В 1991 году в парижской квартире Марлен Дитрих на авеню Монтень раздался звонок консьержа: "К вам приехал Майкл Джексон". Марлен недоуменно спросила: "Майкл какой? Кто это?"
Служитель принялся объяснять, что Джексон - самый популярный в мире певец и он приехал к актрисе, чтобы взять у нее интервью. "Он на белом лимузине и у него с собой обезьянка", - закончил описание гостя консьерж. "Передайте, что я не даю интервью обезьянкам", - сказала Дитрих и повесила трубку...
* * * * * *
Официально будущая кинодива появилась на свет в 1901 году, хотя накануне своего девяностолетия она попытается доказать, что на самом деле родилась на четыре года позже. Школа ее никогда не интересовала, и она забросила учебу задолго до получения аттестата зрелости. Впрочем, и пустышкой она не была никогда. Еще будучи школьницей, Марлен написала в альбоме подруги: "Счастье в конце концов приходит к усердным".
С ранних лет девушка обожала две вещи - музыку и кино. Разузнав адрес кинозвезды начала века Хенни Портен, она каждый день приходила под ее окна и играла для нее серенады на скрипке. А потом устроилась в оркестр местного кинотеатра, из которого была вскоре уволена, так как, по мнению дирижера, девушка отвлекала музыкантов своими потрясающими ногами.
Ноги Марлен покоряли не только оркестрантов. Вскоре им станет поклоняться весь мир. А пока, устроившись в один из театров, Дитрих выходит на сцену, ложится и делает "велосипед". В свободное от спектаклей время снимается в рекламе колготок. Вокруг Дитрих рождается первый слух - ее ноги застрахованы на 1 миллион марок.
Дебют в кино в 1922 году в фильме "Маленький Наполеон" не стал для актрисы судьбоносным. Позже Марлен напишет, что, увидев себя на экране, воскликнула: "Боже, я выгляжу как волосатая картофелина". Выйдя за год до этого замуж за Рудольфа Зибера и родив дочь, Дитрих не думала связать с кино свою жизнь. Она знакомится со звездой кабаре Клер Вальдофф, которая берет ее под свое крыло. Именно Клер научила Марлен очаровывать публику песней, не обладая при этом значительным голосом. Из-за отношений с Клер, не делавшей секрета из своей любви к женщинам, о Дитрих начинают говорить еще больше. Она открыто вращается в бисексуальных кругах Берлина, на публике появляется во фраке и с моноклем. Но пока Марлен лишь "одна из".
Судьбоносным стала встреча с известным режиссером фон Штернбергом в одном из кафе, в котором Дитрих сидела в перерыве между съемками очередного пустячкового фильма. Штернберг потом напишет, что сразу увидел, как она умна. Редкое качество для актрисы, тем более такой красивой.
Они обменялись взглядами, и фон Штернберг пригласил ее поужинать. Дитрих не пришла. Режиссер повторил приглашение. Марлен не появилась в ресторане и на этот раз. Заинтригованный Штернберг, которому до этого никто не смел отказать, лично приехал к актрисе и спросил, в чем дело. "А на предмет чего вы хотите со мной встретиться?" - несколько надменно поинтересовалась она. Это решило все.
Режиссер как раз искал исполнительницу на роль в своем новом фильме "Голубой ангел" и решил попробовать Марлен. Такого сногсшибательного успеха, который будет иметь картина во всем мире, не ожидал никто!
Штернберг вместе с двадцативосьмилетней Дитрих уезжают в Голливуд, где с нетерпением ожидали появления заморской знаменитости.
По сценарию фильма она должна была появиться на съемочной площадке в мужском костюме - для Америки это было шоком. Впрочем, не только для нее.
В Монте-Карло Дитрих был запрещен вход в казино, в Лондоне приходилось переезжать из отеля в отель, администрация которых не решалась поселить у себя актрису, открыто рассказывающую о своих лесбийских увлечениях. В Париже Марлен, расхаживающую в брюках, в любую минуту могла арестовать полиция.
Дитрих делает вид, что ей нет никакого дела до реакции публики. На самом же деле это была игра. Марлен не могла без зрителей и была настолько актрисой, что начинала играть, даже если в комнату заходила кошка.
Ее первый американский фильм "Марокко" имеет огромную кассу, пластинки с хрипловатым голосом расходятся бешеными тиражами. Марлен покупает себе дом в Голливуде: роскошную виллу, обитую изнутри белым - ее любимым цветом - мехом. Режиссеров и продюсеров она обычно принимает в пеньюаре, "который просвечивал все, кроме амбиций".
Любовница - боксер
Во время одной из поездок в Европу Марлен знакомится с Ремарком. Поначалу писатель отнесся к ней как к легкомысленной певичке и был удивлен, заметив в руках актрисы томик стихотворений Рильке. А Дитрих, поймав удивленный взгляд писателя, протянула ему книгу и предложила выбрать любое произведение поэта, которое вызвалась тут же прочесть наизусть. Разумеется, Ремарк не мог не влюбиться в "стальную орхидею", как он потом назовет Марлен.
