"МАЛЬЧИК, хочешь сниматься в кино?" - банально, но именно с такого вопроса началась актерская карьера Юрия Яковлева. Вернее, с него она могла бы начаться намного раньше. На киностудии, куда Юру пригласила незнакомая тетя, его попросили надкусить яблоко и сказать всего лишь одно слово: "Кислятина". Наверное, он не слишком колоритно жевал, потому что больше его туда не позвали. А через некоторое время в кино Юра увидел, как яблоко надкусывает главный герой фильма "Тимур и его команда".
ВТОРАЯ неудача будущую звезду советской сцены и экрана постигла на вступительных экзаменах во ВГИКе, куда его, как он сам признается, завела интуиция - до этого он собирался поступать в Институт международных отношений. И вдруг - как знак свыше: "Ты должен быть актером". Казалось бы, раз знак свыше, то все должно идти как по маслу. Ничего подобного! На кинопробах во ВГИКе педагоги пришли к единодушному выводу: "некиногеничен". А на первом же прослушивании в театральном заявили: "Пока особых актерских способностей мы в вас не заметили. Но если вы настаиваете..." Он настаивал. И на первом курсе по основному предмету - актерскому мастерству - получил убийственную "двойку". Через год ему поставили "тройку", а потом - хотя это было уже гораздо позже - директор киностудии "Мосфильм" Иван Пырьев ползал перед ним на коленях и умолял: "Сни-май-ся у Ря-за-нова!" Вот такая ирония судьбы. Собственно, это словосочетание в жизни Юрия Яковлева (а ему 25 апреля исполняется 75 лет) звучало часто. Ну, например, многие зрители и даже актеры считали, что Яковлев - дворянин. Сомнений быть не может! А оказывается...
Спасибо товарищу Сталину
- ДВОРЯНСКОГО абсолютно ничего во мне нет. Наша семья была простая, но глубоко интеллигентная. А ведь истинная интеллигентность заключается в простоте... В простых отношениях между людьми, в мировоззрении, в обыденной жизни - стол, еда, знакомые, быт. Это все отражается на человеке. В нашем доме было легко и весело, без запросов, без капризов. Нарочно интеллигентности не научишь, вот мама и не прилагала к этому особенных усилий. Некогда было. Но это сидело в крови. Мама, по-моему, не сделала в своей жизни ни одной ошибки. Единственная - она развелась с мужем. Но не потому, что полюбила другого, - просто брак был неудачным. Она так и не вышла замуж после, хотя развелись родители довольно молодыми. Отец тоже не женился.
- Вы именно тот ребенок, который должен был бы сказать: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство".
- Счастливого детства не было. Но воспоминания прекрасные. Потому что это было бездумное существование. Мы жили в переулках Каретного Ряда у Петровских ворот - я, мама, тетка, мамин брат. Дядька мой получил четырехкомнатную квартиру в так называемом маленьком филиале Дома на набережной. Это была почти коммуналка, с той только разницей, что все многочисленные ее жильцы были из одной семьи.
- Сталинские репрессии вас коснулись?
- А как же. Мой дядька был одним из ближайших помощников Кирова. Когда в 1934 году Кирова убили, его сразу же арестовали. Через много лет - в 60-х - я случайно увидел его в кинохронике. Это был шок! Я его узнал сразу, он сидел в первом ряду рядом с Кировым. Не заметить его было нельзя. Попросил вернуть пленку, потом сделали стоп-кадр. Никаких сомнений не было. Кто еще мог быть рядом с Кировым? Его правая рука - Авраамий Михайлович Иванов.
После дядиного ареста жизнь резко изменилась. Мама работала в кремлевской столовой диетсестрой. Совершенно странным образом ее не арестовали и не выслали, но попросили с работы. Директором этой столовой был ее приятель. Он сказал: "Олечка, немедленно подавайте заявление, а то все плохо кончится - загремите в места не столь отдаленные". Она ушла. Сестра Климента Ворошилова устроила ее медсестрой в поликлинику Высшей партшколы при ЦК КПСС.
