ДАГЕСТАН... Горный край, который не без основания считается одной из самых горячих точек сегодняшней России. Что и говорить, там сейчас действительно неспокойно. Взлетают на воздух дома. Гибнут от рук террористов люди. Процветает работорговля... Не будем вдаваться в причины, породившие такое зло. Оставим это политикам. А со своей стороны упомянем о том, что есть и другой Дагестан. Там живут простые труженики. Открытые, добрые и мудрые люди. Они делают своё привычное дело. Пасут овец. Выращивают фрукты и овощи. Готовят замечательное вино. Как и все люди, они веселятся на свадьбах, горюют на похоронах... При своей нелёгкой жизни им никогда не изменяет чувство юмора. Не с этим ли связано их завидное долголетие?
Хочу, чтобы граждане моей многонациональной страны поближе узнали этих людей. Тешу себя надеждой, что такое знакомство поможет многим несведущим осознать однобокость стереотипов, внедряемых в их сознание.
МЛАДШИЙ сын дядюшки Ибрагима Гаджи жил с семьёй в соседнем ауле. И хотя дорога в тот аул была неблизкой, дядюшка Ибрагим считал своим отцовским долгом время от времени навещать сына, особенно после рождения внука Ахмедика.
Как раз сегодня дядюшка Ибрагим объявил жене, что соскучился по внуку. Тётушка Патимат не заставила себя ждать. Мигом был собран хурджин с гостинцами, на ноги натянуты джурабы с остроносыми кавказскими калошами, голова повязана большим пёстрым платком.
Дядюшка Ибрагим вывел из загона осла, кряхтя взобрался на покатую спину. Скосив по-орлиному глаз, следил, как жена навешивает на дверь сакли амбарный замок, а потом прячет ключ в складках просторного платья.
Наконец с подобающим их возрасту достоинством они тронулись в путь - дядюшка Ибрагим на осле, тётушка Патимат следом за ним пешком.
Вскоре их нагнал односельчанин Раджаб на мотоцикле. В больших очках и круглом шлеме, он был похож на инопланетянина.
- Пора и тебе, дядюшка Ибрагим, пересесть с осла на мотор! - весело крикнул Раджаб. - Не надоело каждый раз так плестись?
И он умчался вперёд, подняв за собой хвост пыли.
- Аллах не спешит, а нам куда торопиться? - произнёс дядюшка Ибрагим и снова запыхтел своим чубуком.
- Видно, опять к агрономше поехал, - осуждающе заметила тётушка Патимат. - Эх, непутёвый парень этот Раджаб. Ни жены, ни детей...
СЛАВА аллаху, всему на свете бывает конец. И путешествие дядюшки Ибрагима с тётушкой Патимат благополучно закончилось. Они добрались до селения, где жил их сын Гаджи, в тихий послеобеденный час. На открытой веранде чайханы несколько мужчин пили чай. Был среди них и Раджаб, уже без очков и шлема.
Мужчины почтительно здоровались с прибывшими:
- Салам алейкум, дядюшка Ибрагим!
- Салам алейкум, тётушка Патимат!
И вдруг кто-то воскликнул:
- Вах! Смотрите, мужчина с кувшином!
И все на веранде словно онемели.
По тропинке, которая спускалась к роднику и по которой вереницей шли женщины с кувшинами, по этой самой тропинке шёл мужчина. Женщины, смеясь, уступали ему дорогу, подшучивали, а он только улыбался, растерянно и печально. Да и что он мог им ответить, этот "мужчина", взявший в руки кувшин?
Мужчины на веранде улюлюкали и смеялись.
Саид тем временем набрал воды в кувшин и, не отвечая на насмешки, опустив голову, быстро поднимался наверх, к своей сакле.
- Вот и женись после этого на образованной, - с сарказмом заметил сидящий рядом с Раджабом флегматичный мужчина с большим животом. - У такой жены и халва перцем покажется.
- Правду говорят, - вздохнул дядюшка Ибрагим, - характер мужа жена крадёт...
ГАДЖИ держал на руках сына, а тот, радостно пуская пузыри, тянулся то к бабке, то к деду.
- Ахмедик, поцелуй дедушку, - просил Гаджи. - А теперь поцелуй бабушку... Ай, молодец, Ахмедик. Мужчина! Джигит!
