Владимир Путин не изменил собственному обещанию, данному еще на первой "полуночной" пресс-конференции в субботу - каждый день отчитываться перед журналистами о принятых "восьмеркой" решениях. Встречи с президентом России для сотен журналистов из нескольких десятков стран стали настолько привычными, что успели обрасти собственными традициями. Одна из них сложись так.
В пятницу вечером ожидание пресс-конференции затягивалось. Сначала на полчаса, потом и на час. А тут еще от причала пресс-центра отвалил последний "Метеор". В 23-30 морское сообщение между питерским морвокзалом и Стрельной заканчивалось.
Кстати, предыдущим вечером, в пятницу, причал и вовсе был похож на Севастопольский порт, из которого после Октябрьской революции отходил последний пароход на Стамбул: народу на суше было в три раза больше, чем мог в себя вместить, не потонув, скоростной корабль на подводных крыльях. К счастью, организаторам удалось оперативно "вытащить" из Питера еще два "Метеора".
А на следующий день, в субботу, в день первой пресс-конференции В. Путина паники не случилось, похоже, только потому, что по громкой связи заранее всех предупредили: после брифинга по гостиницам всех развезут на автобусах. Но время шло, и коллеги уже неравно считали, сколько им осталась спать до первого "восьмерочного" мероприятия следующим утром.
Несложно понять, что чувствовал зал, когда из боковой дверки вышел сотрудник Федеральной службы охраны с белой фарфоровой чашкой чая, которая понятно кому предназначалась, и поставил ее на стол перед микрофоном. Зал разразился овацией. Офицер было смутился. Но чувство собственного достоинства пополам с чувством юмора подсказали ему идеальный выход из комичной ситуации: он приложил правую руку к сердцу и с легкой улыбкой сделал небольшой поклон. И на следующий день, и через день овация повторилась, но была уже осознанно адресована лично тому самому офицеру, который за минуту перед появлением президента ставил на стол перед микрофоном чай. И он все так же, поддерживая милую шутку журналистов, с легкой улыбкой делал чуть заметный поклон.
Тем временем, понедельник - последний день саммита - изрядно подпортила погода. Холодный дождь не давал насладиться свежим воздухом. Но атмосферы общей расслабленности, которая постепенно захватывала и участников саммита, и журналистов, этот дождь "смыть" уже не мог.
Одним из последних оказавшись в зале заседаний, Джордж Буш, было, направился к своему креслу, но вдруг задержался возле немецкого канцлера Англелы Меркель и сделал ей легкий массаж плеч. Фрау Меркель к этому была явно не готова и вместо того, чтобы расслабиться вдруг подняла руки вверх. Как будто ей не массировали плечи, а скомандовали "хенде хох!" Впрочем, этот жест можно было понять и так: "мистер, я ваша навеки!".
Между тем, в Стрельне еще оставались люди, которые хотели что-то сказать миру, и те, кто готов был эти слова миру передать. Одним словом, в пресс-центре продолжались пресс-конференции (кроме В. Путина, посчитали необходимым выступить г-да Проди, Ширак и Блэр). И на эти пресс-конференции всё еще ходили неутомимые сотрудники информационных агентств и корреспонденты газет и телеканалов, которые до сих пор не могли удовлетворить информационной жажды.
На моим глазах с брифинга Жака Ширака выбежал возмущенный корреспондент Газеты.ру Алексей Левченко, который поведал, что месье Ширак вместо ответа на его вопрос позволил себе молча пожать ему - корреспондету русской Газеты.ру - руку и удалился. Эта житейская история продолжала еще некоторое время беспокоить уязвленного молчаливым рукопожатием президента коллегу, а меня, вдруг, натолкнула на мысль.
Я тоже пожал коллеге руку и удалился, наконец, неспешно выпить винца, которое (вместе с пивом, водкой, соком - что окончательно роднило стоящий на берегу пресс-центр с турецким "олинклюзив") без ограничений лилось с утра до вечера. Это за оградой "зеленой" зоны безопасности, от Калининграда до Петропавловска-Камчатского в магазинах нет выпивки. А в Стрельне все "тип топ".
Но не тут-то было. На одном из столиков кучно теснились пустые бокалы. На другом и бокалов-то не было. К счастью, вино оказалось на третьем столе с выпивкой.
Откуда винчишко? - от нечего делать спросил я у официанта, прихватив за ножку бокал белого.
Из Франции, - ответил он с легким апломбом официанта модного ресторана. В ресторане пресс-центра действительно "рулила" модная кеттеринговая фирма с персоналом, разодетым в белые кителя. Я тем, временем, остановил взгляд на бутылке. Что-то в ней было не так.
А чего у вас на бутылке ни старой акцизной марки, ни новой? - спросил я скорее, чтобы поддержать разговор. Без задней мысли спросил. Но после моего вопроса повисла пауза. Я почувствовал на себе внимательный взгляд официанта. Взгляд, точнее, был пронизывающим.
А вы кто? - спросил он меня, наконец - тоном, не подразумевающим еще одного ответа вопросом на вопрос. Этот тон без сомнений давал понять, кто, вообще-то задает здесь вопросы. Хотя до сих пор казалось, что он - простой официант, а я - журналист известной российской газеты.
Я - журналист, - ответил я так неуверенно, что даже сам засомневался в собственных словах. Официант продолжал внимательно смотреть мне в глаза.
Не надо задавать таких вопросов, - сказал он после еще одной паузы. На этот раз таким тоном, с которым в голливудских фильмах про итальянскую мафию тридцатых годов прошлого века просят не лезть не свои дела.
Это, впрочем, и было ответом на мой вопрос. Прихватив еще один бокал вина, уже совершенно умиротворенным, я отправился за столик. Даже на саммите "Большой восьмерки" подходили к концу запасы - даже вина которое, похоже, контрабандой тащили через Финский залив прямо в Стрельну.
Короче, выходило: "Особенности национальной рыбалки" (если не смотрели - спросите про это кино у знакомых). И особенности проведения саммитов на высшем уровне.
Фотографии предоставлены сайтом www.G8RUSSIA.ru