БЫЛО ли введение христианства в первом древнерусском государстве - Киевской Руси - единственным фактором, определившим культурный прогресс древнерусского общества? И могла ли эта акция, утверждая и освящая классовое неравенство, оказать тем не менее только положительное влияние на духовную жизнь общества? Реальные, неоспоримые факты показывают, что для такого рода однозначных выводов нет оснований.
Несмотря на это, церковные историки всегда стремились и ныне стремятся представить дело таким образом, будто введение христианства в качестве государственной религии Киевской Руси явилось именно первоисточником социально-культурного развития восточных славян.
БЫЛА ЛИ РУСЬ БЕСПИСЬМЕННОЙ?
Постоянным предметом фальсификаций церковными авторами является и вопрос о взаимоотношениях литературы Киевской Руси с христианской церковью. Согласно версии, отстаиваемой церковниками, литература Киевской Руси уже самим своим возникновением обязана только и исключительно приобщению восточных славян к христианству. Дескать, и в этой области их духовной жизни до 988 года существовал полный вакуум...
Однако письменность, как это убедительно доказано в исследованиях советских историков культуры, пришла на Русь еще до принятия ею христианства: развитие торговых связей, дипломатических отношений диктовало необходимость составления соответствующих письменных документов.
Вместе с тем, действительно, христианизация Руси не могла не ускорить процессы формирования и распространения восточнославянской письменности, поскольку прибывшим на Русь болгарским и византийским священникам, а также их местным последователям нужны были книги, переводные и оригинальные, для богослужения и ознакомления новообращенных с основами христианского вероучения. В составе этой книжности рождались и элементы письменной художественной словесности - собственно литературы.
Мы не имеем достаточно полного представления о всей совокупности литературных произведений, усвоенных и созданных на Руси в X-XIII вв., значительное количество их безвозвратно утрачено. Историко-литературной науке известны сегодня менее 150 рукописей, относящихся к этой эпохе, причем около 80 из них принадлежат религиозной литературе. Столь весомая доля последней в древнерусской книжности объясняется, понятно, первостепенностью ее функционального значения в идеологической жизни той поры. Но не только этим. Богослужебные книги, хранившиеся преимущественно в монастырях и церквах, имели больше шансов не сгореть в огне пожарищ, да об этих книгах прежде всего и заботились служители церкви.
ТОЛЬКО ЛИ ЗАИМСТВОВАНИЯ?
Созданию оригинальных произведений в большинстве жанров, характерных для литературы Киевской Руси, предшествовали заимствования и переводы. Однако восприятие "чужого" было у восточных славян весьма активным, творческим, отвечающим внутренним потребностям их развития, и усвоенное стимулировало возникновение и формирование собственной самобытной литературы.
Немало книг, в частности богослужебных, переносилось на Русь из Болгарии, принявшей христианство от Византии на сто лет раньше. Древнеболгарский и древнерусский языки были близки, и поэтому болгарские книги могли использоваться на Руси без перевода. Переносимое из Болгарии дополнялось также переводами византийских текстов непосредственно с греческого языка.
Тем не менее, как справедливо утверждают советские исследователи, было бы совершенно неверно полагать, будто именно переводная литература явилась единственной школой литературного мастерства для древнерусских писателей. Огромное влияние оказали на них богатые традиции устного народного творчества, и прежде всего традиции славянского эпоса. Достаточно вспомнить здесь летописные сказания о смерти Олега Вещего, о расправах Ольги с непокорными древлянами, о "белгородском киселе".
Некоторые же произведения древнерусских писателей не имеют аналогий в византийской и болгарской литературах (например, летописи, в частности "Повесть временных лет", "Слово о полку Игореве", "Поучение Владимира Мономаха", "Моление Даниила Заточника" и ряд других). Восточнославянская самобытность весьма ощутимо воплощалась и в языке, и в образности, не говоря уже об идейно-тематическом содержании произведений древнерусской литературы.
Древнерусское летописание как вполне оформившийся жанр утверждается, видимо, в годы княжения Ярослава Мудрого (1019 - 1054). В это время древнерусская литература отражает конфликт между местными политическими интересами и стремлениями Византии ограничить самостоятельность Руси посредством церковной опеки над новообращенной страной. Византийскому давлению решительно воспротивился Ярослав Мудрый.
Как предполагает академик Д. С. Лихачев, в этих целях в первой половине 40-х годов XI в. и был составлен книжниками Киевской митрополии свод преданий о возникновении христианства на Руси. Воплощавшие эти политические тенденции киевские книжники стремились доказать, что на Руси были свои "первохристиане", пытавшиеся личным примером побудить народ к принятию "истинной" веры. Был на Руси и собственный "креститель" - князь Владимир, своими деяниями равный Константину Великому, узаконившему христианство в Византии. Знала Русь и своих мучеников - князей Бориса и Глеба, принявших насильственную смерть по воле старшего брата Святополка Окаянного. Все это отражено как в летописи, так и в житийных повестях об Ольге, Владимире, Борисе и Глебе, Феодосии Печерском, легендах Киево-Печерского патерика и др.
Церковники на протяжении всей последующей истории восточнославянских народов, вплоть до наших дней, выпячивают религиозную сторону этих событий и отразивших их литературных произведений. В действительности же политика Ярослава Мудрого и сочинения вдохновленных им книжников были направлены прежде всего на утверждение международного авторитета древнерусского государства.
НЕУЖЕЛИ И "СЛОВО" НЕ НАРОДНО?
Существенную роль в становлении и развитии литературы Киевской Руси сыграло ее взаимодействие с устной словесностью. Литература эта не только отталкивалась от фольклора, развившегося на почве исконной, дохристианской культуры восточнославянских племен, но и во многом продолжала его традиции, стремясь согласовать их с принципами новой веры, создавая в лучших своих творениях образцы своеобразного "художественного двоеверия". В этой своей практике древнерусские писатели ощутимо расходились с ортодоксальной церковностью, требующей религиозной "чистоты" и воинственной непримиримости по отношению ко всем проявлениям "варварского язычества", и сближались с теми церковными политиками, которые проявляли известную терпимость к народным обычаям, прививая новое на старом корневище. Ярким примером такого "мирного сосуществования" и взаимопроникновения христианского и языческого в художественном мышлении древнерусского песнетворца является бессмертное "Слово о полку Игореве". Как отмечал К. Маркс в своем письме Ф. Энгельсу от 5 марта 1856 г., "вся песнь носит героически-христианский характер, хотя языческие элементы выступают еще весьма заметно".
Хотя "Слово о полку Игореве" представляет собой произведение, выпадающее из жанровой системы своего времени, аналоги к его поэтическим образам и оборотам обнаруживаются и в проповеднических речах, и в княжеских житиях, и в воинских повестях. И "Слово" также неразрывно связано с традициями устной словесности, сочетая свойства двух долитературных, а следовательно, и дохристианских поэтических жанров - плача и славы.
Итак, литература Киевской Руси формировалась и развивалась под мощным давлением христианской идеологии и православной церкви. Вместе с тем она неуклонно прогрессировала именно как искусство. И в своих лучших созданиях литература Киевской Руси, вне всякого сомнения, преодолевала церковное влияние.
И. А. ДЗЕВЕРИН, директор Института литературы им. Т. Г. Шевченко АН УССР, член- корреспондент АН УССР, доктор филологических наук
Откуда есть пошла Русь...