Государственный ансамбль народного танца СССР за рубежом часто называют просто "ансамблем Моисеева", "театром Моисеева", и мы сами привыкли к этим названиям. Именно с именем Моисеева, с его искусством хореографа и постановщика связано триумфальное шествие танца народов нашей страны по всем континентам. Народный артист Советского Союза, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, Герой Социалистического Труда Игорь Александрович Моисеев еще и выдающийся теоретик танца, неутомимый исследователь творчества народов не только в нашей стране, но и за рубежом, известный общественный деятель.
Предлагаем вашему вниманию беседу журналиста Татьяны Оболтиной с И. А. МОИСЕЕВЫМ.
КОРР: Игорь Александрович, чтобы побеседовать со мной, вы прервали репетицию. Наблюдая за вами из-за кулис, я поняла, что это - не просто репетиция, хотя и проходит она на сцене, это еще и своеобразный открытый урок. Показательно, что за кулисами я была не одна: все артисты ансамбля, свободные от репетиции, тоже слушали ваши пояснения. Они используют каждую минуту для того, чтобы учиться, хотя давно уже имеют хореографическое образование. А когда вы бываете за рубежом, приходят ли танцовщики других стран к вам на занятия, на репетиции?
МОИСЕЕВ: Не только приходят, а проникают, "просачиваются" в театр или концертный зал всякими окольными путями. Устраиваются в ярусах, на галерке, приходят с магнитофонами, записывают мои указания, музыку, фиксируют отрабатываемые движения для того, чтобы потом, по-видимому, использовать это в своей работе.
КОРР: Приходилось ли вам давать показательные уроки танца за рубежом для профессионалов?
МОИСЕЕВ: Конечно. И это свидетельствует о том, что авторитет русской, советской танцевальной школы чрезвычайно высок. Например, в США на мой урок съезжались педагоги-хореографы буквально из всех городов страны. Я показывал движения, рассказывал о правилах и принципах нашей работы, если хотите, об "анатомии" наших упражнений. Я объяснял, в какой последовательности и как разогревать различные мышцы тела, какая польза от каждого упражнения и так далее.
Встречался я много раз и со специалистами по более широкому кругу вопросов, в том числе и по таким, как эстетика танца. Ведь эстетика танца у нас и на Западе - это вещи разные.
КОРР: Что вы имеете в виду?
МОИСЕЕВ: Например, мы иногда механически перенимаем современные бытовые танцы Запада. А между тем нам необходимо помнить, что эти танцы рождаются между столиками ночных кабаре. Гасится свет, люди танцуют друг для друга и никого и ничего больше знать не хотят. Танцы эти пронизаны сексом. Секс в танце имеет право на существование. Но танец, в котором люди начисто отрешаются от действительности, уходя только в свой интимно- сексуальный мир, уже нельзя назвать в полной мере человечным. Наши танцы должны быть полны оптимизма, бодрости, спортивности, динамизма, быть проявлением лучших качеств человека гуманного социалистического строя. Об этом забывать нельзя.
Конечно, при создании современных танцев надо иметь мироощущение сегодняшнего дня, чувствовать нынешние ритмы, понимать характер человека второй половины XX века. Но обязательно вместе с тем внести в это "сегодняшнее" то, что является общечеловеческим, непреходящим. Вот это мы делаем порой недостаточно творчески. В современных бытовых танцах у нас либо идет механическое подражание Западу, либо возрождаются танцы прошлого. И то и другое неправильно.
КОРР: Чем, по вашему мнению, вызвана частая смена моды на танцы в капиталистическом мире?
МОИСЕЕВ: На Западе частая смена моды на бытовые танцы происходит не в силу какого-то культурного движения, а потому что к этому подталкивает коммерция. Приход новых танцев - это приход новой моды на одежду, новой музыки, новых пластинок, и все это диктуется интересами чисто коммерческими. Люди, делающие свой бизнес на моде, крайне заинтересованы в ее частой смене.
КОРР: Кстати, бытовой танец тесно связан с песней. И коль скоро есть мода на танцы, то есть мода и на музыку вообще, а значит, и на песню. Известно, что советская массовая песня нравится многим на Западе. В чем причина этого успеха?
МОИСЕЕВ: Действительно - и это часто можно слышать из уст самих иностранцев - наша песня очень популярна за рубежом, потому что она многообразна, глубока и ярко проявила себя в мировой музыкальной жизни. Мне приходилось с гордостью видеть и слышать, как люди, например, во время массовой демонстрации в Италии или Франции пели советские песни. Лучшие наши песни всегда связаны с общественной, с политической жизнью, они живут среди народов других стран.
КОРР: А какую идейную нагрузку несет народный танец? Что дает руководимый вами коллектив зрителю?
МОИСЕЕВ: Ансамбль народного танца СССР побывал более чем в пятидесяти странах, в некоторых из них - по многу раз. Приезжая в другую страну, мы не только знакомим зрителя с самобытным танцевальным богатством нашей Родины. Каждый раз, отправляясь на гастроли, мы готовим танец "хозяев", и он всегда принимается восторженно. Потому что приготовить такой танец - значит уметь понять национальный характер, вжиться в него и передать его как свой собственный. Мы танцуем "Мазурку" в Польше, "Гаучо" - в Аргентине, "Арагонскую хоту" - в Испании, "Тарантеллу" - в Италии.
Зарубежная гастрольная деятельность, если она художественно полноценна, содействует взаимообогащению национальных танцевальных культур, их духовной взаимосвязи. А в наши дни такая деятельность перерастает рамки художественного значения. Она становится общественным рупором - голосом дружбы и взаимопонимания.
КОРР: Приходилось ли вам за рубежом встречаться с артистами, покинувшими нашу страну? Смогли ли они получить там то, что искали?
МОИСЕЕВ: Некоторые деятели нашей культуры, покидая Родину, ссылались на то, что они-де стремятся к так называемой "свободе" творчества, хотят уйти от "сковывающих творчество" традиций и так далее. А что на деле? Например, Нуриев, который вообще, с моей точки зрения, никакой не балетмейстер, пытается наживать деньги именно на том, что ставит те балеты, в которых танцевал когда-то здесь, в СССР. Или Макарова, которая уехала за границу и возобновила там "Баядерку"... скопировав спектакль, в котором прежде танцевала сама.
Встречаясь за рубежом с подобными людьми, видишь - нет человека, который бы не переживал мучительно свою измену Родине. Только раскаяние это приходит слишком поздно, заноза в сердце сидит у каждого бывшего гражданина нашей страны, какие бы материальные блага он там ни приобрел.
На одной из пресс-конференций мне задали вопрос: "Вы известный хореограф, а есть у вас такая большая вилла, как у Нуриева?" Я спросил: "Что значит большая вилла"? Они сказали, гектаров сорок. Я ответил: "Сорок гектаров для меня мало. Я предпочитаю Родину".
Андрей Кончаловский: "Чужая экономика ломается на нашей культуре"