ПОЗДНИМ осенним вечером 1924 г. в одной из квартир элитного, как бы сказали сегодня, дома на улице Грановского раздался выстрел. Утром вся Москва перешептывалась: "Командарм Буденный застрелил жену!"
Она была первой
- ЭТО правда? - спросил прославленного военачальника Сталин, улыбаясь, как показалось Буденному, в усы.
- Понимаешь, Иосиф...
Иосиф не понимал. Но когда через восемь лет раздастся еще один выстрел, унесший в этот раз его жену, Надежду Аллилуеву, Сталин наверняка вспомнит и то утро, и бледного, растерянного командарма, навытяжку стоящего перед ним.
- Мы ведь с Надеждой, - продолжал Буденный, - двадцать лет прожили. Воевали вместе, белых били. Боевая баба была.
- А с большевиками она тебе воевать не помогала? Ты ведь у нас вахмистром в царской армии был, верно? Сколько у тебя Георгиевских крестов, три?
- Четыре, товарищ Сталин. Но раз ты... вы считаете, что я не доказал свою верность партии большевиков...
- Ладно-ладно, Семен. Успокойся. И на будущее будь аккуратнее со своими женщинами. Иди.
...К себе на Грановского Буденный пошел пешком, благо путь от Кремля занимал минут десять. Подходя к дому, вспомнил, как еще вчера точно так же возвращался домой. Было, кажется, около двенадцати ночи. Супруга, разумеется, еще не вернулась. После того как Буденные переехали в Москву, Надежду словно подменили. Он и не думал, что бывшей медсестре красного отряда, не смущавшейся употреблять в разговоре самые крепкие выражения, так понравится ходить по театрам, приемам. Она и в последний вечер была на каком-то спектакле. А когда вошла в квартиру, то зачем-то взяла со стола заряженный револьвер Буденного. В шутку приставила к виску и...
Подруга друга
НЕСМОТРЯ НА ТО что хозяин Кремля успокоил и, скорее всего, поверил ему, Семен Михайлович чувствовал себя неспокойно. Даже когда на следующее утро его разбудила гремящая на всю улицу музыка: "Буденный - наш братишка, / С нами весь народ! / Приказ: голов не вешать, / А идти вперед!", он все еще беспокоился за свое будущее. А ну как арестуют?
Успокоился бравый командир только в Кисловодске, куда его отправили на отдых. Но, скорее всего, спасительное чувство гармонии в его душу внесли не горные пейзажи, а очаровательная спутница знакомого офицера, Ольга Михайлова. Буржуйскими комплексами, что отбивать жен у друзей нехорошо, Буденный не страдал и в Москву вернулся уже не один. Со дня гибели первой супруги не прошло и года...
Рассказывают, что самым частым вопросом, который задавал военачальник молодой жене, был: "Что ты хочешь?" А поскольку Ольга Стефановна тоже не страдала никакими старорежимными комплексами, она не стеснялась и не уставала перечислять свои желания: "Хочу поступить в Консерваторию". Поступила. "Хочу петь в Большом театре". Стала петь.
На единственную же просьбу заботливого благоверного, мечтавшего лишь об одном - о детях, Ольга отвечала: "Ну не портить же мне из-за этого фигуру? И потом, я не представляю ни одного дня без театра". И любящий муж снова соглашался. Пока не узнал, что супруга не представляет своей жизни не только без театра и бесконечных банкетов и приемов, но и без ведущего тенора Большого театра Алексеева.
В 1937 г. Ольгу Стефановну арестовали. Говорят, на Лубянку ее отвез сам Семен Михайлович.
"Замуж за меня пойдете?"
НО И СНОВА оставаться в одиночестве Буденный не собирался. И через несколько дней после ареста жены зашел в комнату к ее матери (теща осталась жить вместе с ним) и прямо сказал, что ему нужна женщина. "То есть помощница", - засмущавшись, поправился он.
Долго ли мать сидящей на Лубянке дочери подыскивала ей замену, неизвестно. Главное, что нашла - свою родную племянницу Машу, только-только приехавшую в Москву и иногда заходившую к ней помочь убраться по дому. Проведя с ней предварительную беседу, тетка отправила племянницу, бывшую, к слову сказать, на 33 года моложе будущего мужа, к Буденному.