Отношения актрисы со своим законным мужем были более чем странными. Рудольф жил с русской эмигранткой Тамарой Красиной в доме, который для них снимала Марлен. Но зато Рудольф взял на себя воспитание дочери.
Отвлечься от романа с Ремарком Дитрих заставила публикация списка самых популярных и кассовых актрис Голливуда, в котором ей отводилось... 137-е место.
Утешение Дитрих ищет в объятиях балерины Веры Зориной, к которой периодически наезжает в гости в Санта-Барбару на своем роскошном "роллс-ройсе". Общение с балериной не прошло для нее даром - поклонявшаяся в детстве Айседоре Дункан, Дитрих однажды танцует в балете партию... железной дороги.
На голливудский олимп актрису вернула главная роль в фильме Джо Пастернака "Дестри садится в седло". Гитлер, пришедший к власти в Германии, мечтает видеть всемирно известную Дитрих среди своих верноподданных. Он посылает за ней Геббельса, приказав любой ценой вернуть актрису на родину.
Но Марлен остается в Америке и принимает американское гражданство. Теперь она выводит новую формулу счастья: "Оно приходит только к тем, кто свободен духом". Она отказывается даже от родной сестры за то, что та активно поддерживает нацистов. До последних дней актриса будет утверждать, что была единственным ребенком в семье.
Незадолго до начала войны в Париже Дитрих влюбляется в Габена и уговаривает его переехать в Америку. Специально для него каждый день готовит обеды и до блеска чистит дом. Идиллию разрушит война.
При первой же возможности Габен отправится на фронт, а чуть позже за ним последует и Марлен. Они встретятся прямо на поле боя. Габен встретил сияющую от счастья возлюбленную грозным окликом: "Какого черта ты здесь делаешь?"
Он безумно любил Дитрих, предлагал выйти за него замуж и очень хотел детей. Но Марлен по-прежнему оставалась женой Зибера, и гражданский брак с Габеном ее вполне устраивал.
Получив приглашение на съемки в Нью-Йорк (у них не было денег, и гонорар в 100 000 долларов был весьма кстати), она, не раздумывая, принимает его, оставив Габена. То, что ее любимый Жан сможет уйти, казалось ей дикостью.
Да, Габен был ревнив. Во время приступов ревности - далеко не всегда беспочвенных - он мог и ударить Марлен. Впрочем, она тоже не оставалась внакладе. Обучившись у Хемингуэя нескольким боксерским приемам, Марлен легко нокаутировала любимого.
Но отъезда в Нью-Йорк он ей не простил. В считаные дни Габен женился на 18-летней манекенщице, которая родила ему троих детей. Марлен не верила, что все кончено. Тщетно искала встреч, вместе с Жаном Маре ходила на бесконечные просмотры фильмов с Габеном, а узнав, что тот купил место под могилу в Нормандии, приобрела для себя соседний участок.
Киношникам Дитрих вскоре стала неинтересна. "Какая Дитрих? Это уже история", - рассуждали продюсеры. И Марлен начинает свое турне по Европе.
В 1963 году она посетила Советский Союз и дала по концерту в Москве и Ленинграде. В Москве она выступала в Театре эстрады, попасть в который можно было с большим трудом. Ведущий сказал всего два слова: "Марлен Дитрих", и появилась сказочная женщина. С идеальной фигурой, у которой не было ничего лишнего, словно Микеланджело отсек все ненужное. Она носила корсет с каучуковыми прокладками, создававшими иллюзию божественной фигуры, который для нее сделала русская балерина Тамара Гамсахурдия. На ней было ее знаменитое платье, расшитое блестками, и лебяжье манто с царским шлейфом. Когда она подошла к микрофону, конец шлейфа был еще за кулисами. Марлен пела хрипловатым голосом по-немецки, по-английски, по-французски. Но публике было все равно, как она поет.
На концерте в Ленинграде певица опустилась на колени перед Константином Паустовским. Растерявшийся писатель не знал, как реагировать. А 62-летняя красавица призналась, что у нее русская душа и она преклоняется перед всем русским.
Аномальная бабушка
Дитрих не любила рассказывать о себе и почти не давала интервью. Исключением стали лишь последние годы жизни, когда актрисе было нечем платить за квартиру и, будучи под угрозой выселения на улицу, она за 20 тысяч долларов согласилась ответить на вопросы журнала "Штерн".
Когда ей указывали на несовпадения некоторых дат, Дитрих отвечала, что писала мемуары, а не дневник. Пресса отвечала актрисе тем же. В семидесятых годах перед концертами Дитрих одна из газет написала, что посещать выступления Дитрих могут только некрофилы.
Ее называли "аномальной бабушкой", впервые в истории не побоявшейся выйти на сцену в просвечивающем платье "без верха". А когда прошел слух о ее смерти и Марлен позвонила журналистам и сказала, что она жива, один из журналов напечатал на обложке: "Дитрих звонит и предупреждает, что она еще жива".
