Известный польский режиссер Кшиштоф ЗАНУССИ, снимающий так называемое интеллектуальное кино ("Иллюминация", "Константа", "Императив", "Жизнь - это болезнь, передающаяся половым путем"), - лауреат многих международных кинофестивалей, в том числе московского. Мэтр любит приезжать в нашу столицу, тем более что в России, как в Польше и Великобритании, у него есть студенты - пан Кшиштоф почетный доктор ВГИКа.
- Пан Кшиштоф, в этом году вы приезжали на Московский кинофестиваль с фильмом "Дополнение", обращенным к молодежи. Как он родился?
- Благодаря признанию на XXII Московском кинофестивале картина "Жизнь - это болезнь..." с успехом прошла в мире. Вы помните, что мой герой, гордец доктор Берг, узнав, что дни его сочтены, вынужден "готовиться к смерти" и неожиданно приходит к вере в Бога. И уходит примиренным с этим миром, успев сделать добро: оставляет квартиру молодой паре - своему студенту и его девушке. Вот насчет судьбы молодых людей меня все время пытали журналисты, и я решил завершить сюжет о них, прибегнув к кадрам, выпавшим при монтаже первого фильма.
Нас всегда увлекает человек, который может пойти дальше нас в духовном отношении, таких людей, способных сделать свою жизнь значительной, не так много. Поверьте, если взять соотношение конформистов-неконформистов среди стариков, оно будет таким же, как среди молодых. Так что, с одной стороны, я рассказываю о своей юности, а с другой - о разных слоях современной молодежи.
- Что лично для вас означает религия?
- Религия как бы оформляет систему мышления верующего человека. Убежден, что настоящей полноты в представлениях человека о мире невозможно добиться ни в одной религии. В каждой ощутимы запреты, накладываемые на человека. И, к счастью, христианство наших дней уже пришло к пониманию того, что мы должны дополнять друг друга. Скажу от имени католиков, что мы, например, стараемся взять все лучшее у протестантов и православных. Протестанты уже умело перевели Евангелие на язык повседневной жизни, у них хорошо поставлено дело с уплатой налогов, благотворительной деятельностью, корректировкой поведения человека в обществе. У православных можно учиться глубине веры, тому, как следует проникать в смысл тайны и святости, как выражать посредством литургии Божественное.
Но главная опасность, которая подстерегает человека верующего в наши дни, - это расцвет сектантства. С нетерпимостью надо бороться. Считаю, что фанатиками становятся те, кому недостает веры. Возрождение духовности всегда зависит от глубины веры тех, кто верует. Вот эта глубина всегда вызывает у меня интерес. Как бывший физик я привык общаться с загадками мира и убежден, что мир - огромная тайна и одна из великих его загадок - это люди, осуществляющие свой выбор.
- Такое ощущение, что "выбор" - ваше основополагающее слово.
- А как же, от того, правильный ли выбор сделан, зависит, реализуемся ли мы в этой жизни. Молодые, увы, никогда не могут ответить утвердительно на этот вопрос, взрослые считают, что только они могут утверждать подобное. А выбирать нам приходится ежеминутно. Я, как и каждый человек, часто колеблюсь, то ли я делаю. Встаю утром и думаю каждый раз, что же буду делать сегодня, и столько всегда сомнений.
И как художник всегда жду историй, связанных с выбором человека. Выбор - это всегда выражение свободы, а ее можно найти в тюрьме и не отыскать на воле. Мне всегда интересно наблюдать за тем, как люди ищут свою свободу. Я много путешествую, во время поездок собираю свои сюжеты. В течение двух недель читал лекции в Америке, в Боготе, и неожиданно стал свидетелем исповеди убийцы, итальянца по национальности. Это тоже был рассказ о выборе человека.
- Пан Кшиштоф, как бы вы сформулировали свою главную тему?
- Можно по-разному: "Жизнь противостоит Хаосу", "Человек неподвластен Смерти". В искусстве главное - не заболеть нарциссизмом и не забывать о том, что ты всегда дебютируешь, независимо от возраста. У всех художников, какими бы разными они ни были, враг один - варварство, хамство, примитивизм.
- А вам не кажется, что вы обслуживаете в основном элиту? Рядовой зритель часто уходит с ваших картин.
- Значит, мой зритель тот, который остается, а элита, считаю, достойна того, чтобы ее обслуживали. Все мои крупные картины противостоят сегодняшнему кинематографу, отвлекающему человека от серьезных мыслей.
- Вы активно преподаете. Зачем тратите на это время?
- Я очень верю в молодое поколение, явственно ощущаю в нем новую тенденцию - жажду добра, хотя принято считать, что мерилом жизненного успеха у молодых давно стали деньги. А мне кажется, сейчас больше идеалистов, чем во времена моей юности, когда было привычным лицемерие. Тогда все говорили об идеалах, а мечтали о деньгах. Сегодня многие имеют деньги, а втайне мечтают об идеалах. Никогда не нужно советовать молодым учиться на собственных ошибках, воодушевить их может только успех. Очень важно, чтобы молодых поощряли, это необходимо им для самоутверждения, для того, чтобы поверить в свои силы. Чему я учу студентов? Да ничему, путь каждого художника индивидуален, вкус тоже, тут ни изменить, ни подправить ничего нельзя. А вот помочь найти себя можно, поэтому я возникаю либо в качестве помехи, либо зеркала на пути своих учеников. Понимаете, любой ребенок рождается варваром, и только в процессе роста аккумулирует то, что достигнуто веками. Нет, что ни говорите, а быть педагогом - увлекательная задача, хотя и считается у нас в Польше пожеланием самым страшным - чтоб тебе довелось учить чужих детей!..
- Но вы же называете молодых компьютерным поколением...
- Конечно, называю, потому что сегодня восьмилетние дети лучше разбираются в компьютерах, чем я, физик по образованию, первые компьютеры конструировавший. Конечно, сегодня проблемы отцов и детей обострились, и нам трудно предположить, к чему приведет мир компьютерное поколение, но у меня есть ощущение, что здравый смысл все же возобладает.
- Пан Кшиштоф, у вас есть страх перед наступлением кинематографа Голливуда?
- Заявления о том, что, кроме голливудского, никакого кино вскоре не будет, слышу постоянно. Но мы это уже проходили - с "лучшими машинами мира" из Детройта. Вдруг, откуда ни возьмись, на автомобильном рынке объявились японцы, и что же?! Лучшие машины оказались из Токио! То же самое, уверяю, будет с кино. Да, сейчас Голливуд на 90% оккупировал кинорынок, но ведь не нами сказано: первые станут последними, а последние - первыми, - в один прекрасный момент публика потребует чего-то другого. И все будет зависеть от того, какое кино предложит миру Европа. Если это будут ленты наподобие "Амели", кино Европы одержит победу, а если нет, то получит по заслугам.
C лицом Гитлера и Ленина