Никому я за свои 60 с лишним лет об этом не рассказывала, а вам решилась написать. Может, если жив тот человек, прочтет он мое письмо и шевельнется в нем совесть за мою искалеченную жизнь.
ДЕЛО было году в 47-м. Мне 15 лет, сирота, голод гонял нас с подругой по всей Киевской области. Решили к осени ехать к подружкиной тетке в Сталинабад. Думали, может, нас покормит. В то время нельзя было проехать без командировочных документов, а на товарняках сколько раз ни пытались, все нас милиция ловила.
Наконец, на станции Капитоновка, кажется, когда я совсем ослабла от истощения и малярии, к нам подошли два лейтенанта с воинского состава. Спрашивают, кого, мол, встречаете. Мы все объяснили. Они говорят, что их состав идет в Сталинабад и, если мы не против, они нас провезут. Да какое там против, когда трое суток, кроме диких абрикосов, ничего не ели.
С подругой они нас разлучили, и я оказалась в танке один на один с лейтенантом Колей. Сначала все шло нормально, я, обессилев, стала засыпать, но потом... Случилось то, чего я больше всего боялась. От немцев скрылась (на кладбище ночевала), а к "своему" попала - не пожалел. Я кричала, плакала, просила - нет... Боже, как я всю жизнь его ненавидела, а через него - всех мужчин. С тех пор я не жила, а мучилась. Он убил во мне женщину...
На одном из разъездов ночью мне удалось сбежать. Отлежалась в посадке, отошла от этого стресса и пошла на станцию. Познакомилась с такими же сиротами, как я. Все голодные. Полезли в колхозный огород, и нас, 5 человек, объездчик поймал. Судили. В то время очень строго было "за колоски" - был голод. Посадили в черкасскую тюрьму и дали кому сколько. Я получила 10 лет. С Колымы в 53-м году освободилась по амнистии, замуж все-таки вышла. Муж у меня хороший, любит, все понимает, четверых детей родила. Но женской радости я не познала, что такое мужчина в постели, так и не поняла - гадливость и отвращение, испытанные там, в танке, остались во мне навсегда.
А. И., Тюменская обл.
Кровать Одиссея