"ДО ЧЕГО же немки все-таки поздно рожают", - думала я, глядя на миловидную женщину лет 40, возящуюся на детской площадке с двухлетним карапузом. Услышав, что она обращается к сыну по-немецки с явным славянским акцентом, решилась заговорить с ней. Оказалось, Валентина вовсе и не мать, а нянька маленького Тобиаса, приехала два года назад по туристической визе и осталась на заработки в Мюнхене. А в Ярославле у нее остались свои дети, которых растит бабушка. На деньги, присланные из Германии.
Живу и боюсь
ОСОБО словоохотливой Валю не назовешь. "А раньше я такая болтушка была, - улыбается моя собеседница. - Только здесь мне расслабляться нельзя, из зависти или по простоте душевной и "заложить" могут. Быть нелегалом - доля очень тяжелая. Я и адреса своего никому не даю. Не потому, что квартирка уж больно неприглядная, а чтобы проблем лишних не создавать. Вот уж скоро два года, как гостей у меня не было. В дрожь бросает от каждого звонка в дверь, даже если соседям звонят. Полиции боюсь. Понаслушалась уже историй всяких. Я стражам порядка лишний раз стараюсь на глаза не попадаться. А если на метро еду, то десять раз проверяю, взяла ли с собой проездной. В Германии ведь всегда удостоверение личности при себе иметь положено, а я свой паспорт подальше спрятала, чтобы ненароком не достать его где не надо.
Ты, наверное, спросишь, а чего я тогда тут делаю, почему здесь сижу и не уезжаю. Ходить каждый день по острию ножа я уже привыкла, а без моей финансовой поддержки ни детям, ни маме не выжить. Муж от нас уже давно ушел, мама болеет, сын в этом году школу заканчивает, на учебу деньги нужны. У дочери хоть и нет особых запросов, но все же и накормить надо, и одеть, чтоб не хуже, чем у людей. В Ярославле я зарабатывала медсестрой в поликлинике смешные деньги - раз в месяц в магазин сходить хватит. А здесь хоть и живу сама скромно, но пару сотен евро в месяц домой да переправлю. Даже на репетиторов хватает. Бабушка-то внукам ничем помочь уже давно не может. Вот и занимаюсь чужими детьми здесь, чтобы платить тем, кто моими там занимается. А Тоби мне уже сам как родной. Его родители - зубные врачи, оба много работают, а в детских садах, говорят, мест катастрофически не хватает. Да и надежнее так, с нянькой. Я с детьми обращаться умею даже без слов. Сама понимаешь, мне их частенько не хватает. Тобичек ко мне тянется, видимо, чувствует мою материнскую любовь неистраченную".
Утечка заботы
ФЕНОМЕН "утечки мозгов" (brain drain) медленно, но верно сменяется "утечкой заботы" (care drain) - когда из стран Восточной Европы уезжают не только ученые, компьютерщики и прочие пользующиеся спросом на Западе высококвалифицированные "профи", но и... просто женщины - самых разных специальностей, от продавца и библиотекарши до физиотерапевта. Для многих из них это даже не поиск лучшей доли, а жизненная необходимость: как-то надо кормить семью. И кормильцами все чаще становятся женщины. Социологи уже давно подметили, что "у миграции женское лицо". Если в целом на рынке труда все еще ощутимо преобладают мужчины, то среди работающих мигрантов превалируют представительницы слабого пола. Чаще всего они отправляются на заработки в Европу на свой страх и риск: разрешения-то на работу, как правило, нет. Впрочем, даже если и находятся за границей на легальных условиях, как известно, устроиться на работу по специальности удается лишь единицам. У большинства желающих трудиться нет ни времени, ни возможности пройти необходимые курсы. Любая переквалификация поначалу требует вложений, которые лишь потом, возможно, принесут отдачу. Здесь же все должно быть быстро: поскорее устроиться на работу, чтобы поскорее получить деньги и поскорее отправить их на родину. Да и задерживаться надолго здесь собираются немногие: "Вот накоплю на двухкомнатную квартиру (машину, учебу детям и проч.) - и сразу же домой!" Поэтому и не чураются нелегалы грязной и неблагодарной работы: и собак чужих выгуливают, и места отхожие драят, и ополоумевших старушек ублажают. А дома, в России, их дожидаются дети и, бывает, мужья. Хотя выдерживают немногие.
Где жена?
У РАИ муж сбежал к другой. Надоело выслушивать распоряжения жены, звонившей по воскресеньям (по льготному тарифу) с Лазурного Берега, где она мыла дом и воспитывала ребенка своей бывшей одноклассницы. Та, собираясь со своим богатым и влиятельным мужем в "длительную командировку" за рубеж, вспомнила о Райке, окончившей педучилище и вкалывающей за копейки в детском садике. Долго Раису уговаривать не пришлось. Оформили на нее документы, но командировочка затянулась: два месяца обернулись двумя годами, а из няни Рая превратилась в подругу-наперсницу своей бывшей одноклассницы, а впрочем, и единственную живую душу в доме, с которой можно было поговорить по душам и по-русски в отсутствие мужа. А мальчишка прикипел к няньке, у которой на тумбочке возле кровати стоят фотографии собственных детей. "Я просто смертельно по ним скучаю, в воскресенье утром звоню по мобильнику, а их уже и дома нет. Или скажут быстренько, что им передать с очередной оказией, вот и поговорили. А расспросить их про школу или друзей и вовсе не удается: "Мам, да ты их все равно не знаешь". Поначалу хоть спрашивали, когда приеду, а сейчас быстренько попрощаются и бегут по своим делам. Может, удастся их на каникулы сюда вывезти, чтобы в море покупались да фруктов поели".
Такую ситуацию можно, наверное, назвать новой формой эмансипации: женщины уезжают из дома на заработки, чтобы содержать собственную семью. Уезжают в том числе и образованные, интеллигентные, молодые. Учителя, врачи, воспитатели, медсестры, переводчики, психологи. Уезжают, чтобы заняться исконно женским трудом: мыть, стирать, варить, заботиться о детях - только не о своих - и очень-очень далеко от дома. Хотя, конечно, эту ситуацию можно назвать и по-другому...
Дом - это там, где мама?