С членом фракции "Демократический выбор России", депутатом Государственной Думы генерал-полковником Эдуардом ВОРОБЬЕВЫМ беседует журналист Александр КОНДРАШОВ.
- ИЗВЕСТНО, что вы отказались возглавить группировку российских войск в Чечне и за невыполнение приказа Грачева были уволены из армии. Говорят, вас даже к следователю вызывали. Это правда?
- Не совсем. Рапорт об отставке я подал сам. А со следователем я действительно беседовал. Прокуратура в моих действиях ничего противоправного не нашла и выдала по этому поводу соответствующую бумагу.
- Вы были командующим миротворческими войсками в Приднестровье и Таджикистане. Там удалось локализовать вооруженные конфликты. А почему в Чечне не удается?
- Причин много. Одна из них в том, что нет механизма прекращения огня. К сожалению, почему-то не учитывается опыт Приднестровья. Ведь как мы там делали? После достижения соглашения о перемирии немедленно создавали трехстороннюю комиссию по наблюдению за его выполнением. Образовывали группы наблюдателей. В них входили представители двух враждующих сторон и российские миротворцы. Наблюдатели строго следили, как выполняется соглашение о прекращении огня. На каждый выстрел была немедленная реакция. Тут же устанавливали, кто открывал огонь, разбирались совместно с нарушителями соглашения. Через прессу оперативно сообщали об этом местному населению, тем самым создавали общественное мнение. Сразу было видно, кто хочет мира, а кто стремится к продолжению войны.
О ВОЕННОЙ РЕФОРМЕ
- КАК улучшить положение дел в армии? Ведь многие военнослужащие просто в отчаянии. Денег нет, зато протекционизма, несправедливости - навалом. Какие самые первые шаги вы бы посоветовали предпринять новому министру обороны?
- Начать нужно с инвентаризации. Затем добиться от правительства погашения долгов военным. Родионов правильно заявил на совещании в Главкомате Сухопутных войск, что армия не может быть дешевой. Дешевым бывает только "пушечное мясо".
Необходимо встряхнуть людей, дать им надежду на то, что справедливость восторжествует. Для этого провести переаттестацию офицеров и генералов. Но не такую, как раньше, а с обязательным привлечением офицерских собраний. Чтобы выводы по аттестации утверждал не только вышестоящий командир, но и свой воинский коллектив.
Пора переводить на контрактную основу весь сержантский состав. Например, в Америке именно на профессиональных младших командирах держится армия.
- А как вы оцениваете идею объединить в рамках военной реформы некоторые силовые ведомства? Скажем, исполнить давнюю мечту Грачева и слить пограничников с армией.
- Такие новации не принесут пользы. Каждая силовая структура выполняет свои, только ей определенные функции. Например, пограничники, выполняя войсковые задачи по охране и обороне Государственной границы, работают и в режиме спецслужбы: ловят шпионов, контрабандистов, перевозчиков оружия и наркотиков. Армии же все это не свойственно. А взять пропуск граждан через границу. Мне говорили, что раньше за год ее пересекали 4 миллиона человек, а теперь 73 миллиона. Не надо искусственно создавать неуправляемые ведомства-монстры. Но на то и нужна военная реформа, чтобы умело скоординировать усилия различных силовых структур. На мой взгляд, это мог бы делать Совет обороны.
О ЛЕБЕДЕ И РОДИОНОВЕ
- ЭДУАРД АРКАДЬЕВИЧ, впервые вы получили известность, когда возглавили комиссию по реорганизации 14-й армии. Как думаете, не держит на вас зла за это генерал Лебедь?
- Не думаю. Я приветствовал назначение генерала Лебедя на нынешние посты. Считаю его волевым, решительным человеком, который не боится брать на себя самую высокую ответственность. Это он доказал своими действиями в Приднестровье.
- Но общевойсковая армия - не государство. По плечу ли ему будет проведение глубокой военной реформы?
- Реформированием армии, считаю, должен заниматься гражданский человек. На генералов давит груз традиций, стереотипов. Им труднее ломать отжившее, но привычное. Каждый из нас невольно лоббирует какие-либо корпоративные интересы.
- Говорят, вы давно знаете нового министра обороны. Но вы - демократ, а он раньше считался "красным". Как сейчас вы относитесь к Игорю Родионову?
- Родионов - "державник". В этом они с Лебедем одних взглядов. Я с уважением отношусь к их позиции. С Игорем Николаевичем мы долгое время служили бок о бок. В Прикарпатском военном округе командовали соседними полками, затем он стал моим командиром дивизии. Высокого нынешнего положения он достиг без всякого блата.
О КОРРУПЦИИ
- ВЫ ушли из армии с должности первого заместителя Главнокомандующего Сухопутными войсками. А до этого были командующим Центральной группой войск, выводили ее из Чехословакии. Вы должны быть человеком не бедным. У вас есть дача, машина, какой-нибудь фонд, как у генерала Бурлакова?
- В подмосковном Солнечногорске в 1991 году купил деревянный сруб шесть на шесть, пристроил к нему мансарду. Страховая компания оценила мою "фазенду" в 70 млн. руб.
У меня есть "жигуленок", купленный в 1989 году. Никакими фондами не руковожу и связей с такими структурами не имею.
- Известно, что вывод войск из заграницы сопровождался небывалыми злоупотреблениями и воровством. А к вам предъявлялись претензии по этому поводу?
- Нет. Я и мои подчиненные не занимались продажей имущества или какими-либо другими коммерческими сделками. Такие дела были в компетенции специально присланных из Москвы лиц.
Вы, я вижу, недоверчиво улыбаетесь. Конечно, наверное, не обошлось без отдельных нарушений. Например, кое-кто спекулировал машинами. Но массовой коррупции у нас не было. Потому московские нравы меня поразили. И я поддерживаю доклад Рохлина, в котором он дает резкие, но справедливые оценки поведению и деятельности отдельных высокопоставленных генералов.
С АВГУСТА 1991 г. ПО НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ВВС СОКРАТИЛСЯ С 500 тыс. ЧЕЛОВЕК ДО 190 тыс. ВВС между небом и... скандалами