О том, как бравый маршал сделал ей предложение, Мария Васильевна рассказала известной писательнице Ларисе Васильевой, записавшей ее монолог: "...Семен Михайлович спрашивает меня за обедом: "Как вы ко мне относитесь?" Ничего не подозревая, отвечаю: "Вы мой любимый герой". - "Замуж за меня пойдете?" Я опешила. Долго молчала. И говорю: "Я боюсь". Он засмеялся: "Съездите к родителям, посоветуйтесь..."
Вернулась я в Москву, пришла в квартиру к Буденному, подаю ему суп за обедом, он поздоровался и молчит, ничего не говорит о своем предложении. Мне как-то не по себе. Пообедал и спрашивает: "Ну что вы решили?" - "Положительно", - говорю, а у самой даже уши красные от стыда. Он тоже весь вспыхнул: "Боялся спросить. Вдруг откажешь!"
В общем, зажили "молодые" одной семьей. Мария Васильевна первое время стеснялась знаменитого мужа и постоянно сбивалась - то Семеном Михайловичем назовет, то Семой, а то и вообще товарищем Буденным. В конце концов маршал не выдержал и строго сказал супруге: "Я тебе муж, а Семен Михайлович на коне сидит!"
Через год после свадьбы (и после ареста Ольги Стефановны, соответственно, тоже) у Буденных родился сын. Сбылась главная мечта красного маршала. В одном из писем с фронта он писал юной жене: "Здравствуй, дорогая моя мамулька! Получил твое письмо и вспомнил 20 сентября, которое нас связало на всю жизнь. Мне кажется, что мы с тобой с детства вместе росли и живем до настоящего времени. Люблю я тебя беспредельно и до конца моего последнего удара сердца буду любить. Ты у меня самое любимое существо, ты, которая принесла счастье - это наших родных деточек. Думаю, что все кончится хорошо и мы снова будем вместе. Привет тебе, моя родная, крепко тебя целую, твой Семен".
Баловал он Марию Васильевну страшно! Как сплетничали генеральские жены, на роскошной даче Буденных в подмосковной Баковке было все, что только можно себе представить. А уж когда маршальская жена вывешивала на солнце свои якобы тридцать шуб, это был вообще отдельный спектакль.
Впрочем, Мария Васильевна платила мужу тем же. На 60-летний юбилей она подарила Буденному... еще одного, уже третьего, ребенка. Счастью Семена Михайловича не было предела!
P. S. В 1955 г. Буденный написал письмо в КГБ с просьбой пересмотреть дело своей второй жены. Ольгу Стефановну освободили. Но после девятнадцати лет тюрьмы это уже была совсем другая женщина - старая, больная, психически нездоровая. От ее рассказов о том, как из-за обвинения в попытке отравления маршала Буденного ее насиловали чуть ли не целые отделения энкавэдэшников, Семену Михайловичу всегда становилось не по себе. В доме бывшего мужа она бывала редко, чем вызывала большое недоумение у двоюродной сестры, заменившей ее возле Буденного.
Сам маршал от сталинских репрессий не пострадал. Рассказывают, что его однажды все-таки попытались арестовать. Но бравый командир открыл огонь и, расстреляв пришедших за ним чекистов, бросился звонить Сталину: "Иосиф, контрреволюция! Меня пришли арестовывать! Живым не сдамся!" После чего Сталин дал команду оставить Буденного в покое: "Этот старый дуралей не опасен".
Однако на самом деле никаким дуралеем Семен Михайлович не был. У него хватало ума хитро вести себя с ненавидящими друг друга коллегами, строить из себя дурачка при Сталине, позаботиться о будущем своего большого семейства. Еще будучи в силе и при власти, Буденный отказался от казенной государственной дачи и построил собственную. "Когда я умру, тебя с государственной дачи в один миг выгонят", - говорил он жене.
Буденный никогда не строил иллюзий. Потому, наверное, и дожил до 90 лет. Красный маршал скончался в 1973 г. от кровоизлияния в мозг.
Дочь маршала Конева Наталия: "Я видела донос на отца"