- И вам пришлось рано начать работать.
- Я учился в школе рабочей молодежи и одновременно работал. Годы военные - голодные. Шел 1943 год, мы только что приехали из эвакуации. У меня была начальная стадия дистрофии. Мы в эвакуации жутко голодали. Все, что вывезли с собой, выменяли на самое простое - хлеб, масло, мед, молоко. Все с себя продали. Не умирать же. Неизвестно, где лучше было - на фронте или в тылу. Когда вернулись в Москву, было очень тяжко. Мама не работала. Мне пришлось остаться на второй год - просто не было сил учиться. Не было! Ни мозг, ни организм не работали. Я ушел из школы, поступил в вечернюю школу рабочей молодежи. Вечерами учился, а утром работал в гараже при посольстве США - помощником у двух американских механиков. Ребята были классные. Сначала заправлял машины, потом они стали мне доверять мелкий ремонт, потом посложнее, а потом я уже работал один, без руководства. Я стал разбираться в технике, в двигателе, сел за руль и вожу до сих пор. В моем распоряжении был джип "Виллис". Это такая маневренная, классная машина. Учиться на ней было очень легко - буквально мизинцем можно крутить руль. И я ездил по Москве на джипе. Можете себе представить? Я был самым счастливым человеком. Подъезжал к вечерней школе на машине, катал друзей и подруг.
Сойти с ума
- ВЫ ЧЕЛОВЕК, одержимый работой, ролями. А что же остальная жизнь - вне театра?
- Даже семья была на втором месте. Жена, дети. А на первом плане - театр, работа. Это поглотило меня целиком, без остатка. А иначе нельзя было этим заниматься.
- Я слышала, что вам даже ночью снились роли.
- Да. Вставал ночью, записывал мезансцены. Иногда мучился месяцами, не знал, как играть сцену, а ночью решение приходило мне в голову, и я скорее записывал его, чтобы не забыть.
- Получается, что вы и дома оставались в гриме.
- Нет. Ведь так можно и с ума сойти. Нужно уметь от этого отрешиться. Я приходил домой, как выжатый лимон. Помню, один друг меня спрашивал: "А "скорая" во время спектакля дежурит?" Если измерить давление, оно бы зашкалило намного за 200, лучше и не мерить. И весь ужас заключался в том, что нельзя было до конца отключиться. Дома я просил, чтобы меня не звали к телефону, старался избегать ночных разговоров. Садился в кресло, включал телевизор, но ничего в нем не видел - думал о другом. Это продолжалось и ночью. Я еще раз проигрывал спектакль от начала до конца. Потом, уже с опытом, научился отключаться, пока разгримировывался. И на улицу выходил нормальным человеком.
- Правда ли, что, после того как вы сыграли князя Мышкина в фильме "Идиот", у вас был нервный срыв? Говорят, что продолжение не стали снимать именно поэтому.
- Это легенда. Почему не стали снимать вторую серию, знает только режиссер Иван Пырьев. Вторая часть у него уже была готова, а всего их должно было быть четыре. Но я знаю, что его не устраивали некоторые актеры. Он не хотел с ними работать дальше. А легенда появилась потому, что действительно можно с ума сойти, если настолько вживаться в роль. Я вам скажу даже больше: ведь актер - это создание, совершенно на нормального человека не похожее. Он, конечно, сумасшедший. Конечно, больной. Как-то я совершенно случайно наткнулся на одну фразу физиолога Ивана Павлова. Он сказал: "Я в жизни многое познал, получил Нобелевскую премию, достиг определенных вершин, и вот сейчас, в 90 лет, подводя итоги, я жалею только об одном - что в последние годы не занимался изучением того, что такое актер. Это совершенно другое существо. Это аномалия".
Партбилет
- ПРО вас говорят, что вы актер безграничных возможностей. А что бы вы не смогли сыграть?
- То, что гениально сыграл Миша Ульянов, - председателя колхоза.
- Но, по-моему, вы играли такую роль - секретаря обкома в фильмах "Любовь земная" и "Судьба".
