"Когда у меня хорошее настроение, - рассказывает Раймонд ПАУЛС, - когда душа поет, я сажусь к роялю, и песня получается сама." Так были написаны все самые популярные его мелодии. Но с тех пор, как 5 лет назад Паулс сменил фрак маэстро на министерский мундир, лирическое настроение приходит к нему все реже.
Мы встречались с маэстро дважды. Первый раз - в здании министерства, хотя с поста министра Паулс недавно ушел, но остался "культурным" советником президента. Советник был бодр, по-деловому подтянут и лишь изредка проглядывал в нем знакомый по эстраде меланхоличный прибалт.
- Пять лет вы были министром культуры и вдруг теперь ушли - почему?
- В знак протеста. Наше правительство решило объединить сразу три министерства в одно - Министерство культуры, просвещения и науки. Я был бы еще более скован, чем раньше, а я не могу так работать.
- Новый пост по крайней мере избавит вас от многих неприятных обязанностей?
- Да, я поэтому так быстро и согласился. Советнику президента не нужно назначать директоров, решать конфликты в театрах. Кстати, министерства культуры нигде в мире такими вещами и не занимаются. Там, если в театре есть руководитель, он сам решает свои проблемы. И нам нужно этому учиться. Министерство может помочь деньгами, но влезать во все внутренние свары оно просто не в состоянии.
- Какой же итог вы подводите своему "министерскому" периоду?
- У нас слишком розовые представления о деятельности министра и, главное, о его возможностях. Не могу сказать, что добился каких-то больших успехов. Но я давно понял: пришло другое время - время жесточайшей конкуренции, когда каждому придется думать о себе самом, не рассчитывая уже на государство. Каждый сегодня должен зарабатывать свой хлеб сам. Все это, конечно, трагические вопросы - когда, например, актер должен уйти со сцены, или вопрос контрактной системы, которую мы ввели первыми. Но в искусстве нельзя быть сентиментальным...
- Это говорите вы?
- (Смеется). Ну да - моя музыка... Но для всего нужно знать место и время. Я могу быть сентиментальным за роялем, писать лирические мелодии, но больше всего я люблю порядок в работе. А мы отучились работать...
- Неужели и латыши?
- У нас всегда был порядок немецкого плана: чистота, педантичность во всем. 800 лет под немцами все-таки многому нас научили, хотя мы и называли их завоевателями. В советское время нас не просто завоевали, нас поставили с ног на голову. А в результате получилось, как в той же Германии. Есть немецкий народ. Но почему-то одна его половина живет в самой богатой стране в Европе, а другая... очень напоминает мне Латвию.
- И вы теперь тоже пытаетесь догнать Европу?
- Конечно, сейчас для нас сложный период. Ресурсов у Латвии нет, газ мы покупаем, топливо дорогое - поэтому, вы заметили, в домах холодно. Да еще люди нечестные, не платят налогов - даже те, кто в состоянии это делать. Налоговая система никуда не годится. Народ в массе привык жить безбожно неэкономно. Возьмите опять же Германию: богатая страна, но ты выходишь из комнаты, и свет гаснет сам. Конечно, затягивать пояса не очень приятно. Но зато посмотрите, как изменилась Рига - роскошные магазины, кругом - иномарки. И это всего за каких-то пару лет.
- А музыканты, актеры - как живется им с затянутыми поясами?
- Да, зарплаты у многих мизерные - по 40, 50 лат (1 лат равен примерно 60 центам. Коммунальные услуги обходятся латышам в 20-30 лат в месяц, а что касается цен на продукты, то здесь 1 лат эквивалентен примерно тысяче рублей. - О. Г.). Но это говорит лишь о том, что актер должен как-то крутиться: ездить с концертами, если он популярен, делать что-то для телевидения или, к примеру, открывать свое кафе. Так во всем мире - на театральную зарплату никто не живет. Я понимаю, нашим нелегко перестраиваться, но и в этой жестокой ситуации есть свои плюсы - именно для культуры. Недавно я разговаривал с известным английским постановщиком - он ставит мюзиклы Уэббера, спектакли мирового класса. И когда он набирает на спектакль труппу, у него на одну роль по 300 кандидатов! Безжалостная конкуренция, в результате которой остается один, но вообразите, как он работает.
