1 ноября этого года Липецкий областной суд рассмотрел кассационную жалобу врачей больницы Тербунского района, осужденных районным судом за куплю-продажу новорожденных младенцев. Приговор (один врач три года проведет в колонии, двое осуждены условно) оставлен без изменения.
- Люди доброе дело сделали - детишек в хорошие руки пристроили, а их судить! - возмущалась неподалеку от здания суда пожилая женщина.
- В Москву надо обращаться, в газету, - вторила ей другая. - Лучше всего в "Аргументы и факты"...
ОНИ, конечно же, не подозревали, что корреспондент "АиФ" находится в двух шагах от них и, прислушиваясь к разговору, пытается разобраться, кто же на самом деле трое тербунских врачей: подвижники или преступники? И если они сделали доброе дело, то при чем здесь "купля-продажа"? "Дело врачей", рассматривавшееся в Липецком областном суде, едва ли не первое дело такого рода в России.
Мнения людей, так или иначе знакомых с этим делом, разделились практически поровну: пятьдесят процентов безоговорочно одобряют действия врачей, другая половина относится к их поступку резко негативно.
Поэтому, прежде чем мы попытаемся разобраться, кто прав, кто виноват, выслушаем двух непосредственных участников этой истории.
Галина ГАСАНБЕКОВА, акушер-гинеколог тербунской больницы (осуждена условно):
- Хотите знать, как все было на самом деле? Пожалуйста. Пришла становиться на учет на 38-й неделе беременности женщина, причем не местная, а приезжая, и первым делом заявляет: "Мне ребенок не нужен". Я ей объясняю, что при таком сроке аборт делать поздно, хочешь не хочешь, а рожать придется, а уж потом будем решать, как быть с ребенком. Наше родильное отделение в то время было закрыто на ремонт, и ей пришлось рожать в соседнем районе. И вот мне звонят из того района и говорят: "Приезжайте, заберите вашу роженицу с ребенком". Я переговорила с заведующим родильным отделением А. Кузьминым (в настоящее время Кузьмин отбывает срок в колонии. - В. К.), мы сели в его машину и поехали ее забирать. Привезли, причем всю дорогу она твердила: "Не нужен мне ребенок, заберите его". Устроили их в гинекологическом отделении в палате, предназначенной для мам с послеродовыми осложнениями. Я ей говорю: переночуешь здесь, потому что уже вечер и мы ребенка не можем сейчас никуда деть, а завтра что-нибудь придумаем. Она вроде бы согласилась, но стоило мне уехать, а поехала я за камином для нее же, так как в палате было очень холодно, как она схватила ребенка и сбежала. Я опять к Кузьмину, садимся в машину и мчимся ее разыскивать. Нашли. В домике на окраине жили три сезонных рабочих-армянина и две женщины: новоиспеченная мамаша и ее мать. Захожу, ребенок лежит в сенях, кричит - никто к нему не подходит. Взрослые сидят за столом, выпивают. Мамаша увидела меня и говорит: "Вы за ребенком? Забирайте. Вот вам отказ от него. А меня оставьте в покое". И вот едем мы с Кузьминым и думаем: куда нам девать малыша? Чем его кормить? И тут я вспомнила, что у нас в районе уже давно стоит в очереди на усыновление молодая пара. Мы созвонились и предложили им забрать ребенка. Да, я понимала, что иду на нарушение установленного порядка усыновления, но, поскольку речь шла о жизни и смерти ребенка, закрыла глаза на формальности. Суд пытался доказать, что мы что-то поимели с семьи, которой передали ребенка. Но мы с этой семьи даже шоколадки не поимели. Они очень бедные люди.
Майор Анатолий КУЗЬМИН, следователь:
- Следствием установлено несколько случаев купли-продажи несовершеннолетних детей в Тербунском районе. В первом случае ребенка незаконно продали семье, живущей в Москве. Малыша, от которого отказалась мать, должны были передать стоящей в очереди на усыновление семье. Однако это не входило в планы заведующего родильным отделением тербунской больницы. Он оперативно связался со своими знакомыми в Москве и предложил им немедленно приехать за ребенком. Одновременно он позвонил в орган опеки и попечительства и заявил, что усыновление не состоится, потому что за ребенком приехал его папа. На имя мнимых родителей, приехавших из Москвы и не имевших ни права на усыновление, ни необходимых документов, были выписаны справка о рождении и больничный лист, заверенный главным врачом больницы, которая, как установило следствие, также находилась с московской семьей в приятельских отношениях.
Мы руководствовались статьей 152 Уголовного кодекса, под которую подпадают действия, связанные с куплей-продажей несовершеннолетнего; либо "иные сделки в отношении несовершеннолетнего в форме его передачи и завладения им".
Незаконное завладение ребенком, даже если не было установлено, что за него заплатили деньги, все равно подпадает под эту статью. Следствием не было доказано, что московская семья заплатила за ребенка, но есть факт, что Кузьмин вплоть до ареста ездил по генеральной доверенности на автомобиле ВАЗ-2106, принадлежавшем москвичам. Вот и думайте, была там купля-продажа или не было. Вскоре произошел аналогичный случай. Железно доказано, что заведующая гинекологическим отделением Гасанбекова выкупила ребенка у матери за три тысячи шестьсот рублей с целью перепродать его бездетной семье за более крупную сумму. Но, когда она привезла ребенка, произошел следующий казус. Приемный отец отказался за него платить, видимо, ребеночек, настоящий отец которого армянин, не очень ему приглянулся. Пришлось Гасанбековой отдать ребенка бесплатно. А что ей оставалось? Не домой же его к себе нести. Так что можно признать: Гасанбекова здесь оказалась в пролете. Хотела спекульнуть, но не получилось. Да, нам не удалось доказать, что Гасанбекова продала ребенка, однако то, что она его купила, доказано абсолютно. Свидетели, присутствовавшие при передаче денег, были допрошены разными людьми в разное время, в разных местах (отец ребенка - в Грузии, мать - в Псковской области), и все они дали одинаковые показания.
