О каких только сторонах боевой и трудовой деятельности Л. И. Брежнева мы не узнали в 70-е - 80-е годы! Знаменитая трилогия ("Малая земля" и др.), бесчисленные книги воспоминаний "соратников", всевозможные кино- и телеверсии героических деяний "дорогого Ильича"... Казалось бы, вся биография генсека была высвечена, разложена по полочкам и приготовлена для благоговейного изучения.
Ан нет! Документы, обнаруженные в бывшем архиве ЦК КП Украины в последние годы, свидетельствуют о том, что в жизнеописании Леонида Ильича все же остались кое-какие "белые пятна".
ЛЕТОМ 1942 г. старший политрук по фамилии Айзон, недавно оказавшийся на фронте, написал жалобу в ЦК ВКП(б). До последнего времени он, числясь зам. зав. финхозсектором Днепропетровского обкома КП(б)У, выполнял особо деликатные поручения своего шефа -второго секретаря обкома К. Грушевого.
Уже в августе - сентябре 1941 г. Днепропетровская область стала зоной военных действий. Из Днепропетровска Грушевой тогда переместился сначала в Ворошиловград, а затем в качестве уполномоченного военсовета Южного фронта - в Сталинград, считавшийся пока еще тыловым городом.
Как впоследствии докладывал Айзон, Грушевой уезжал, захватив с собой обкомовские ковры, мешок с кожей, радиоприемник, а также... двух девушек, которых звали Аня и Катя. Во время остановок он, не стесняясь попутчиков, забирал обеих к себе в спальню.
В течение нескольких месяцев Айзон верой и правдой служил Грушевому - доставал мебель и сервизы для новой сталинградской квартиры, переправлял в Алма-Ату продукты для его семьи... Что произошло потом - не очень понятно. Ясно только, что, неожиданно попав на фронт, обиженный Айзон решил "расколоться", дав компромат на своего бывшего шефа.
Да и не только на него. В конце ноября 1941 г., в критический для Южного фронта момент (21 ноября немецкие танки ворвались в Ростов-на-Дону), в тыловой Сталинград прибыл зам. начальника политуправления фронта Леонид Брежнев.
Из изданной в 1977 г. книги воспоминаний Грушевого "Тогда, в сорок первом":
"Встреча получилась душевной, радостной... Л. И. Брежнев... дал много полезных советов как нашей оперативной группе, так и товарищам, которые работали на предприятиях..."
Из копии заявления Айзона, пересланной из Управления кадров ЦК ВКП(б) в ЦК КП(б)У от 12.10.42 г.:
"Начались встречи, попойки, и Грушевой подставлял им (вместе с Брежневым прибыл бывший секретарь Днепропетровского обкома Кучмий. - Ред.) сначала Аню и Катю. Но когда им надоело, Брежнев предложил мне отвезти Аню и Катю за 20 км от Сталинграда в школу политсостава бригадного комиссара т. Верховского. Там они остались работать в качестве технических сотрудниц. Поменяли они, однако, только Свое постоянное местопребывание, все остальное осталось по-прежнему: еженедельно привозили их автомашины обкома в город, и попойки продолжались систематически...
Когда же Брежнев уезжал из Сталинграда после своих гулянок, он меня позвал и сказал, чтобы я язык держал за зубами..."
Из донесения секретаря ЦК КП(б)У Спивака от 26.05.43 г.
"В результате рассмотрения заявления т. Айзон о поведении секретаря Днепропетровского обкома КП(б)У т. Грушевого... факты нетактичного поведения т. Грушевого, указанные в заявлении т. Айзон, в основном подтверждаются".
Из резолюции отдела кадров ЦК КП(б)У по поводу поведения Грушевого:
"Считать возможным отложить... вопрос... в связи с тем, что т. Грушевой в настоящее время находится в Красной Армии и рассмотреть этот вопрос в его присутствии не представляется возможным" .
К моменту появления этой резолюции Грушевой уже вошел в номенклатуру ЦК ВКП(б) (равно как и его друг-подчиненный, начальник политотдела 18-й армии Брежнев).
Из изученных архивных документов не ясно, проводилась ли проверка также по линии Главполитуправления Красной Армии (и если да, то касалась ли она одного Грушевого или его и Брежнева). И все же по косвенным данным можно судить о том, что "в инстанциях" отложился какой-то компромат, а сталинградские похождения молодого Леонида Ильича (да, возможно, и не они одни) сказались на его карьере.
При переаттестации политработников в начале 1943 г. бригадный комиссар Брежнев получил звание полковника (ожидаемое звание генерал-майора было присвоено лишь в ноябре 1944 г.). В дальнейшем Леонида Ильича часто вычеркивали из наградных списков: к концу войны он носил на груди всего лишь четыре ордена.
Не в этой ли затаенной с молодых лет обиде крылось болезненное стремление Генерального секретаря ЦК КПСС украсить грудь всеми возможными и невозможными наградами? Или во что бы то ни стало объявить себя Маршалом Советского Союза? Кстати, не был забыт и Грушевой, ставший в 1965 г. членом военсовета столичного военного округа, а позднее - генерал-полковником и кандидатом в члены ЦК КПСС.
Юрий АКСЮТИН, кандидат исторических наук.
Заговор Кремля против Лубянки