В начале 90-х годов об опальном генерале КГБ Олеге Калугине не писали разве что только детские издания. Спустя 10 лет он опять напомнил о себе из далекой Америки, где сейчас проживает, зарабатывая на жизнь чтением лекций, издал книгу о советской внешней разведке. А недавно обратился с открытым письмом к президенту В. Путину. Бывший контрразведчик стал проявлять необычную активность.
Олега Калугина обидело то, что многие бывшие коллеги открыто назвали его предателем в печати и по телевидению. Обращаясь по этому поводу к гаранту Конституции России, генерал лукавит, если не сказать лицемерит. В годы, когда он был начальником управления "К" (контрразведка) Первого Главного управления (ПГУ) КГБ СССР (внешняя разведка), он сожрал бы и сгноил любого, кто допустил бы его собственные поздние публичные высказывания. Может быть, генерал раскаялся и одумался? Верится в это с трудом.
Олег Калугин был самым молодым генералом в КГБ. Им он стал в 30 с небольшим лет благодаря своей исключительной бескомпромиссности, фанатической последовательности и "приверженности делу". Его верность идеалам партии, указаниям руководства, требованиям приказов и инструкций, по крайней мере внешне, доходила до твердолобости. Руководитель он был жесткий, причем жесткость эта часто переходила в жестокость. Калугин не прощал малейших отклонений от заданной линии, на корню пресекал любые проявления вольнодумства и даже просто передовые высказывания. Он был машиной, всегда готовой выискивать и карать, что он и делал с видимым удовольствием. Такой стиль руководства, естественно, отразился на том, какие люди стали составлять большинство в контрразведке ПГУ.
Из множества задач, стоявших перед контрразведкой ПГУ КГБ, следует выделить две. Во-первых, проникновение в органы разведки и контрразведки стран вероятного противника и государств, попадающих в сферу интересов СССР. Другой задачей являлось пресечение попыток измены, случаев "разложения" совграждан за рубежом, что могло быть использовано чужими спецслужбами, надзор за соблюдением принятых тогда норм поведения совграждан за границей. Если с первой задачей все понятно - она стоит перед любой разведкой любой страны, то вторая, в бытность Калугина начальником управления "К", гипертрофировалась до абсурда. Задачей стало следить за всеми своими и немедленно докладывать обо всем, вербовать своих и делать из них послушных исполнителей приказов. Грандиозный "стук" друг на друга по всему миру.
Результативность работы контрразведчиков ПГУ оценивалась по количеству разработок и вербовок ("палок", "палочек", как их называли оперработники). Но искать объект вербовки в стране противника всегда сложнее. Такое доступно лишь талантливым и умным разведчикам. Куда проще было получить "палку" вербовкой среди своих же сограждан. При этом не стеснялись использовать любые методы. Кто-то, отказывая себе во всем, копил деньги на "Волгу" - можно использовать материальный стимул. Какой-нибудь молоденький атташе сбегал ночью к незамужней машинистке - считайте, что можете положить его в свой карман. Угроза высылки из какой-никакой, но заграницы, а значит, крах всей карьеры - действовала безотказно. Поэтому органы контрразведки в совколониях вели счет любой чужой выпитой рюмке, высматривали, кто и что покупает, знали причины и содержание всех семейных ссор, даже обеденное меню каждой семьи. Случалось, что жена "стучала" на мужа, а тот на нее, подчиненный - на начальника и наоборот одновременно.
Перекос в этом направлении работы управления "К" достиг апогея во второй половине 70-х - первой половине 80-х при одновременном начале заката карьеры Олега Калугина. Сказались конкретные результаты работы генерала. Вербовка вражеского контрразведчика считалась чудом. Полная беспринципность в стремлении заработать "палку" привела к тому, что никто и никогда уже не верил, что агент может пойти на нас работать по идейным соображениям, в это не могли поверить даже самые тупые начальники. Наши сограждане продолжали бежать в "свободный мир", иногда целыми коллективами. Количество беглецов в эти годы даже увеличилось, несмотря на вездесущий штат агентов-стукачей. В самой разведке случаи предательства следовали один за другим. В 70-80-е годы - свыше дюжины случаев, больше, чем в МИДе и ГРУ, вместе взятых. Причем зачастую предавали далеко не рядовые работники. Контрразведка была бессильна, так как в ней господствовали уже другие веяния, порожденные генеральскими амбициями.