Итак, мы выслушали две стороны, ознакомились с двумя точками зрения, но вопросов меньше не стало. Наоборот.
Первый вопрос: зачем понадобилось врачам мчаться ночью да не на "скорой", а на своей машине разыскивать сбежавшую роженицу?
Каждый случай материнской и перинатальной смертности, - попыталась объяснить заместитель начальника управления здравоохранения по детству и родовспоможению Липецкой области Нина СЕМЕРЕНКОВА, - мы разбираем на комиссии в облздравотделе. И разбираем очень жестко. Если бы вдруг оказалось, что по вине врачей погиб новорожденный, - представьте себе, что мать, которая хочет отделаться от ребенка как можно быстрее, выкидывает его под ближайший куст, - я бы им не позавидовала. Самое малое - они бы вылетели с работы, а скорее всего медики сами выступили бы инициаторами возбуждения уголовного дела. Поэтому ничего странного в том, что врачи погнались ночью за сбежавшей женщиной, я не вижу. Окажись я на их месте, тоже бы погналась. Сомневаюсь, правда, что на личной машине. Но, может быть, люди относятся к своей работе еще более ответственно, чем я?"
Хотелось бы верить в подобный альтруизм, но... Я тоже сомневаюсь, Нина Валентиновна, ох, сомневаюсь.
Не все просто и с приемными родителями, которых Г. Гасанбекова, "не поимевшая с них даже шоколадки", охарактеризовала как людей очень бедных. В областном управлении внутренних дел мне дали информацию, что семья эта весьма и весьма зажиточная. "В палисаднике огромного дома стоят у них грузовик, мотоцикл, другая техника. А неподалеку от дома строится еще один особняк". Зачем же понадобилось Г. Гасанбековой говорить неправду?
Еще один тревожный вопрос. Многие, с кем пришлось обсуждать эту историю, говорили: "Да что здесь, в конце концов, такого? Кому они сделали плохо? Дети обрели родителей, ухожены, здоровы, ну и слава Богу. О чем здесь вообще говорить?" А говорить на самом деле есть о чем. Факт купли-продажи ребенка уже сам по себе омерзителен. Врач продает ребенка за подержанный автомобиль. Разве это не дикость? И не может служить врачу оправданием, на мой взгляд, то, что в конкретном случае все для ребенка закончилось благополучно. Ведь нет гарантии, что в другой раз этому врачу, вошедшему во вкус, кто-то не предложит новый автомобиль и он, уже не глядя, знакомый это или не знакомый, вновь пойдет на сделку. И где тогда окажется малыш? У чеченских работорговцев или за океаном, в качестве сырья для пересадки органов? Если сегодня мы не будем об этом говорить, завтра, боюсь, придется кричать во весь голос.
Из троих врачей, осужденных за куплю-продажу детей, двое продолжают работать в тербунской больнице. Правда, главного врача, женщину преклонного возраста, понизили в должности. Однако ни суд, ни приговор, ни проданные дети здесь абсолютно ни при чем. Понизили за пристрастие к горячительным напиткам. Марина АРХИПОВА, юрист управления здравоохранения Липецкой области, долго убеждала меня, что врача можно отстранить от работы только по решению суда. Получается, врача-выпивоху можно снять с должности без решения суда, а врача, торгующего грудничками, нельзя? Нет, не убедили вы меня, Марина Алексеевна. У нас даже генеральный прокурор отстранен от работы без всякого суда, а вы говорите - акушер.
И последний, наверное, но вместе с тем и самый мучительный вопрос: следствием установлено два факта купли-продажи детей. А сколько их было на самом деле? Следователь Кузьмин ответил честно: "Можем только догадываться".
И все-таки мне удалось получить ответ и на этот вопрос. Вот что рассказал один из высокопоставленных и хорошо информированных чиновников Липецкого областного Совета депутатов:
- То, что в Тербунском районе привлекли к ответственности врачей, торговавших детьми, конечно, хорошо. Однако это капля в море. Сегодня можно без преувеличения говорить о том, что торговля брошенными детьми приобретает в Липецкой области массовый характер. К сожалению, из огромного числа подобных случаев получил огласку лишь один. Но самое страшное: среди части врачей сформировалась следующая точка зрения: "Купили, продали - какая разница? Главное - мы делаем благородное дело".
Уверенная в своем благородстве Галина Гасанбекова собирается дойти в поисках справедливости до Европейского суда. Прощаясь, она сказала: "Мы все равно продолжим борьбу за свое честное имя, поэтому было бы очень хорошо, если бы и вы помогли нам, защитили врачей". С удовольствием выполнил бы эту просьбу, но... факты, Галина Николаевна, а также аргументы, увы, не в вашу пользу.
Данной публикацией мы ни в коей мере не хотим бросить тень на всех 277 акушеров-гинекологов Липецкой области. Большинство из них, без сомнения, честные профессионалы, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что за десять месяцев текущего года в области зарегистрирован один-единственный случай смерти новорожденного. И все же, все же... Как метко заметил начальник управления здравоохранения Липецкой области Александр КОНДРАТЬЕВ, которого я попросил прокомментировать произошедший в его области случай: "В семье не без урода". А еще Александр Дмитриевич сказал: "Я думаю, что впредь мы подобных случаев не допустим. Хотя все в воле Божьей"... Как говорится, без комментариев.
ЧИКАТИЛО из Лосиного Острова