В прошлом номере "Разбора" мы пообещали нашим читателям рассказать, почему дело "Мабетекса", где главным фигурантом проходит экс-управляющий делами Президента России Павел Бородин, будет развалено. С момента нашего обещания прошло всего две недели, и за это короткое время произошли события, вынуждающие нас сделать вывод: дело не "будет развалено", а "уже развалено".
Поиски "правильного" следователя
С момента возбуждения уголовное дело стало стремительно переходить от одного следователя Генпрокуратуры к другому, словно эстафетная палочка. С осени 1998 г. им поочередно занимались Александр Мыцыков, Георгий Чуглазов, Валерий Воинов и Руслан Тамаев.
Первые трое, едва начав продвигаться вперед в расследовании, тут же были отстранены от ведения дела. По разным причинам. Например, как только Г. Чуглазов заявил, что собирается предъявить обвинение экс-управделами Бородину в злоупотреблении служебным положением, тут же нашелся официальный предлог для его отстранения. "Не царское это дело, г-н Чуглазов, ковыряться в такой заднице, как дело "Мабетекса", - намекнули сверху. - Вы занимаете должность заместителя начальника управления, и не пристало поэтому заниматься самому расследованием. Ваше дело - руководить".
В подтексте же отстранения явно звучало, что "царским" это дело является не из-за "высокой" должности Чуглазова, а потому что царской является сама задница.
В конце концов дело попало к Руслану Тамаеву. Многие следователи в самой Генпрокуратуре считали, что не случайно. Выявились факты, которые позволяли сделать вывод: "важняк" находится у заинтересованных сил на крючке компромата.
Первый неприятный для следователя факт был связан с его родным братом Рамзаном. Последний весной 1996 г. взял под смехотворные полтора процента годовых кредит в 100 тыс. долл. Причем взял его в Московском национальном банке, которым руководил Ашот Егиазарян. Тот самый Егиазарян, имя которого всплыло в качестве основного фигуранта по организации и сбору компромата на Генерального прокурора Юрия Скуратова, как раз и полетевшего со своего кресла из-за возбуждения уголовного дела по фирме "Мабетекс".
Тогда, кстати, выяснилось, что Егиазарян - хороший приятель всесильного управделами Генпрокуратуры Хапсирокова, который в свою очередь в самых теплых отношениях с управделами президента Бородиным.
Второй крючок для следователя Тамаева выковали через два месяца после того, как он принял дело "Мабетекса" (9 сентября 1999 г.). Сотрудниками УВД "Лефортово" были задержаны за незаконное хранение оружия и наркотиков коммерсанты Хасан и Хусейн. Оба они оказались сводными братьями следователя Руслана Тамаева.
Через полтора месяца уголовное дело против Хасана и Хусейна прекратили. Коммерсанты утверждали, что оружие (взрывчатку) и наркотики им подкинули милиционеры, чтобы выбить показания против Руслана Тамаева. Однако проведенное расследование пришло к выводу о правомерности действий милиционеров.
И все же дело против Хасана и Хусейна прекратили и больше не возбуждали. Подобными возможностями - карать или миловать - обладает только прокуратура. Значит, кто-то всесильный в Генпрокуратуре оказал эту услугу следователю в обмен... В обмен на что?
Вполне возможно, что все произошедшее является хитроумно спланированной акцией для удержания Тамаева в узде и при необходимости его дискредитации. Вполне возможно, что ко всему произошедшему с его братьями сам следователь непричастен никоим образом. Но тогда как понять его заявление: "Из Швейцарии нам присылают документы, которые для следствия особенной ценности не представляют", совпавшее с выдачей швейцарцами санкции на арест Павла Бородина?
Ясно, что Тамаеву не позволяют довести дело по фирме "Мабетекс" до конца. И, похоже, он сам это осознает. Несколько дней назад Тамаев сделал демарш: он подал рапорт на имя и. о. генпрокурора Устинова, отказываясь от дальнейшего расследования.
Надо признать, это честный и мужественный поступок. Хотя нельзя не обратить внимания и на то, что другого выхода у Тамаева просто не было. Даже если в конце концов и выяснится, что история с его братьями и яйца выеденного не стоит, все равно следователю не позволили бы перескочить на красные флажки. Хотя бы тот же и. о. генпрокурора Устинов, который, судя по всему, сам многим обязан главному фигуранту в деле "Мабетекс" - Пал Палычу Бородину.
И. о. генпрокурора или и. о. "генпрокурора"
Нам удалось обнаружить документы, которые красноречиво свидетельствуют о том, что действительно у главных действующих лиц скандала, скорее всего, останутся только неприятные воспоминания и немного невосстановленных нервных клеток. Развал дела можно проследить с далекого, но еще памятного 1997 года. Итак.
В самом конце октября 1997 года Управление делами президента, возглавляемое Павлом Бородиным, заключило договор с АОЗТ "Моспромстрой" о приобретении двух квартир в элитном доме в самом центре Москвы. Благодаря документам известен и адрес этих квартир: Тверская улица, дом 28/2, кв. 41-42. Стоимость этих квартир, согласно договору N 156, составляет 863 446 долларов США. Общая площадь каждой роскошной трехкомнатной квартиры с евроремонтом равна 148 кв. метров. К ним же прилагаются два подземных отапливаемых гаража в том же доме по цене в 35 000 долларов каждый.
Вроде ничего страшного не произошло. Ну, приобрело Управление делами президента две шикарные квартиры и гаражи. И что дальше?
А дальше вот что. Спустя всего четыре месяца П. Бородин направляет письмо директору АОЗТ "Моспромстрой" В. Морозу, в котором просит оформить эти квартиры на сотрудников Генпрокуратуры: В. Устинова и Ю. Демина. Насколько известно, эти ценные "подарки" были оформлены специальным договором. На кремлевский баланс не ставились, а просто были "подарены" новым жильцам. И опять-таки ничего криминального. Подарили квартиры прокурорам. Ну и что? Да ничего. Только сегодня В. Устинов является и. о. Генпрокурора РФ, а Ю. Демин - Главный военный прокурор, ведущий уголовное дело Ю. Скуратова. Сам же П. Бородин - один из главных действующих лиц в деле "Мабетекс".
Такой поворот событий может говорить о чем угодно, даже о завуалированной взятке. Это зависит от того, с какой стороны смотреть.
Любопытно отметить, что во время обыска у Ю. Скуратова, в сентябре 1999 года, люди в штатском искали документы, связанные с этими самыми прокурорскими квартирами. Но никаких бумаг не нашли. Как это покажется ни странным, но Скуратов их попросту не имел. Равно как не имел тех "папок документов", которыми он так хвалился на Совете Федерации и перед небезызвестной Карлой дель Понте.
В то время когда квартиры были переданы двум высокопоставленным лицам, "дело "Мабетекс" только начинало созревать. Но опытные кремлевские сановники готовились к нему заранее. Все было продумано до мелочей. Об этом говорят и документы по поводу квартир, "подаренных" прокурорам, которые находятся в редакции "Разбора".
Исповедь "банного министра"