С наступлением горбачевского периода перемены в стране, и в разведке в частности, пусть со скрипом, при бешеном сопротивлении старой гвардии, но стали происходить. Запретные ранее темы были открыты, многие возвращались из опалы, на политическую сцену вышли люди, которые раньше пострадали от таких, как Калугин. Генерал и его методы работы становились помехой в разведке, особенно с учетом имевших место провалов и случаев предательства. Олега Калугина "задвинули" хоть и большим начальником, но в территориальные органы, что после центрального аппарата всегда считается понижением. Генерал обиделся и начал отчаянно фрондировать, чем поставил себя в ряды оппозиции.
Калугин крупно просчитался. Если бы он затаился на время, то с появлением на свет негосударственных финансовых и торговых структур смог бы со временем найти себе тепленькое местечко. Такие специалисты всегда востребованы. В конце концов из числа уволенных и уволившихся разведчиков, кроме самых спившихся, все устроились довольно прилично. Но в начале перестройки такие структуры еще были слабы. Калугинская фронда привела лишь к тому, что его поперли из КГБ с треском.
Случилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, действия властей в попрании гражданских прав Калугина и его судебная тяжба с ними по поводу восстановления этих прав толкали опального генерала в ряды оппозиции, демократов первой волны. Последние активно использовали "дело Калугина" в противостоянии с верхами. Но Калугин-контрразведчик, насаждатель стукаческой системы, не мог стать для них своим. С другой стороны, даже выиграв судебный процесс с КГБ, он не мог вернуться обратно, "запятнав" себя общением с демократами. "Скандалиста" Калугина не взяли бы теперь даже в службу безопасности какого-нибудь коммерческого банка.
Пути назад не было и еще по одной причине. У Калугина накапливался компромат не только на рядовых сотрудников разведки. Он знал очень много, поскольку часто участвовал в акциях незаконных, а то и просто преступных, проводимых КГБ и КПСС. Ему были известны шкурные запросы многих из властей предержащих, на реализацию которых бросались порой целые коллективы разведчиков. Известны ему были и всяческие прегрешения партийно-генеральской элиты, вплоть до того, каким именно нетрадиционным массажем пользовали генералов разведки в служебной поликлинике.
Об уровне информированности Калугина можно судить по такому примеру.
Осенью 1993 г. Олег Калугин был задержан в Англии в аэропорту "Хитроу" британской полицией. Но вскоре отпущен под обязательство явиться для дачи показаний по поводу убийства в Лондоне в 1978 г. болгарского диссидента писателя Георгия Маркова.
Дело Маркова наделало много шума. Писатель работал в болгарской секции всемирной службы Би-би-си. А до своего бегства на Запад был вхож в самые высокие круги Софии. Страх перед возможными разоблачениями вынудил болгарское руководство обратиться к КГБ за помощью в устранении опасного свидетеля. Г. Марков был убит уколом зонтика или трости в двух шагах от места своей работы на автобусной остановке около моста Ватерлоо. Потом Марков припомнит, что почувствовал легкий укол, но не обратил на него внимания. Через 4 дня Марков умер после внезапной вспышки непонятной болезни. Из ноги Маркова врачи извлекли крошечную ампулу с остатками яда рицина. Сейчас ампула находится в музее Скотланд-Ярда.
Яд рицин разрабатывался в одной из лабораторий КГБ и испытывался на уголовниках, приговоренных к смерти. Известно, что некоторые из подопытных выживали. Но к 1978 г. яд, видимо, был уже доведен до нужной кондиции. Он относится к так называемой группе ядов "аква тофана", то есть действует спустя несколько дней, вызывая смерть в результате обострения какой-нибудь болезни. Чаще всего это бывает сильнейшая простуда, переходящая в отек легких. Известны и более изощренные модификации такого яда.
Как один из непосредственных участников убийства Маркова был обвинен уже при новых властях Болгарии бывший генерал Стоян Стоев, который слишком быстро после этого умер при неизвестных обстоятельствах. Истинный вдохновитель убийства Тодор Живков был осужден на 7 лет за коррупцию.
Участие КГБ в убийстве Маркова заключалось в техническом обеспечении, консультациях, возможно, некотором оперативном присутствии. Олег Калугин знал о специальном совещании по этому поводу у тогдашнего председателя КГБ Ю. Андропова, а скорее всего и присутствовал на нем вместе с начальником разведки В. Крючковым, поскольку ряд моментов болгарской операции не мог быть осуществлен, минуя ПГУ КГБ. Интересно, что Ю. Андропов поначалу был против участия КГБ в этой акции. Председатель поддался на уговоры своих заместителей, настаивавших на оказании помощи болгарским товарищам. Сам Калугин к убийству Маркова вряд ли был причастен, хотя его информированность в этом вопросе дает повод для многих предположений.