Единственный, кто получил "доступ к телу" легенды, был Максимилиан Шелл, познакомившийся с Марлен в начале шестидесятых на съемках фильма "Нюрнбергский процесс". Актриса категорически отказалась сниматься, позволив Шеллу записать их беседу на магнитофонную пленку.
Ее любимыми словами были "вздор" и "об этом уже написано в моей книге". Минуты откровения наступали только после того, как домработница приносила ей лимон и "фирменный" чай в подстаканнике. Как потом оказалось, вместо чая в стакане был коньяк. Дневная норма Дитрих - три стакана.
Выпить она любила всегда. В перерывах между песнями заходила за кулисы и делала по глотку шотландского виски или шампанского. Однажды она не рассчитала свои силы, и, излишне приложившись к виски, споткнулась и упала в оркестровую яму. Но переломы были для нее делом привычным. Поднявшись на сцену, Дитрих со сломанным плечом допела концерт. Врачам она неизменно отвечала: "Я пережила две мировые войны. Неужели меня остановит какой-то перелом?"
Свои последние годы Марлен доживала в Париже в полном одиночестве. В ее квартире было две "специальные" стены - стена мертвых с фотографиями мужа, друзей, любовников и любовниц. И стена наград, на которой Марлен повесила французский орден Почетного легиона и американскую медаль Свободы. Из кинематографических премий она была только лауреатом "Тони".
Единственный, с кем Марлен общалась, был писатель Ален Боске. "Я так боюсь одиночества, - говорила она ему. - Но это единственное доказательство моей независимости".
О том, что Дитрих прикована к постели, стало известно только после безуспешных попыток домовладельцев выселить актрису из квартиры, а один из ее друзей был вынужден обратиться к властям. До этого Марлен, всегда сама отвечавшая на телефонные звонки, выдавала себя за собственную домработницу и сочиняла, что хозяйка за рулем собственного авто уехала в аэропорт.
Она получала много писем, в том числе и из России, на некоторые из которых отвечала: "dla vas s liouboviou". Любила смотреть по телевизору выступления теннисистов - ей нравилось мелькание молодых крепких ног. Переживала, что у Бориса Беккера испортился характер, и радовалась за Жака Ширака, который встречался с Мадонной. В своих старых фильмах смотрела только титры и вспоминала имена мужчин, которые ее обнимали.
В мемуарах она пишет, что "в мужчине ей нравится только две вещи - руки и губы. Все остальное - приложение". Жан Кокто называл ее "самой восхитительной и самой ужасной женщиной, которую он когда-либо знал". Сама Марлен была человеком без пола - и мужчиной, и женщиной одновременно. Она одинаково любила Ремарка и Пиаф, Габена и Зорину.
Мумия
Марлен Дитрих была и остается одной из самых ярких звезд ХХ века. У мужчин она вызывала желание обладать ею, а у женщин - подражать. При этом никогда не была большой актрисой и отдавала себе в этом отчет. Она знала цену своей красоте. И заплатила за нее дорогую цену. Перед тем как покорить Голливуд, ей пришлось удалить несколько коренных зубов и превратиться из полненькой и озорной девушки в стройную и загадочную женщину.
Созданием мифа она занялась в 22 года, объединив свое имя Мария Магдалина в короткое Марлен, ставшее через несколько лет именем нарицательным для всего сексуального и красивого.
Из-за чрезмерного курения у нее было нарушено кровообращение, сильно опухали ноги. Но Дитрих, отработав двухчасовой концерт (овации иногда продолжались 62 минуты), парила распухшие ноги в соленой воде, вновь надевала туфли на высоком каблуке, взбиралась на крышу машины и раздавала автографы.
Больше всего в жизни она боялась, что кто-нибудь из зрителей кинет яйцо в ее лебяжье манто. И никогда не чувствовала страха перед выходом на сцену. "Они же заплатили деньги, чтобы посмотреть на королеву мира. А я она и есть", - говорила она.
Дитрих думала о смерти без страха. "Надо бояться жизни, а не смерти". Когда Стивен Спилберг прислал ей в подарок свою афишу с признанием в любви, она отослала ее дочери: "После моей смерти продашь на аукционе. Мертвая я буду стоить дороже. И ни в коем случае не плачьте, когда я умру. Оплакивайте меня сейчас".
Умерла актриса внезапно, сразу после ухода врача, подтвердившего, что она здорова. Во Франции в этот день - 6 мая 1992 года - открывался Каннский кинофестиваль, символом которого была провозглашена Марлен. Говорили, что Дитрих сама срежиссировала свою смерть, отказавшись от еды. "Весь Париж увешан афишами с моим лицом. Пришло самое время вновь выйти на сцену". Последняя формулировка счастья звучала теперь так: "Счастлив тот, о ком помнят".
Смотрите также:
Оксана Коростышевская - Александр Абдулов: трагедия со счастливым концом