23 марта 1890 года восемнадцатилетняя Малечка Кшесинская в присутствии императорской семьи танцевала па-де-де из балета "Тщетная предосторожность". Это был ее выпускной экзамен в Императорском театральном училище.
Слава и украшение русского балета
ЗА ОТЛИЧНЫЕ успехи в учебе и танце Кшесинская была премирована похвальным листом. Более того, ее выделил среди других учениц император Александр Третий, сказавший: "Будьте славою и украшением нашего балета!"
Потом был совместный ужин воспитанников и императорской семьи. За столом Малечка оказалась рядом с наследником престола, юным Цесаревичем Николаем Александровичем.
"Я влюбилась в Наследника с первой нашей встречи, - напишет впоследствии Матильда Феликсовна. - После летнего сезона в Красном Селе, когда я могла встретиться и говорить с ним, мое чувство заполнило всю мою душу, и я только о нем и могла думать. Мне казалось, что он, хоть и не влюблен в меня, но все же чувствует ко мне влечение, и я невольно отдавалась мечтам. Мои разговоры с Наследником, доверие, которое он мне оказывал, делясь со мною своими мыслями и переживаниями, остаются для меня драгоценными воспоминаниями. Наследник был очень образован, великолепно владел языками и обладал исключительной памятью, в особенности на лица и на все, что он читал. Чувство долга и достоинства было в нем развито чрезвычайно высоко, и он никогда не допускал, чтобы кто-либо переступал грань, отделявшую его от других. Он был добрый и простой в обращении. Все и всегда были им очарованы, а его исключительные глаза и улыбка покоряли сердца. Одна из поразительных черт его характера было умение владеть собою и скрывать свои внутренние переживания в самые драматические моменты жизни. Внешнее спокойствие никогда не покидало его!"
"А ты страдаль?"
В 1892 ГОДУ Матильда осмелилась попросить у легендарного хореографа Мариуса Петипа главную партию в любимом ею балете "Эсмеральда". Тот в ответ строго прищурился и спросил: "А ты любиль?" Она восторженно ответила, что влюблена. Тогда он задал второй вопрос: "А ты страдаль?"
"Этот вопрос мне показался странным, и я тотчас ответила: "Конечно нет". Тогда он мне сказал то, что потом я вспоминала часто. Он объяснил, что, только испытав страдания любви, можно по-настоящему понять и исполнить роль Эсмеральды. Как горько я потом вспоминала его слова, когда выстрадала право танцевать Эсмеральду и она стала моей лучшей ролью!"
В своих воспоминаниях Матильда Феликсовна утверждала, что наследник любил лишь ее одну, а женился на принцессе Аликс Гессенской только по чувству долга и настоянию родных! Однако это не совсем так. Принцессу Аликс Гессен-Дармштадскую, внучку королевы Виктории Английской, цесаревич знал с 12-летнего возраста. И любил он ее давно, как любят недостижимую мечту. Об этом, в частности, свидетельствует сделанная им дневниковая запись: "Уже пошел четвертый год, как я люблю Аликс Г., и постоянно лелею мысль, если Бог даст, когда-нибудь на ней жениться..."
А шансов, что когда-нибудь принцесса станет его избранницей, было не так много. Аликс была протестанткой и поначалу отказывалась менять веру. К тому же она не нравилась потенциальной свекрови, матери Николая.
К чести Кшесинской, надо сказать, что, узнав о помолвке наследника с принцессой Аликс, она отпустила возлюбленного без слез и упреков, а в своих воспоминаниях очень тепло написала о ней. "Мнения могут расходиться насчет роли, сыгранной Императрицей во время царствования, но я должна сказать, что в ней Наследник нашел себе жену, целиком воспринявшую русскую веру, принципы и устои царской власти, женщину умную, сердечную, больших душевных качеств и долга. В тяжелые дни испытаний и заключения она была его верной спутницей и опорой и вместе с ним со смирением и редким достоинством встретила смерть..."
Последняя встреча Матильды и Николая произошла в апреле 1894 года на Волконском шоссе.
Кшесинская писала о ней: "Как всегда бывает, когда хочется многое сказать, говоришь совсем не то, что собиралась говорить, и много осталось недоговоренного. Да и что сказать друг другу на прощание, когда к тому же еще знаешь, что изменить уже ничего нельзя, не в наших силах!"
На людях Матильда Феликсовна старалась казаться веселой и беззаботной, но, оставаясь одна, еще очень долго "глубоко и тяжело переживала дорогое мне прошлое, мою первую любовь".
