Окончание. Начало читайте в предыдущем номере.
В фильме "Покаяние" есть одна сцена: старушка спрашивает, ведет ли эта дорога к храму, и ей отвечают: "Нет, эта улица Варлама, она не может вести к храму".
ДЕКАБРЬСКИЕ выборы показали, что проголосовавшие отвергли вариант реформ, который был провозглашен после августа 1991 г. Хотя до этого "верхи" утверждали, что выбранная модель правильная, что народ ее поддерживает. А тут за несколько часов стало ясно, что страна против. Если коротко сформулировать, то это та самая дорога послеавгустовского Бориса Николаевича, которая также "не привела к храму", как не привела и дорога Михаила Сергеевича. Трагедия это или удача? Я считаю, удача. Затяни мы этот процесс, следующий этап конфликта был бы очень тяжелым.
На самом деле, скажите, в чьей предвыборной программе была шоковая терапия? Ее ни у кого не было. В чьей программе было упразднение СССР? Ни в чьей. В чьей программе было то, что губернаторы, мэры и т. д. назначаются сверху? Опять ни у кого этого не было. Так что после августа 1991 г. "под шумок" была выдвинута совершенно другая концепция реформ, отличная от той, которая получила одобрение при голосовании в июне 1991 г. за Президента.
ОБ ИДЕЯХ
КАКИЕ же идеи были приняты после августа? Первая идея состояла в том, что Россия проведет реформы быстрее и лучше, чем Советский Союз, что Советский Союз - это обуза. Мы их всех кормим, они висят на нашей шее, как камни.
Вторая идея. Запад нам даст большие деньги для того, чтобы мы провели реформы. Это была всеобщая вера, что Запад спит и видит, чтобы немедленно вскормить себе нового конкурента.
Третья идея состояла в том, что можно обойтись существующим механизмом власти, подновив его.
Четвертая идея: вместо перехода к многопартийной системе была выдвинута идея деполитизации. Запрещена не только КПСС, но и любые политические организации на предприятиях, в армии и правоохранительных органах. Бюрократия взялась править сама.
И наконец, пятая идея: национальные структуры, которые России достались в наследство от социализма, надо принять и заключить федеративный договор, в котором России не будет, а будут десятки ее краев и областей.
Но практика показала, что после ликвидации СССР республики воюют друг с другом, войны идут внутри республик среди отдельных национальностей. Таким образом, предпосылка, что, убирая СССР, мы убираем мину замедленного действия, не оправдалась. И в экономическом плане тоже.
Есть вещи, которые вообще нельзя в деньгах оценить. Один из основных инстинктов человека - это самосохранение. Люди чувствуют себя увереннее, спокойнее в большом государстве. А это компенсирует и недоедание, и другие неудобства.
Почему в апреле пропрезидентские силы еще не проиграли, а в декабре проиграли? Во- первых, из-за того, что итоги референдума не были использованы. Во-вторых, потому, что между апрелем и декабрем был октябрь. Народ увидел, что правят те, которые могут стрелять. А он стрельбы категорически не желает.
ОБ ОШИБКАХ
НАШЕ движение, РДДР, тактически проиграло по нескольким пунктам. Мы считали, что удастся создать какой-то блок. Я не думал, что личные интересы, предположим, Явлинского превысят общие интересы. Мы надеялись создать и блок с частью "Гражданского союза" Вольского. Там было одно условие: я просил их отделиться от Руцкого, а это значило отделиться и от Липицкого. Но они не решились. Поэтому нам пришлось выступать одним, а это было безнадежное дело. Но я решил: лучше проиграть, но заявить о самостоятельности, нежели сделать, как Республиканская партия: раствориться среди блоков.