Ибрагим и Патимат млели от счастья и наперебой совали внуку гостинцы.
Динара, невестка, накрывала на стол. Над большой миской с хинкалом поднимался ароматный пар.
- Я должна быстро покормить Ахмедика и бежать на ферму, - сказала Динара.
Ибрагим поднял брови.
- На ферму? В такой час?
- Корова отелиться должна, - объяснил Гаджи.
- Пусть телится в рабочее время, вах! - пошутил Ибрагим.
- Я то же самое ей говорю, - засмеялся Гаджи.
Ахмедик не соглашался есть кашу и капризничал. Динаре удалось наконец успокоить ребёнка.
- Гаджи, - тихо позвала она мужа, - там, в чайнике, мало воды, ты бы принёс...
Ибрагим чуть не поперхнулся хинкалом.
Патимат метнула в сторону невестки уничтожающий взгляд.
Гаджи насупился и опустил голову.
До ухода невестки Патимат ещё сдерживалась. Но после того как Динара ушла, возмущение её выплеснулось на сына.
- Почему ты ей ничего не ответил? - негодовала она. - У тебя что, язык отсох? Или, может быть, ты возьмёшь кувшин и побежишь за водой, как эта тряпка Саид? Да если бы я только посмела сказать такое твоему отцу!
- Ладно, - Ибрагим жестом остановил жену. - Верёвка хороша длинная, а речь короткая. Незачем тебе, сынок, делать женское дело, позорить себя и нас.
- Слыхал? - подхватила Патимат и, гордясь мужем, изрекла:
- Лев, и одряхлев, не станет зайцем.
ПАТИМАТ проснулась и тревожно вслушалась в тишину.
- Ва, Ибрагим, - тихо позвала она, тронув спящего мужа.
- Чего тебе? - Ибрагим недовольно открыл глаза.
- Темно на улице, - прошептала Патимат.
- Ночь - потому и темно, - ответил муж.
- Все спят.
- И правильно делают. А ты почему не спишь?
- Вот что я подумала, Ибрагим...
- Что ты подумала, Патимат?
- В конце концов, её тоже можно понять... Муж, ребёнок, работа... А воды в доме нет.
- Да, - согласился Ибрагим, - плохо, когда нет воды... А к чему ты клонишь? - заподозрил он неладное. - Говори прямо.
- Я бы сама пошла, Ибрагим-джан... пошла бы, да ноги стёрла в дороге, болят... Я подумала, если тебе дорог сын...
- Ты хочешь, чтобы я пошёл за водой, Патимат? - в гневе подскочил Ибрагим. - Ты хочешь опозорить своего мужа?!
- Тсс... детей разбудишь... - осадила его жена и уже другим, ласковым голосом, добавила:
- Сейчас темно, Ибрагим... Кто увидит?
...С большим кувшином Ибрагим вышел из сакли.
Как на зло, на небе появилась луна, осветила горы и селение.
Воровато оглядываясь, Ибрагим быстро шёл по тропинке, которая спускалась вниз, к роднику. Вдруг он услышал какой-то хруст, испуганно остановился. Приглядевшись, Ибрагим увидел собаку, которая грызла кость.
- Кыш, шайтан! - в сердцах выругался Ибрагим, и собака тотчас же ощерилась и зарычала.
Ибрагим испугался, что собака залает и разбудит других собак.
- Не сердись, Бобик-джан... - не спуская глаз с собаки, крадучись обходя её, шептал Ибрагим. - Я иду своей дорогой, а ты грызи свою кость... Чтоб тебя волки съели, Бобик-джан... Чтоб тебя беркут задрал...
В ответ, будто поняв смысл пожеланий, собака залаяла. Тотчас же отозвались десятки других собак. Гонимый этим лаем, Ибрагим вместе с кувшином в один миг скатился под гору и здесь, у самого родника, он нос к носу столкнулся с собственным сыном.
Потеряв дар речи, Гаджи смотрел на отца. В руке он держал полный кувшин.
- Вах... - едва слышно вымолвил Ибрагим.
- Вах... - испуганно отозвался Гаджи.
- Неужели это ты, Гаджи?
- Кажется, я, отец...
- Ты почему не спишь?
- Жажда замучила... - Гаджи неуклюже прижимал к себе кувшин. - Холодной воды захотелось... - он стал пить прямо из кувшина.