В августе 1914 года, за два дня до официального объявления войны, Кшесинская танцевала в присутствии Государя "Русскую": на мотивы народной песни "Ой, полным-полна коробушка". Позже она призналась, что каким-то седьмым или девятым чувством поняла, что танцует для Него и видит Его - в последний раз. Когда зал взорвался от овации, она повернулась в сторону ложи, где сидел Император, и замерла в низком-низком поклоне...
"Они идут"
В 1921 ГОДУ в Париже следователь Николай Соколов, проводивший по поручению адмирала Колчака расследование убийства Императора и его Семьи, показал Матильде Кшесинской страшные реликвии Ипатьевского дома: пуговицы от одежды и пряжки башмаков, медальоны и погнутые броши...
После этого ей в первый раз приснился сон, мучивший ее потом на протяжении многих лет. Неизвестный голос говорил ей во сне: "Они идут, они идут!" - "Кто?!" - удивлялась она голосу. "Царская семья!" - "Но как же?! - сомневалась она, готовясь к торжественной встрече. - Ведь они погибли! Все до единого!" - "Погибли! - грустно подтверждал голос. - Но их души идут!"
И тут раздавалось пение хора, словно на пасхальной заутрене, распахивались двери. Она склонялась в глубоком поклоне, сгибая дрожащие колени, и все пыталась уловить взгляд Того, кто двигался навстречу ей, озаряя светом теплой улыбки.
Все ближе, ближе. Знакомые серые глаза с грустным и мягким выражением не то ребенка, не то мудреца-старца... Сердце радостно откликалось, уста раскрывались в преддверии ликующего восклицания, но толчок в грудь обрывал все, и она просыпалась в холодном поту... Любовь не могла вернуться. Она обратилась в мучительный и сладостный сон.
Из воспоминаний Матильды Кшесинской
...Я СИДЕЛА дома вечером с повязкой на больном глазу, и сестра куда-то ушла, никого не было дома. В передней вдруг раздался звонок, и я слышала, как горничная пошла отворять дверь. Она доложила, что пришел гусар Волков, и я велела провести его в гостиную.
Одна дверь из гостиной вела в переднюю, а другая в зал - и через эту дверь вошел не гусар Волков, а... наследник.
Эта нежданная встреча была такая чудесная, такая счастливая. Оставался он в тот первый раз недолго, но мы были одни и могли свободно поговорить. Я так мечтала с ним встретиться, и это случилось так внезапно. Я никогда не забывала этого вечернего часа нашего первого свидания.
На другой день я получила от него записку на карточке: "До сих пор хожу как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники".
Это была первая записка от него. Она произвела на меня очень сильное впечатление. Я тоже была как в чаду.
Наследник стал часто привозить мне подарки, которые я сначала отказывалась принимать, но, видя, как это его огорчает, я принимала их. Первым его подарком был золотой браслет с крупным сапфиром и двумя большими бриллиантами. Я выгравировала на нем две мне особенно дорогие и памятные даты - нашей первой встречи в училище и его первого приезда ко мне: 1890-1892.
В один из вечеров, когда наследник засиделся у меня почти что до утра, он мне сказал, что уезжает за границу, для свидания с принцессой Алисой Гессенской, с которой его хотят сосватать. Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки. Часто наследник привозил с собой свои дневники, которые он вел изо дня в день, и читал мне те места, где он писал о своих переживаниях, о своих чувствах ко мне, о тех, которые он питает к принцессе Алисе. Мною он был очень увлечен, ему нравилась обстановка наших встреч, и меня он безусловно горячо любил. Вначале он относился к принцессе как-то безразлично, к помолвке и к браку - как к неизбежной необходимости. Но он от меня не скрыл затем, что из всех тех, кого ему прочили в невесты, он ее считал наиболее подходящей и что к ней его влекло все больше и больше, что она будет его избранницей, если на то последует родительское разрешение.
До сих пор, вспоминая тот вечер, когда я пошла сказать отцу, переживаю каждую минуту. Он сидел в своем кабинете за письменным столом. Подойдя к двери, я не решалась войти. Он лишь спросил, отдаю ли я себе отчет в том, что никогда не смогу выйти замуж за наследника и что в скором времени должна буду с ним расстаться. Я ответила, что отлично все сознаю, но что я всей душой люблю Ники, что не хочу задумываться о том, что меня ожидает, я хочу лишь воспользоваться счастьем, хотя бы и временным, которое выпало на мою долю.
Смотрите также:
Она снится мне живая