ПЕРВОЙ на то, что с учреждением напротив творится что-то неладное, обратила внимание наша охрана (адрес редакции "АиФ" - Мясницкая, 42; адрес Госкомстата - Мясницкая, 39). Год назад ее сотрудники заметили какието подозрительные машины, парковавшиеся у редакции. Сотрудники ФСБ объяснили, что выполняют задание, не имеющее к "АиФ" никакого отношения. Попросили сохранять конфиденциальность. О том, что это было за задание, узнали все неделю назад.
ОНО стало успешным для ФСБ именно потому, что все расследование проходило в глубочайшей тайне. В Генпрокуратуре "дело статистиков" появилось всего лишь недели за две до описываемых событий, и знали о нем только два человека: сам генпрокурор Скуратов и один из его замов.
Еще одна любопытная деталь: Скуратов доложил президенту о планируемом аресте руководства Госкомстата в понедельник 8 июня, утром, буквально за несколько часов до отъезда Ельцина
в Германию, и на следующий же день Юрий Юрков "со товарищи" были арестованы. Похоже, что прокурор, боясь утечки информации и возможности того, что президент может передумать, рассчитывал свои шаги с филигранной точностью. Опасаясь развала дела изза утечек в прессу, как это уже не раз случалось в прошлом, Скуратов, как утверждают, настоятельно
просил ФСБ не раскрывать подробности дела, поэтому начальник Центра общественных связей ФСБ генерал Зданович ограничился лишь краткой пресс-конференцией.
БОЛЬШЕ, чем в Генпрокуратуре и ФСБ, несанкционированных утечек информации боялись все-таки в самом Госкомстате. На следующий день после ареста Юркова и его замов канализация здания, спроектированного Ле Корбюзье, оказалась парализованной. Великий французский архитектор не мог предвидеть, что, опасаясь ареста, работники Госкомстата будут сбрасывать в туалеты сотни страниц разорванных в клочки документов. В чем обвиняют арестованных статистиков, не
понимает пока никто. Официально им вменяется статья 159 УК РФ, пункт "в" части второй и пункты "а" и "б" части третьей, или, короче говоря, мошенничество. Этого не понимают журналисты, которые говорят и пишут о том, что Юрков, его 1-й зам. Валерий Далин и директор Главного вычислительного центра Борис Саакян за взятки занижали в своей отчетности статистические показатели частных коммерческих предприятий, дабы те платили меньше налогов. Другое обвинение,
по версии печати, состоит в том, что накануне коммерческих аукционов по просьбе некоторых участников предоставляли в правительство недостоверную информацию о других, предопределяя таким образом итог конкурса.
На самом деле Госналогслужба имеет свою базу данных. Еще более наивно думать, что кто-то из олигархов, борющихся, скажем, за пакет акций "Связьинвеста" или "Роснефти", позволит кому-то оттеснить себя от конкурса таким вот образом.
Создается впечатление,
что Госкомстату просто нечем торговать, даже если бы он очень хотел. Поэтому у когото могут возникнуть мысли о том, что дело сфабриковано либо ради того, чтобы, как говорят, подставить Черномырдина, назначавшего Юркова на пост председателя Госкомстата, либо для того, чтобы показать, что правоохранительные органы "не дремлют" и вот сподобились поймать матерых мошенников.
На самом деле Главное управление по борьбе с экономическими преступлениями ФСБ,
уважительно именуемое со времен НКВД "Первой линией", вряд ли позволило бы себе строить обвинения против человека в ранге министра со столь шатких позиций. "Если уж "Первая линия" возбуждает уголовное дело, значит, оно железобетонно, - сказал мне один из сотрудников ФСБ. - Эти ребята работают штучно".
ЧТО конкретно содержится в железобетонном обвинительном заключении против трех высокопоставленных сотрудников Госкомстата, пока секрет. Выдвигается немало версий, одна оригинальнее другой. Наиболее реальная из них состоит в том, что за взятки от областей руководство Госкомстата занижало их показатели, что позволяло им получать дотации из бюджета. То же самое могло быть и с отраслями. Например, с угольной. Если это так, то можно с большой долей уверенности
предположить, что те полтора миллиона долларов, которые были найдены на квартирах руководителей, лишь небольшая часть тех доходов, законность которых определит суд.
За кулисами дела Холодова