Но все тактические ошибки в совокупности не покрывают главной - стратегической. Да, я понимал, еще после августа 1991 г. и выбора нового курса, что избиратели побегут с фронтов правительства. Что надо создать РДДР как заградительную линию, которая остановит этих бегущих, привлечет к себе. Я покинул пост мэра - это было все правильно. Но я ошибся. Во-первых, мы чересчур близко поставили эту заградительную линию. Народ пробежал, минуя не только нас, но и Вольского, и Травкина, и даже РКП, - и добежал до Жириновского. Во-вторых, я предполагал, что и бегство, и столкновение произойдут на президентских выборах. Сбил меня в расчетах апрельский референдум, а масштабы воздействия октября на психику людей я недооценил. Я считал, что народ все еще терпит - это чисто российская черта. Если бы мы допустили, что уже в декабре произойдет конфронтация с правительственной моделью реформ, то РДДР пошло бы на выборы агрессивно, наступательно. Мы же исходили из идеи, что народ проголосует за президентско-правительственную партию, а мы по-прежнему останемся оппозицией. А тут, оказывается, надо было по всем линиям подчеркивать не оппозицию, а противостояние. То есть играть совершенно другую игру.
О ШОКОВОЙ ТЕРАПИИ
ОНА означала, что мы начинаем жить по выработанной для нас на Западе схеме преобразований. Сам же Запад этой схемой не пользовался, никакие развитые страны никогда к ней не прибегали. Это то, что они рекомендовали на экспорт, отсталым странам. Дескать, мы вас к своему столу допустим только в качестве второсортных партнеров. Но не было учтено мнение нашего народа, который может потерпеть, пойти еще на многое, чтобы остаться среди первых. Это его историческая особенность.
Шоковая терапия не получилась и еще по такой причине. Власть после августа была блоком двух бюрократий: молодой и старой. На первом этапе тон задала молодая бюрократия. Старую же в шоковой терапии устраивало то, что дележ собственности проходит под контролем аппарата. Но когда скорость реформ увеличилась, оказалось, что "старики" к ней еще не готовы. Они же (в отличие от молодых) реалисты и предчувствовали, что если они открыто купят завод, то рабочие вышвырнут их с этого завода. Они понимали, что прежде, чем купить завод, надо контролировать милицию, прокуратуру, надо иметь своих судей. Но ничего этого еще нет. Поэтому они были против темпов, которые навязывались шоковой терапией. Идеологи шоковой терапии не исключали и того, что покупателями будут иностранцы, которые при существующем курсе доллара и рубля скупят у нас многие заводы. Это тоже не устраивало старую бюрократию.
И последняя - социальная - сторона дела. Шоковая терапия исходила из идеи, что народ должен полностью сам заплатить за все эти проблемы перехода к рынку. Была схема, при которой большая часть народа платит за все прошлое сполна, а другая часть в это время получает привилегии.
О ВЛАСТИ
ГЛАВНЫМ для реформ я считаю наличие устойчивой власти. Никто не будет вкладывать в дело деньги, никто не будет работать, пока не появятся устойчивые перспективы.
Как обеспечивалась устойчивость власти в Германии и Японии? Устойчивость обеспечивалась двумя условиями: и там и там стояла американская армия. Выборы были, но такими, что Аденауэр двадцать лет был у власти в ФРГ, а в Японии либерально- демократическая партия сорок лет правила. Можно было спокойно доводить дела до конца. В Южной Корее или Чили устойчивость воплощала военная диктатура. В Испании - конституционная монархия.
Применительно к нам ни один из этих вариантов не проходит. Военная диктатура в многонациональном государстве - вещь нереальная. У нас был шанс пойти китайским путем, в том случае, если бы КПСС нашла в себе силы реорганизоваться. Она была бы гарантом стабильности. Но мы не пошли по этому пути. Варианты с американской армией тем более не проходят. По-моему, нам остается только одно: искать вариант коалиции политических сил. Это будет центристское соглашение. И эта коалиция должна между собой договориться об основных линиях переходного периода.
Считаю, что в правительство должны войти две категории людей. Те, кто способен создавать долгосрочную программу. (Если убрали Гайдара, он был человеком концептуального мышления, значит, надо ввести Явлинского, кто умеет создавать долгосрочные программы). И те, кто умеет тянуть воз.
Я считаю, что президента от правительства надо отдалить. У нас слишком большая страна, нельзя допускать такую концентрацию власти - все на президента. Он должен называть премьера. И все. Не надо ему ни министрами заниматься, ни программами. Он должен стоять в стороне и быть гарантом реформ. И заменять вовремя правительство, которое реализовало часть комплекса проблем, - другим, которое может пойти дальше, реализовать следующий этап.
ОЦЕНИМ НОВЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ. Жириновский - выбор России?