Продолжили мы разговор уже у маэстро дома. В Риге мне тут же насплетничали, что Паулс отхватил себе роскошные апартаменты с отдельным парадным и пальмами на лестничной клетке. Квартира оказалась обычной: хотя и в бывшем цековском доме, но без личного подъезда и деревьев в кадках. В гостиной били "старинные часы" - те самые, вдохновившие Илью Резника на знаменитую песню. Мы сидели в скромно обставленной комнате, половину которой занимал рояль. К концу дня маэстро был выжат и выглядел на все свои 56. "Вот, думал присесть поработать, - кивнул он в Сторону раскрытого инструмента, - но так устал, что сегодня, наверное, опять не соберусь..."
- Но когда-нибудь вы отдыхаете?
- Отдых... - Вздыхает. - Когда у меня выдается свободное время, я бегу на свою дачу под Ригой и строю ее дальше. Уже три года это тянется - теперь же все безумно дорого.
- Вы состоятельный человек, по здешним меркам?
- Сейчас уже нет. Я был богатым в то время, когда в России повсюду исполнялись мои песни. Я получал по 10 тысяч авторских, когда зарплата была по 200-300 рублей. Но теперь все то, что я заработал, вдруг превратилось в ничто. Мне грех жаловаться, но вот вы сказали про мой дом. Сейчас здесь покупают квартиры очень богатые люди - посмотрите, как они живут: вот где и пальмы, и бассейны, и мрамор.
- Латышские капиталисты?
- В основном местные русские. У вас часто пишут, что мы зажимаем русское население, но при этом 80% бизнеса в Риге в руках русских. И когда мне нужна помощь с концертом, я иду к ним, потому что они богаче. Ну а сам я богатым вряд ли теперь когда-нибудь стану. Мой зенит уже позади.
- Ваша наибольшая популярность пришлась на "пугачевский" период. Вы и сейчас дружите?
- Это было хорошее время. Но его не вернуть, а может быть, и не надо. Дружба же - нет. Мы почти не общаемся. У меня вообще характер такой, некомпанейский. Люблю побыть один - я, что называется, "одиночка".
- Тогда про вас ходили такие слухи - особенно после "Маэстро"...
- Да-а, - морщится, усмехается, - любовница, женился, семью бросил...
- Кажется, и для нее период работы с вами был одним из самых удачных.
- Тогда много писали, что я навязываю Алле какой-то свой стиль, не такой бравурный, как все привыкли, - как будто я сдерживаю ее, и она выглядит от этого более элегантно. Но она всегда ухитрялась позаботиться о каком-нибудь скандале, который быстро возвращал ей ее обычный образ.
- А самая лихая из ее выходок?
- Всего не упомнишь. Алла всегда была непредсказуема, неожиданностей хватало. Помню, как на телевидении мы исполняли в прямом эфире "Маэстро". Она подошла ко мне и хотела подсесть, но места было маловато. И тогда она говорит мне: "Ты не можешь свою задницу подвинуть?" Причем сказала еще грубее, по-русски, так, что я чуть со стула не упал. Вот это был ее стиль.
- Для кого-то из прежних своих исполнителей вы сейчас пишете?
- Иногда Лайма подбирает себе какие-то песни. Но в принципе я сейчас от этого совсем отошел, очень редко сажусь к роялю - так, играю для своего удовольствия. На большее просто нет времени.
- Чиновничья работа не тяготит?
- Отчасти она, конечно, вынужденная - одной музыкой сегодня не проживешь. Хотя, наверное, мог бы ездить с концертами - публика на меня пойдет. Но я устал от всего этого. Все. Не хочу больше. Очевидно, это связано с возрастом. И с тем, что я начал играть с 18 лет, - с меня достаточно. Все эти поездки, рестораны - на самом деле ужасно тяжелая жизнь...
Беседовал О. ГОРЯЧЕВ
Максим Дунаевский может сочинить хиток