- Сыграл. Но так, как Ульянов, сыграть все равно бы не мог. Все-таки это не совсем мое дело.
- Это принципиальная позиция? Вы ведь не были членом КПСС.
- Принципиальная. Но демонстрации не было - я не отнекивался изо всех сил, как если бы ненавидел партию и мне было бы стыдно быть ее членом. Но я не понимал, зачем все это, почему люди должны мыслить одинаково.
- Ну понятно, зачем это нужно было бы лично вам. Ведь вас наверняка заставляли?
- Предлагали, и весьма настойчиво. Но я устоял. Когда я уже завоевал какие-то позиции в театре, меня вызвали, закрыли дверь и сказали: "Пора". В тот момент меня пригласили вести так называемый кремлевский концерт, на котором присутствовала вся правительственная элита. Люди, участвующие в концерте, проверялись от и до: выясняли всю подноготную, вытряхивали все нижнее белье. Но я все равно выстоял и вел эти программы беспартийным.
- И все же я уверена, что вы что-то потеряли из-за своей беспартийности.
- А как же! Была очень наглядная история. Не так уж и давно - в 1980 году. У меня была довольно приличная квартира - трехкомнатная, но маленькая. Я попросил людей из райисполкома помочь мне обменять ее на большую - всего десяток метров прибавить. Обивал пороги этого проклятого райисполкома и ЦК - все бесполезно. Хотя моя заповедь - никогда ни у кого ничего не просить. Наконец я попал к зампредседателя райисполкома. Он говорит: "Скажите мне, пожалуйста, откровенно, вы член партии?" Я говорю: "Нет". - "Тогда зачем вы ходите? У вас ничего не выйдет. Или вступайте в партию, или перестаньте ходить. Вам ничего не светит. Это я вам говорю, как человек человеку, а не как лицо, обличенное властью". Вот тогда я разозлился на советскую власть всерьез.
Сделай "Ку"
- А КВАРТИРУ получили?
- После этого разговора я пошел к референту Петра Демичева, тогдашнего министра культуры. На следующий день меня вызвал министр. Я сел на своего задрипанного "москвичонка", приехал, в двух словах все объяснил. Он говорит: "Идите к референту и составьте заявление". После этого он продержал меня еще часа полтора, мы просто говорили за жизнь. Потом он говорит: "Если бы была моя воля, я бы вам не только квартиру, я бы вам особняк подарил. Но у меня нет такой возможности". На следующее утро мне позвонили и предложили прийти за ордером. Вот так закончился мой разговор с властью.
- Насколько для вас важна материальная обеспеченность? Приходилось ли вам, выражаясь словами из фильма "Кин-дза-дза", перед кем-нибудь ради нее "делать ку"?
- Нет. Ни перед кем не делал никогда. Квартира - было единственное, о чем я тогда просил.
- То есть в остальном вы чувствовали себя обеспеченным человеком?
- Как каждый народный артист СССР. Я работал как зверь и в кино и в театре. Но вот как бы вам сказать? За деньги я не продамся. Ну не смогу этого сделать. Хотя всю жизнь зарабатывал - смешно сказать, сколько. Помню, когда в первый раз приехал в Америку - с фильмом "Идиот", - мне там сказали: "По нашим меркам, вы можете больше не сниматься, потому что вы не миллионер, а миллиардер. Вы можете открыть свое дело". Ведь актеры сейчас не пропивают деньги, а вкладывают. Они богатейшие люди на земле. И молодцы!
- Не было соблазна остаться в Голливуде?
- Предлагали. Тогдашний владелец кинокомпании "20-й век Фокс" пригласил меня к себе. Мы закрылись втроем с переводчиком у него на студии, и он мне предложил сыграть ни много ни мало - Иисуса Христа. Я скорее к Ивану Пырьеву. Он говорит: "Соглашайся! Ты представляешь, что это такое - сняться в Голливуде?" А знаете, что он мне сказал в Москве?! Хорошим матом: "Ты что?! Ты представляешь, что это такое - советский актер играет Христа в Голливуде?!"
- Вам было жаль отказываться? Большой гонорар предлагали?
