 108 человек (в соцгостинице "Марфино" проживают одни мужчины). Вечерний прием - с 19 до 22 ч. "Их, конечно, переделать уже невозможно, - вздыхают дежурные. - Выпьют за забором и, пока еще трезвые, на ногах держатся, быстрее сюда, чтобы их пропустили. С другой стороны, жалко их. Просим директора, чтобы помягче с ними был".
Мужики толпятся на крыльце - запускают их по одному. (Как ни странно, среди откровенных алконавтов наблюдается парочка вполне респектабельных персонажей - в пиджаках, чистых рубашках.) Всяк входящий показывает дежурным бумажку с временной регистрацией. Те ставят крестик напротив фамилии прибывшего. Сержант-милиционер осматривает содержимое пакетов. В приют нельзя проносить спиртное, сырую картошку и макароны, рыбу и мясо, а также скоропортящиеся овощи - огурцы, помидоры, зеленый лук, приправы. "Они же тащат сюда все, что со складов на помойки выкидывают, - говорит директор. - Был у нас один любитель, все это гнилье держал у себя под кроватью. А сколько людей мы с расстройством желудка в больницу отправляли!"
Постояльцам выдают по одному талону в сутки на питание. Едят в ближайшей столовой. Меню приличное, каждый волен сам выбирать то, что пожелает, главное - уложиться в 25 руб. Вообще содержание одного человека в приюте обходится казне в 1100 целковых ежемесячно. В то время как зарплата дежурной составляет 460 (да и то тарифная ставка - 183 руб., остальное - лужковские надбавки).
В СОЦГОСТИНИЦЕ "Марфино" двадцать жилых комнат. Есть маленькие, есть большие - от 2 до 24 койкомест. Железные кровати стоят в два яруса, как в казарме. Дух казармы - спертый запах пота и грязных носков - стоит и в общей комнате, где с десяток мужиков, уставившись в телевизор, смотрят боевик. Настороженные, хмурые взгляды. Некоторые тут же, невзирая на "атмосферу", жуют принесенную с собой незамысловатую снедь.
Владимир Пурцеладзе прикидывает в уме, сколько человек прошло через приют за то время, пока он работает здесь директором. Получается около 720. Кто-то обжился, ведет себя исправно и ждет от государства жилплощадь. Работает грузчиком, дворником или в автосервисе. Но есть и такие, кто объявляется на пару дней, на недельку - перекантоваться и вновь пропасть, словно на другой поезд пересесть...
Большинство постояльцев имеют судимости и, соответственно, потеряли прописку и жилплощадь во время отсидки. Примерно столько же - 40% - банально пропили свои квартиры. И только каждый пятый "профукал" жилье из-за того, что стал жертвой квартирных мошенников. "Да и то они привирают, - считает директор. - Все их рассказы о том, как их обманули, - на треть выдумки чистой воды. Любят жаловаться. А люди у нас разные попадаются. Был чемпион Москвы по шахматам. Сейчас вот живет кандидат физматнаук, Рафаэль Тукубаев. Хорошо рисует. В коридоре на стенах рисунки видели? Его работа".
Миша П., высокий, худощавый, с припухшим лицом, рассказывает, как он лежал в больнице, когда родная сестра продала его квартиру. Миша бьет себя в грудь: "Я ведь профессиональный герпетолог, работал в московском серпентарии замом по научной работе. Был на Кубе, в Китае, во Вьетнаме, в Индии. Меня Дроздов по телевизору показывал, в газетах публиковали. Теперь, как мимо зоопарка прохожу, ребята говорят: "Миша, как же так?!" А вот так. Раньше, говорю, в газетах... А теперь вот..."
В разговоре с нами наиболее "продвинутые" постояльцы употребляют термины: "помоечное воспитание", "теплотрассное воспитание"... Помоечное - это значит, что бомж даже не пытается найти работу, а только шляется по помойкам. Теплотрассное - самая последняя ступень образа жизни. Иметь такое "воспитание" - значит, навсегда выпасть из социума. А казенный дом хоть как-то удерживает их...
Марфинская соцгостиница рассчитана на 130 человек. Сейчас здесь находится чуть более сотни бомжей. Вскоре будет и того меньше: погода на улице стоит летняя, крыша для ночлега не нужна. Другие соцприюты, насколько нам известно, тоже заполнены лишь наполовину. А это значит, что возрастет число краж и ограблений - традиционных преступлений, совершаемых бомжами. Многим из них, к сожалению, не нужны ни интернаты, ни гостиницы. Они привыкли к ТАКОЙ жизни. И до тех пор, пока они остаются членами нашего общества и ходят с нами по одной улице, мы будем постоянно ломать голову: как заинтересовать их другой, нормальной жизнью? И тем самым обезопасить самих себя...
ЗАРАБОТКИ НИЩИХ В МОСКОВСКОМ МЕТРО - 300 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ В ДЕНЬ. Крутые бабки