Не все священнослужители разделяют оптимизм по поводу отпевания самоубийц в храмах Смоленска. Вот мнение одного из батюшек, который попросил не указывать его имени:
- САМОУБИЙСТВО - страшный, непоправимый грех. Испокон веков самоубийц на Руси не хоронили не только в ограде кладбища, но и поблизости. И только в нашем веке их стали сначала потихоньку "приближать" к кладбищу, а потом - и вовсе всех подряд нести на погост.
Почему так строго Православная Церковь подходила к людям, решившим добровольно уйти из жизни? Жизнь дается человеку Всевышним, какое же право имеет человек так поступать с этим бесценным даром?
Конечно, бывают исключения. Так, нельзя считать самоубийцей человека, признанного душевнобольным. Терпимо надо подходить к спорным, юридически не доказанным случаям, когда до конца не выяснено, убили человека или он сам покончил с собой. Также нельзя считать самоубийцами солдат, которые во время войны, дабы избежать плена, последний патрон оставляли для себя. И уж никак не самоубийцы те, кто жертвует собой, спасая ближнего. "Блаженны те, которые душу свою полагают за других".
Невозможно представить, что творится в душе отчаявшегося, затравленного тяжелейшими обстоятельствами или безнадежно больного человека. И не нам его судить. Но... "Каждому дан крест за его грехи". Это значит, что ни один наш поступок, как хороший, так и плохой, не остается без последствий. Однако Господь - и это должен знать каждый, стоящий на пороге отчаяния, - никогда не наказывает человека сверх его сил. Крест, выпавший на долю того или иного человека, пусть с великими страданиями, МОЖНО и НУЖНО нести.
На краю пропасти
СЕМНАДЦАТЬ лет назад я стоял на краю пропасти. Умерла жена. Мне фантастически повезло со спутницей жизни, такое бывает, наверное, один раз на десять тысяч пар. Мы собирались праздновать серебряную свадьбу, прикидывали, кого пригласим из друзей, знакомых, и вдруг... Страшная болезнь дорогого человека. Я не ел, не пил, не вылезал из машины - поднял на ноги пол-Москвы. Однако ничего не смог сделать...
Все атрофировалось во мне: перестали радовать закаты, восходы, шепот листвы и журчание ручейка. Жизнь, вернее, существование потеряло смысл. Все настойчивее в голове пульсировала мысль: выйти из игры, выйти из игры...
Удержала меня от рокового шага мысль: сколько горя я причиню своим близким - маме и дочке. Теперь-то я понимаю, как был не прав тогда, 17 лет назад, какой грех мог совершить, от каких радостей и утешений в будущем мог отказаться.
Три века одного человека