Примерное время чтения: 7 минут
167

ГОСТЬ РЕДАКЦИИ. Несостоявшаяся отставка

В тетях у "АиФ" - министр иностранных дел РФ Андрей КОЗЫРЕВ.

- Андрей Владимирович, скажите откровенно: почему вы все-таки не ушли в отставку, когда вас так обидел Президент?

- Ради государственных интересов. Если я уйду, обидевшись, если уйдет другой, третий, кто останется в окружении Президента? Может быть, кому-то это будет на руку...

- Мы все время считали, что государственные интересы превыше всего: и репутации министра иностранных дел, да просто выше человека! Как же вас будут уважать в мире, если вы сами себя не уважаете?

- Я с вами во многом согласен. С точки зрения западного, классического поведения, тут вопрос не возникал бы. Но мы пока живем в несколько другой стране.

Интеллигенты и дипломированные демократы, к которым я не принадлежу, постоянно твердят: "Надо договориться. Надо уравновесить. Надо получить общественное согласие..." Тот же Филатов в октябре 1993 г. восклицал: "Ребята, что вы делаете?" Он подходил и ко мне: "Андрей, ты знаешь, что готовится указ о роспуске Верховного Совета?" Но это были внутренние проблемы, а я - внешник. Тогда я за это прятался, не хотел обсуждать, но теперь скажу: знал и даже участвовал в совещании, на котором все было решено. Так вот - надо было разгонять Совет, потому что другого выхода никто не видел. Хотя, с точки зрения западной демократии, нельзя было этого делать. Надо было договориться. Но мы другая страна.

Я знаю, что на Западе было бы воспринято на ура, если бы я ушел в отставку. Но я еще раз вам повторяю, что на переговорах мы бы по-крупному проиграли. Когда уходил в отставку Гайдар, я был категорически не согласен с этим.

- Честно говоря, сейчас и не вспомним, на какие вы торопились переговоры. Наверное, вас, как и в свое время Льва Толстого, замучал анализ, вместо дел были бы одни рассуждения.

- Хочу вернуться к ситуации с отставкой Гайдара. Почему Гайдар не мог быть "Чубайсом"? Первым замом премьера? Все-таки Чубайс кое-что сделал. Хорошо или плохо, но сделал. Останься Гайдар первым замом Черномырдина, страна в экономических реформах была бы на три шага впереди. Посмотрите, как Черномырдин прислушивается к Чубайсу, который может четко формулировать свою мысль. Но амбициозному Гайдару хотелось быть начальником.

- Как-то в разговоре он сказал: "Об одном только жалею - порулить хочется".

- Ради реформ ему надо было преодолеть амбициозность и стать помощником начальника Черномырдина.

- Вашему поведению и в целом МИДу не хватает резких неординарных шагов. Когда СМИ писали о возможной отставке Лужкова, помните, как шустро и шумно мэр среагировал?

- МИД не может заниматься самостоятельной деятельностью потому, что это будет абсурд... Хотя нас в этой стране сплошь окружают абсурды. Недавно пошел с девушкой и с мамой в театр. Играют замечательные актеры: Гурченко и Ширвиндт. И я уже думаю: так культурно прошел воскресный вечер. И вдруг в последний момент Гурченко поворачивается к залу. Долгая пауза. Она замерла, а потом, прошу прощения, говорит: "Мудаки вы все". После этого моя мама, учительница, которая и не знает таких слов, спрашивает меня: "Что она там сказала?" Я говорю: "Она нам пожелала счастливого вечера". Ну, поскольку мама слышит плохо, она сказала: "Вот как хорошо". Я же ушел, как оплеванный.

- В Москве ходят слухи про вас, что вы любите искусство и актрис. Это так?

