Уморительный заморыш
ДЛЯ того чтобы пробиться сквозь невозмутимо сомкнутые ряды конкурентов, де Фюнесу пришлось потратить 44 года жизни и отметиться в 75 (!) кинофильмах. Только после картины "Не пойман - не вор" 1958 года широкая публика разглядела существование уморительного заморыша де Фюнеса. При этом коллеги по цеху до обидного несправедливо воротили нос от "новобранца": даже великий Фернандель игнорировал будущую звезду, забыв о том, что именно у Луи перенял фирменную свою штучку - глазной тик. А Жан Маре, красавец мужчина, никак не мог взять в толк, что зрители находят в этом крохотном эксцентричном человеке. Почему набивающийся в тесные храмы синематографа люд сползает под кресла от хохота, глядя на этого рано полысевшего галльского "петушка", подозрительно взирающего на весь божий свет, с клокочущей, захлебывающейся, сбивающейся на визг речью?.. К тому же Маре в "Фантомасе" пытался поразить мир тем, что самостоятельно исполнял все опасные трюки, тогда как за Фюнеса в поте лица пахали каскадеры. Однако после выхода фильма на экраны выяснилось: все эпизоды с Маре остались на полу монтажной комнаты, а вот мужеством и отменной физподготовкой гномика Луи восхищались все без исключения! Всегда используя дублера, Луи тем не менее обожал, когда восхищались его трюками. "Он не говорил, что делал их сам, - вспоминает дублер Марсель Галлон, - но и о присутствии в кадре каскадера ни разу не признался".
Ирония судьбы - в предыдущих экранизациях романов Аллена и Сувестра роль инспектора Жюва играли писаные красавцы, а успех сопутствовал самому комичному актеру из всех, что можно было придумать.
"Впору уже и название фильма менять на "Жюв против Скотленд-Ярда"!" - в сердцах бросил Маре, забывая о том, что в "инспектора Жюва" ребятня всех стран и народов никогда не играла. А вот в Фантомаса - за милую душу.
В чем же суть феномена под названием "Луи де Фюнес"? Не являясь ни для кого примером для подражания, он едва ли не насильно заставил всех смеяться над собой. Причем шутовской колпак он нахлобучил на голову исключительно по доброй воле.
Его гнали отовсюду
ПОТОМОК древнего аристократического португальского рода Карлос Луи де Фюнес де Галарца родился 31 июля 1914 года. Маленький взъерошенный мальчуган, не имевший никаких способностей к школьным наукам, срывал аплодисменты сверстников одним, единственно знакомым ему способом. Он бесподобно копировал повадки ненавистных учителей, за что регулярно изгонялся из класса. Неудивительно, что лет эдак в десять местный институт образования поставил жирный крест на сорванце, что не помешало ему с грехом пополам, но окончить дрянной провинциальный лицей.
После этого он устроился в швейную мастерскую, где быстро возненавидел буржуя-директора и его любимицу - канарейку. Спустя неделю парня выставили вон, застав за метанием булавок в птичку, у которой на почве нервного стресса стали вылезать перья. Потом мальчишку изгнали из фотоателье, где он устроил пожар, подбросив петарду в ящик стола. Следующим и далеко не последним пунктом назначения был шляпный салон, откуда юного де Фюнеса пнули за... любовь к кино. Насмотревшись чаплинских проказ, он игриво плеснул воды в лицо управляющему. Затем молодой человек был чистильщиком обуви, декоратором витрин, жестянщиком, коммивояжером, скорняком... А потом... потом была война, заставшая француза в роли пианиста безвестной парижской забегаловки. Кстати, в окопы Второй мировой Фюнес не попал потому, что его забраковала призывная комиссия - двадцатилетний юноша имел 1,64 см роста при весе 55 кг. К тому времени он был женат на Жаннин Бартоламьи - внучке знаменитого писателя Ги де Мопассана. А первая его любовь прошла мимо - девушка, ради которой 16-летний парнишка устроился в чертежную мастерскую ее отца, в упор не замечала невзрачного кавалера, который так и не решился подойти к предмету воздыханий. В качестве компенсации судьба подарила ему знакомство с будущей женой. Несмотря на бурные протесты семьи, Жаннин всем сердцем полюбила недотепистого парня, умудрившегося разбить при знакомстве с ее родителями горшок с цветком - гордость ее мамаши. Прознавший о "теплых" чувствах родственников жених отомстил... На церемонии бракосочетания на потеху гостям он беспрерывно строил гримасы - с помощью ушей, глаз, бровей, носа, языка и подбородка.
Брюзга, жмот, тиран
ПРЕЖДЕ чем де Фюнеса стали ласково называть "маленький Фю-Фю" и предлагать огромные гонорары, его семья успела пережить немало лишений. Наверное, поэтому, когда денег в семье стало столько, что ими можно было вскормить несколько поколений галльских кур, де Фюнес поражал родных своей прижимистостью. Он самолично проверял все счета и до одури торговался на дешевых рынках, покупая провизию. Однажды он заставил своего сына обменять только что купленные ботинки на более скромные: ему показалось, что платить так много за "какую-то обувь" - несусветная глупость. Старший Луи постоянно носил при себе связку ключей от всевозможных шкафов, дверей и ящиков: боялся, кабы чего не украли. Прослывший редким брюзгой артист действительно совершенно ничем не напоминал искрометного бодрячка из кино. Соседи его шикарных апартаментов несчетное число раз перекрестились, когда семья де Фюнесов переехала за город в старинный замок Шато де Клермон. Оказывается, когда актер слышал шум за стеной, а на часах было позже 22 часов, он звонил в полицию, а потом требовал возмещения морального ущерба! "Я не люблю общества, - откровенничал он в редких интервью, - у меня мало друзей. Все свободное время, отдыхая от веселья, я провожу со своей семьей. Выходы в свет? - Слыша этот вопрос, он мрачнел и пускал в ход любимый афоризм. - А знаете ли вы, что самые большие глупости совершает человек с бокалом в руке?!" Однажды шутки ради де Фюнес повесил на дверь своего дома табличку: "Торгую весельем с 9.00 до 18.00". К его величайшему раздражению, у ворот действительно выстроилась очередь желающих получить порцию смеха! Бедняги не знали, что весь заряд своего юмора артист без остатка выплескивает в фильмах, почти ничего не оставляя для частной жизни. Один журналист с недоумением заметил: "Трудно представить себе, что этот маленький, очень серьезный человек заставляет смеяться всю Францию".
А вот для своих домашних он был настоящим тираном... Ох, как буйствовал артист, когда узнал, что ни один из его сыновей не собирается стать продолжателем актерской династии. "Не вздумай мне перечить! Тебе роли приносят домой на блюдечке! А сколько пришлось испытать мне, прежде чем я добился известности?!" - вопил он на младшего, Оливера. А тот взял и променял свет прожекторов на кресло пилота "Эр Франс", после того как снялся в шести картинах. Старший сын Патрик тоже принес разочарование отцу, став врачом. Пожилой, смертельно уставший и опустошенный заботами человек с "комплексом бедности" трепал нервы всем, но больше всех - самому себе.
В ЯНВАРЕ 1983 г. Луи долго сидел на скамье в саду среди своих роз, а потом обратился к садовнику: "Не знаю, почему у меня так отяжелели ноги. Чем ближе я подхожу к дому, тем дальше он от меня..." В тот вечер у него особенно болело сердце, но Луи не жаловался, только заметил мельком, что, наверное, где-то подхватил грипп. Утром он вышел к жене со словами: "Я скучаю один в своей комнате..."
Это были его последние слова.
Да здравствует День дурака!