- Нет, я понимал, что это нереально. Шел 1960 год. К тому же парадоксально, но я не хотел сниматься. Я считаю, что это не актерское дело - изображать Христа. Я человек неверующий, хотя хожу в церковь, но считаю, что Христа нельзя сыграть. В этом фильме снялся довольно неплохой актер, но картину положили на полку, и он потом вообще нигде не снимался. А о деньгах и вовсе не было разговора.
Юрий Васильевич меняет маски
- ПРО князя Мышкина вы сказали как-то, что он "вестник победы силой кротости". А вам приходилось когда-нибудь чего-то добиваться с помощью кротости?
- Не побеждать, но убеждать. Люди на глазах менялись.
- А играя в театре Каренина, вы открыли в нем способность к всепрощению. Вы думаете, все можно простить? Например, измену?
- Конечно. Это сложно, многое зависит и от другого человека. Но ведь если люди энное количество времени прожили вместе, значит, что-то их повлекло друг к другу, значит, что-то было. Так за что же распиливать человека пополам?
- Картина "Ирония судьбы" наверняка сыграла большую роль в вашей судьбе... А в вашей жизни была такая ирония?
- Мое отношение к Ипполиту - это из области тщеславия. Когда картина прошла на Новый год, мне просто нельзя было дойти от дома до театра. Это, конечно, было приятно, чего там говорить. Но дело в том, что у меня есть гораздо более интересные и глубокие роли, мимо которых просто проходят. Тот же Стива Облонский. Никто его не знает. А это одна из моих любимых ролей, я обожаю этого человека. Мы - родственные души. Что касается иронии судьбы... Это, пожалуй, из области откровений. Вот, знаете, люди как-то умеют устраиваться в жизни. У меня на глазах мои товарищи поднимались на такие высоты, от которых кружилась голова. И я думал иногда: как же так получается - человек абсолютно ничем не проявил себя в жизни, ни на йоту не отличается от меня и, по иронии судьбы, так взлетел...
- Это не зависть случайно в вас говорит?
- Мне незнакомо это слово. Хотя при нашей профессии отнекиваться от этого было бы грешно. Но тем не менее это так. Только один раз я позавидовал, но по-творчески. Вышла картина "Идиот". В это время я уехал в Ленинград с концертами, и там вышла премьера спектакля "Идиот" со Смоктуновским. Мне, конечно, было очень интересно посмотреть. И вот я поймал себя на том, что завидую этому человеку. Потому что он сыграл всю роль от начала до конца. А мне досталась только одна четвертая часть.
- Еще один любимый народом фильм - "Иван Васильевич меняет профессию". Трудно было играть сразу две роли?
- Сначала было довольно трудно. Царя всерьез играть было нельзя, потому что это комедия. И все же он и в этих непривычных обстоятельствах должен был оставаться Иваном Грозным. А Буншу нужно было изобразить другими красками. Это должен был быть абсолютно бытовой кретин с двумя извилинами. И я нашел к нему подход. Во-первых, он говорит скороговоркой. У таких людей одна мыслишка убегает вперед, и они стараются ее скорее высказать, пока она не ушла. А что, если он еще и шепелявит? Это уже смешно. Я попробовал. Получилось.
- Скажите, это вы сделали поручика Ржевского столь популярным? Анекдоты про него появились до или после фильма "Гусарская баллада"?
- Они появились после фильма.
- А вы знаете какой-нибудь анекдот про вашего героя?
- Ржевский проводит ночь у очередной красавицы. Утром одевается, фабрит усы. Женщина ему из постели: "А деньги?" Он отвечает: "Гусары денег не берут".
- Александр Гладков, автор сценария этого фильма, подарив вам свою пьесу, написал: "Никогда не поздно, милый Юрий Васильевич, открыть в себе гусара". Вам удалось это сделать во время съемок?
- Гусара я открыл в себе еще до "Гусарской баллады". Во мне этого много. Я же мужчина, в конце концов.
Смотрите также:
Ольга Красько запретила Олегу Табакову ругаться матом