- "Комсомольская правда" уже все, что могла, на этот счет напечатала, даже с портретом. Мое единственное замечание к газете - надо было опубликовать фото девушки во весь рост или еще лучше - в купальнике. Чтобы публика получила полное удовольствие. Там есть что сфотографировать. Я и ей сказал: "Дай хорошую фотографию, чтобы у людей не возникло больше вопросов". А то сфотографировали только лицо. Оно, конечно, тоже что надо. Но если бы было и все остальное, то народ бы меня сразу понял и все простил. На фото - все правда, а статья -сплошные измышления.

- Козырев сейчас - депутат Думы. Но в народном сознании это не отразилось.

- Единственный критерий твоей жизни в политике - если тебя выберет народ. Поэтому я стал баллотироваться в одном из самых трудных округов на Крайнем Севере.

- Почему?

- Однажды я там был, и мне понравилось. Приятный такой народ, интеллигентные люди. И потом мне хотелось проверить, может быть, правда, что меня россияне не воспринимают. Считают, что я еврей, демократ и прозападник. Хотя, на мой взгляд, все эти слова - комплименты. Ничего обидного ни в одном из этих трех определений я лично не вижу.

В Москве, где много интеллигенции, за меня, естественно, проголосовали бы. Если мы сейчас выйдем на улицу, скорее всего вокруг соберется толпа людей, которые будут говорить: "Вот давай, Андрюха, держись. Мы тебя любим". Когда я прихожу в театр, там сразу начинается мини-митинг. Но мне хотелось туда, где труднее...

- Если в Мурманске из-за какой-нибудь случайности (морякам не дадут зарплату или "друг Грачев" прикажет "перекрыть кислород") люди будут голодать, то они и вообще ни за кого не пойдут голосовать.

- И все-таки выборы - тот самый объективный критерий, без которого мы ни о какой демократии говорить не можем. Надо уметь просто разговаривать с людьми и слушать их. Человек, не умеющий объяснить даже сложные вещи простым языком, - примитивен. Когда из двух примитивов выбирают одного, тогда получается "лебедь". Люди понимают, что такое "прозападная политика", что такое демократия. Страна богата и евреями, и русскими. И любой, кто говорит, что русские - дураки, а евреи - сволочи, просто идиот.

Я не считаю необходимым утверждать себя через скандальные эпизоды, когда Президент что-то не так сказал... В той поездке мы с ним спокойно общались, вместе обедали. Я не хотел с ним говорить на тему отставки. Я хотел оставить за собой право на публичный ответ. Вернувшись в Москву, я дал интервью Сванидзе по РТВ. Я тоже умею говорить. Нашлись такие формулы, которые и народу, и интеллигенции понятны.

- Но все-таки вы тактически проиграли. Помните, у Пушкина: "Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог". А вы?

- Когда я захочу уйти в отставку, то не буду уподобляться девушке, которая говорит "нет", подразумевая "да". Когда я скажу, что ухожу, я уйду. Я принимаю решение один раз в жизни. Я уверен, что наши россияне прекрасно отличают настоящий бриллиант от поддельного.

- О чем вы говорили с Борисом Николаевичем после того скандального случая?

- Он был в нормальном состоянии. Это был не больной человек, которому нельзя задавать вопросы, с которым нельзя разговаривать. Я вытащил бумагу, где был и такой абзац: "Президент поддержал министра иностранных дел и поручил ему осуществлять координацию работы других ведомств и т. д." Вот эти три слова "Президент поддержал министра" - это как "тройка", "семерка", "туз". Они были главными. (Но у меня с собой был, естественно, и другой документ - заявление об отставке.) После того, как он внимательно прочел эту бумагу, он тут же взял ручку и поставил визу на ней, чтобы ее потом не перепутали. После этого он на меня посмотрел и сказал: "Ну что? Все?" Я был вынужден сказать: "Почти все". Он мне отвечает: "Ну не так сказал. Ну дальше?"

- Надо было сказать: "Это еще только начало".

- У меня не хватило сил сказать, что это не все. Я ему сказал: "Почти все". Знаете, говорить грубости всенародно избранному Президенту и человеку, который на 20 лет старше меня, я еще не привык.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно