В интервью с писателем Чингизом Айтматовым ("АиФ", 1988, N 30) рассказывалось, в частности, о том, как родилось международное движение, получившее название "Иссык-Кульский форум".
В этом году в испанском городе Гранаде завершилась третья встреча участников этой неформальной международной организации.
Предлагаем вниманию читателей высказывания участников, прозвучавшие на одной из встреч, - американского драматурга Артура МИЛЛЕРА и английского писателя, режиссера и актера Питера УСТИНОВА.
ПИТЕР УСТИНОВ. Выдающийся английский драматург, писатель, режиссер и актер. Известный общественный деятель, борец за мир, разоружение, международное сотрудничество. Сыграл более чем в 50 фильмах, в 1961 г. получил "Оскара" как лучший актер года.
ИНФОРМАЦИЯ: БЫСТРЕЕ ИЛИ ТОЧНЕЕ?
...Как оправдать и объяснить наличие огромных арсеналов оружия уничтожения? Является ли оружие все еще синонимом силы, или это лишь ключ к воротам тюрьмы для умалишенных?
С самых древних, доисторических времен мы живем с представлением о враге. Это семья в соседней пещере, грабители на большой дороге, люди, верящие в других богов, люди, которые по-разному крестятся.
Образ врага существует и по сей день, хотя мир "съежился" и стал очень уязвимым. Люди пересекают океан на доске, проходят пешком континенты, летают по всему миру, а представление о враге остается неизменным.
В то время как средства связи значительно усовершенствовались, то, что мы говорим друг другу, не изменилось. При этом достоверность редко ставится под сомнение. Иногда даже складывается впечатление, что намеренно используется дезинформация для того, чтобы спровоцировать официальных лиц на выдачу достоверных данных. Скорость передачи информации изменила ситуацию таким образом, что если в прошлом мы пребывали в блаженном неведении по поводу последних событий, то сейчас нас с невероятной оперативностью стали пичкать полуправдой, и мы вынуждены читать между строк.
Стало правилом, что если какой-либо представитель официальных властей отказывается подтвердить или опровергнуть слух, то слух соответствует действительности. А если этот представитель, не называя себя, приводит некоторые подробности, это означает, что вы не знаете и половины правды. Скорость привела нас в мир символов, инсинуаций и намеков. Если перефразировать Г. К. Честертона, то тот факт, что люди больше не верят в бога, не означает, что они ни во что не верят. Наоборот, они верят всему.
"УВАЖАТЬ КАЖДУЮ ЗАПЯТУЮ"
Когда я снимал в России документальный фильм для Си-би-эс, русские не хотели пускать журналистов, утверждая, что они создают проблемы. Я умолил их пустить хотя бы представителей Си-би-эс, и русские согласились. И первый же вопрос, который задала мне известная тележурналистка Молли Сейферт в номере московской гостиницы, звучал примерно так: "Как вы, зная свободу Соединенных Штатов, можете вообще здесь работать?"
Я сказал, что выбран очень подходящий момент для того, чтобы задать именно такой вопрос. У меня была пьеса, которую каждый в Америке искажал с полной свободой. Например, это делал продюсер, весьма свободно заработав на этом круглую сумму. Когда пьесу начали показывать в провинции, возникли новые трудности, ибо у всех были свои собственные идеи относительно того, что же надо с ней делать. И я сам, под давлением бесконечных ссылок на те огромные средства, которые были истрачены на ее постановку, начал вносить в текст исправления, часто вопреки своим взглядам. Учитывая то, что сделали с пьесой, просто чудо, что она "продержалась" шесть недель в Нью-Йорке.
Тем временем русские обзавелись копией пьесы, в которой еще не было изменений, так как она была сделана до начала репетиций. Русские относятся к автору, если, конечно, они вообще не запрещают его произведений, как к чему-то святому. Они не меняют ни слова, уважают каждую запятую. Короче говоря, я узнал из театрального обозрения, что моя пьеса идет в России. Это произошло через пять лет после ее русской премьеры.
Я сказал Молли Сейферт, что только что отпраздновал 11-ю годовщину пьесы на русской сцене. Все это время она остается в репертуаре, а в Москве идет уже полтора года. Я сам не мог попасть на спектакль, и мне были вынуждены поставить специальное кресло. И это в 11 утра. Могу сказать только одно: автору доставляет очень большую радость видеть пьесу поставленной точно так, как он ее написал. С моей точки зрения - это тоже свобода.
Эстерхази не указ! Сочиним мы свой рассказ!