Добро бы все разоблачения Калугина касались только преступлений, в которых прямо или косвенно участвовал КГБ. К сожалению, уже в начале 90-х он стал переходить грань, на которой кончаются разоблачения и начинаются как минимум служебные проступки, если не сказать больше. Он публично назвал некоторых внутренних агентов КГБ. Дело не в том, что они активно стучали на своих и выполняли заказы госбезопасности. Дело даже не в том, что кое-кто из них сейчас играет видную роль в политических партиях и движениях. Достаточно просто вспомнить, как в те времена становились агентами. Далеко не всегда такие люди вербовались добровольно. Хотя во всех инструкциях предписывалось вербовать наших сограждан только на "патриотической основе". Использовались угрозы, шантаж, манипуляции с должностными и материальными трудностями вербуемых, игра на некоторых морально-психологических отклонениях агентов (гомосексуализм, супружеская измена и т. д.). Нельзя забывать и о том, что у агентов есть семьи, дети, близкие. Каково узнать такое и столкнуться с соответствующим к себе отношением окружающих.
Здесь кроме разоблачительного момента всегда надо учитывать вопросы этики, морали. Олег Калугин легко переступает эту грань. Уже позже в своей книге "Первое Главное управление", вышедшей в США, он пишет: "Нашим источником являлся посол скандинавской страны, скончавшийся в США". Можно подумать, что скандинавские послы мрут в Америке, как мухи, и поэтому источник невозможно вычислить. Эта фраза означает, что полетели все связи умершего агента. Власти и спецслужбы страны умершего посла прошерстят каждый день его жизни, все контакты. А насколько плохо придется его семье, родным и близким. Калугин, в бытность свою начальником контрразведки ПГУ, если бы встретился с подобными разоблачениями своих сотрудников, уж наверняка бы пресек любые дальнейшие откровения самым жестоким образом.
После провала августовского путча 1991 г. ГКЧП Калугин некоторое время оставался как бы в вакууме. Ему не нашлось местечка в новой ельцинской команде. И тут, как манна с небес, поступило предложение из США приехать и поделиться "своим видением российских проблем". Вид на жительство в США ему удалось получить без проблем. И неудивительно. Поскольку с самого начала к поездке Калугина проявило интерес ЦРУ. Понятно, что на генерала никто не собирался давить угрозами, шантажом, пичкать его наркотиками и щелкать перед носом пыточными клещами, - не того масштаба фигура. Но условия для врастания в среду ему были созданы благоприятные в надежде, что скоро все окупится.
Отставной генерал не спешит выдавать все, что ему известно. Как опытный разведчик он понимает, что, сказав "а", пути назад уже не будет, придется сказать и "б". Сейчас у Калугина одна забота: обменять свой вид на жительство, "грин кард" на американское гражданство. Простому "обиженке" его могут и не дать, несмотря на все заступничество ЦРУ. Так родилась идея открытого письма В. Путину. Понятно, что российский президент не станет отвечать Калугину. Вряд ли даже на его стол ляжет это послание, разве что в виде короткой аннотации. Но Калугину именно это и надо: "Меня игнорируют, преследуют за убеждения, гарант Конституции не гарантирует личной безопасности, я - политический изгой". Шансы на получение гражданства заметно увеличиваются со всеми социальными и материальными последствиями. Потребуют, конечно, сочной "информационной косточки" авансом. А уж после того, как Калугин станет полноценным американским гражданином, деваться ему будет некуда. Придется сказать и "а", и "б".
Есть еще проблема. Любая информация имеет способность стареть, "протухать". Хотя есть и "вечнозеленые" моменты. Не случайно у нас до сих пор секретятся многие данные о разведчиках, работавших еще 50-70 лет назад. Там до сих пор действуют связи прошлых лет, перешедшие в новые поколения. Но торопиться Калугину приходится - очень многое из прошлых знаний с годами теряет цену. Бывший контрразведчик и торопится, и одновременно мается проблемой: "Не продешевить бы..."
ИЗ ЖИЗНИ СПЕЦСЛУЖБ. Шпионы и приписки