НАШИ женщины побили все возможные мировые рекорды по количеству способов превращения дерьма в конфетку, вернее, в сногсшибательный наряд. Галина Волчек, главный режиссер театра "Современник", вспоминает сейчас об этом с юмором, хотя тогда порой было совсем не до смеха.
- Я помню, как лет 15-20 назад в Москву впервые приехал Пьер Карден. Приехал в Советский Союз, где на тот момент существовало два вида ткани - от фабрики имени Петра Алексеева и от Трехгорной мануфактуры. На подиум вышли знаменитые зайцевские пальто - с вышивкой черным по черному, серебром по черному и т. п. И Карден, этот мэтр, человек, который, казалось бы, все в этой жизни видел, буквально подпрыгнул в своем кресле - так его поразила Славина работа.
Первый раз я попала в Лондон в 1965 году с 6 фунтами в кармане и в бархатном пальто. Первые траты были на двухэтажный автобус. Пройти мимо него просто не могла. Когда увидела, что на втором этаже сидит человек и курит, я плюнула на все - на то, что дома ребенок ждет, что ему жвачки надо привезти, мужу хоть какой-нибудь сувенир купить. Потом мне на глаза попался персик величиной с человеческую голову, которых мы и сроду не видели. На оставшиеся "копейки" купила колготки в сеточку, они тогда только-только вошли в моду.
Так вот английская толпа в те годы, когда я ездила по Лондону с гордо поднятой головой на 2-м этаже автобуса, настолько отличалась от советской, что ощущение у меня было такое, будто я высадилась на другой планете. А сейчас я вернулась из Лондона - 2 месяца назад - и не заметила никакой разницы.
Из дерьма - костюмчик
ДО СИХ ПОР горжусь одним из самых мощных моих "творческих достижений" - костюмом из джерси. Джерси! В начале 80-х половина населения страны просто не представляла себе, что это такое. А я попросила одного знакомого спортсмена достать мне олимпийский спортивный костюм самого большого размера, и мы с подругой переделали его в сногсшибательный туалет.
Я в 1978 году поехала в США на постановку спектакля, а буквально накануне мы гастролировали в Баку. И я на рынке увидела огромные платки из натурального шелка с ручным трафаретом по краю. Это их национальная одежда, называется "килогаи". Сперва купила черный килогаи, пришла в номер гостиницы и больше ни о чем не могла думать - только про этот платок. Подходящих ножниц под руками не оказалось, пришлось маникюрными вырезать отверстие для головы, потом на живую нитку по краям. Руки горели все прострочить поскорее и надеть. Я позвонила своей бакинской подруге, и мы ночью это сострачивали, тесемкой от коробки конфет отделали. Я надела. И поняла, что с утра побегу на рынок и куплю еще два платка. Потом в Америке хозяйка театра, богатейшая женщина, увидев меня в этой кофте, сказала: "Галина, умоляю! Я куплю тебе взамен любую вещь - только подари мне это!"
Еще была у меня в жизни одна эпопея - пуговичная. Однажды приехали мы с гастролями в Вильнюс, я пошла погулять по городу, зашла в универмаг и купила чуть ли не полкило потрясающих пуговиц. Продавщицы мне все отмерили, упаковали и только потом поинтересовались: "Тут до вас была Алиса Фрейндлих и тоже купила чуть ли не килограмм. Вы не скажете, зачем вам так много пуговиц?" - "Это тайна!" - гордо ответила я. На самом деле они мне были нужны, чтобы делать потрясающие украшения, в которых ходил весь театр. У меня в тот период была страшная бессонница, и Алиса меня так лечила.
А в Германии однажды в магазине тканей я увидела богатство, о котором в СССР можно было лишь мечтать, - лен утолщенный, на выбор - оттенков десять. Я долго глазами пристреливалась: мне черного 4 метра, малинового - 3 метра. Из этого будет костюм, из малинового - пиджак. И лиловый, зеленый, желтый, малиновый - по 10 см. Эта фрау немецкая все отрезала, вытерпела до тех пор, пока я все не сложила и не двинулась к выходу. После чего кинулась за мной с вопросом: "Я могу представить, что можно сшить из больших кусков ткани, но зачем вам полоски по 10 см?" А мы из них делали окантовки разных цветов, чтобы потом юбки и пиджаки можно было комбинировать.
"Королева помоек"
Я КОГДА-НИБУДЬ напишу целую книгу про мои шубы. Первой в своей жизни шубой я обязана Америке. Перед поездкой в Америку меня вызвали и сказали, что без шубы в моем статусе - в роли первого советского приглашенного режиссера - ехать просто невозможно. Когда выяснилось, что шубы у меня - при моей зарплате главного режиссера - нет и быть не может, мне посоветовали шубу занять. "У кого?" - в изумлении спросила я. "У Зыкиной". Но я пожалела и себя, и Зыкину. А меня в итоге пожалела одна моя подруга, привезла мне шубу напрокат. В конце концов у меня появились собственные шубы - и длинная, и короткая. Но в самые фешенебельные места я прихожу в любимом стеганом тулупе. Это мое внутреннее ощущение. Не хочу я соревноваться с теми, у кого длиннее шиншилла, у кого она пушистее. Я надену только то, что мне понравилось, и не испытываю никакой зависти, что не ношу одежду престижных мировых марок.
У нас сейчас появилось много своих российских дизайнеров, чьи модели доступны людям даже со средним достатком. Я недавно была на показе коллекции модельера Елены Макашовой, она использовала простые ткани и весь стиль свой построила не на бьющем по глазам богатстве, а на сдержанности. Но это все равно очень манко. Мне в Москве в фирме "Альбатрос" сшили невероятную дубленку, которая на дубленку совершенно не похожа. Я горда, что сделали ее именно здесь, что другой такой в мире не найдешь. Называется она гениально - "Королева помоек".
"Милая, в тебе Что-то изменилось?!!" или как одеться на первое свидание.