Вода заливала лицо, стекала на грудь, а Гаджи всё пил и пил, косясь на отца.
- Хватит, ты же не верблюд, - остановил его наконец Ибрагим. - Меня вот тоже жажда замучила... - он подставил свой кувшин под струю родниковой воды, горестно покачал головой:
- Дожили... Делаем женскую работу и сами себе боимся признаться...
- Ах, отец, - возразил Гаджи, - кто знает, какая работа мужская, какая - женская? Сейчас всё перепуталось.
- Всё перепуталось... - сердито повторил Ибрагим. - Ничего не перепуталось. Просто у кривой палки - и тень кривая. Пошли. - И он поднял тяжёлый кувшин.
В ГОСТЯХ хорошо, а дома, как говорится, лучше.
На другой день дядюшка Ибрагим и тетушка Патимат покидали селение - он, как и подобает мужчине, восседал на осле, она - следом за ним пешком.
По тропинке, которая вела к роднику, вереницей шли женщины с кувшинами, и не было среди них ни одного мужчины. Зато на веранде чайханы были только мужчины.
- Что, уже отправились? - увидев неторопливо шествующих стариков, спросил один из мужчин. - Погостили бы ещё.
- Пора, - отвечал дядюшка Ибрагим.
- Доброго пути.
Одна из женщин с кувшином тоже приблизилась к веранде.
- Алибек, ва Алибек! - позвала она.
- Чего тебе? - недовольно отозвался флегматичный мужчина с большим животом.
- Чего расселся? Или дел никаких нету?
- Ладно, ладно, - сказал Алибек, - не видишь, чай допиваю? Сейчас приду... Никакой жизни от них! - высказался он в сердцах, когда женщина отошла. - Правильно делаешь, Раджаб, что не женишься.
- Распустили жён, вот и садятся вам на шею, - высокомерно бросил тот.
И тут дядюшка Ибрагим вдруг соскочил с осла.
- Садись-ка, Патимат, на моё место!
- Вай! - опешила тетушка Патимат, не веря, что это всерьёз.
- Садись, говорю! - голос мужа был твёрд.
Мужчины поражённо смотрели, как женщина уселась на осла, а муж пошёл следом за ней пешком. Забыв про чай, они провожали их взглядами, пока те не скрылись за поворотом горной дороги.
ВЕРХОМ на осле тётушка Патимат явно чувствовала себя не в своей тарелке. За поворотом она оглянулась.
- Ты ещё не устал, Ибрагим-джан?
- Сиди-сиди! - прикрикнул старик, придерживаясь за хурджин резво шагавшего осла.
- Правильно сделал, что утёр нос этим болтунам, - снова оглянулась тётушка Патимат.
- Я тебе сказал - сиди! - рассердился дядюшка Ибрагим, прекрасно понимая, чего хочет жена.
Некоторое время тётушка Патимат терпела. Наконец не выдержала, взмолилась:
- Ибрагим-джан, как только ты ездишь на этом осле? Поясницу ломит, ноги болят...
С трудом поспевая за ослом, дядюшка Ибрагим не стал тратить силы на ответ. И тогда тётушка Патимат взяла инициативу в свои руки.
- Послушай, Ибрагим, - вкрадчиво сказала она, - кто нас теперь видит? Посмотри вокруг. Тут только мы с тобой и этот осёл. Кому теперь показывать свой характер?
- При чём тут характер? - слабо возразил дядюшка Ибрагим. - Ладно, - махнул он рукой, - разве женщину переспоришь?
И тётушка Патимат поспешно слезла с осла, уступив мужу его привычное место.
- Аллах не спешит, - сказала она, - но нам с тобой все-таки нужно поторопиться.
- Что ж, если тебе так удобней... - проворчал довольный дядюшка Ибрагим.
- И ослу привычней, когда в седле хозяин, - подхватила тётушка Патимат.
Дядюшка Ибрагим не стал возражать и, погоняя осла, как бы между прочим заметил:
- А ведь неплохо сказано: аллах не спешит, а нам надо поторопиться...
ОТ РЕДАКЦИИ. На основе этого рассказа в объединении "Дебют" при "Мосфильме" был поставлен фильм, удостоенный ряда кинематографических призов на фестивалях в Москве, Испании, ФРГ, а на фестивале "Молодость" в Минске был назван лучшей комедией года.
Уик-энд