- Откуда вы родом?
- Родилась на Таганке. Жили мы на шоссе Энтузиастов, около вагоностроительного завода Войтовича. А до общежития родителям пришлось пожить и в бараке, и даже в вагоне поезда. Я до сих пор смутно помню барак, когда грузовики, разворачиваясь, выворачивали нам по полстены. Слава богу, потом переехали в пятнадцатиметровую комнату в общежитие, где жили мама, папа, я и мой младший брат. Папа был каким-то особым рабочим в горячем цехе. Мама в отделе кадров трудилась, а до этого - в бухгалтерии. Позже папа, как выходец из рабочих, попал по разнарядке в КГБ. Дослужился до капитана: тогда мы уже попали в более-менее сносную коммуналку на проспекте Вернадского. Оттуда, разменявшись в конце концов с соседями, очутились на Маяковке, жили на Большой Садовой.
- Вы рано вышли замуж?
- Мой будущий муж Толя Грушин, выпускник Бауманки, работал вместе со мной в НИИ. Я тогда была безответно влюблена в одного мальчика из своего техникума, который встречался с другой девочкой. Вот назло ему и вышла, сдуру, за Грушина. Причем сделала это на первом курсе института - у нас тогда девки почему-то все скопом замуж выскакивали. Ровно через девять месяцев родился сын Андрей.
- Как же попали на телевидение?
- Совершенно случайно, хотя с детства мечтала стать артисткой. Пела всю жизнь - и в школе, и в техникуме. И вообще готовилась поступать на отделение музыкальной комедии в Гнесинское училище, да мама не пустила. Она считала, что лучше быть плохим инженером, чем плохой артисткой. Вот и получила диплом инженера-радиофизика. Есть у меня с детства дружочек такой - Леня Шетенко. Вот звонит он мне и говорит, что на телевидении объявили дикторский конкурс для девушек с высшим образованием. Я позвонила на телевидение, мне сказали: "Приезжайте!" Первый тур прошла легко и совсем не боялась. Ведь в комиссии, как мне казалось, сидели все мои знакомые - Кириллов, Леонтьева, Шилова, Балашов. Я ж их каждый день по телевизору видела! Я им с порога, улыбаясь как старым знакомым: "Здравствуйте!" Чего-то им рассказывала, стихи, прозу читала, потом слово "кукурузовод" с первого раза выговорила. На втором туре мы уже заходили в студию, там стоял монитор. Я когда себя увидела на мониторе, то впала в дикий ужас - настолько себе не понравилась: волосы черные-черные, зубы редкие. От шока меня смех разобрал. Тогда знаменитая диктор Ольга Сергеевна Высоцкая говорит: " Смотрите, такая девочка солнечная! Давайте ее возьмем". Потом и третий тур прошла. И была зачислена в группу стажеров.
- Народ всегда считал, что дикторши просто рокфеллерши какие-то - одних нарядов сколько! Раскройте страшную тайну, сколько же вы все-таки получали?
- Я начинала с семидесяти рублей. Потом сто десять, чуть позже - сто пятьдесят. Когда присвоили высшую категорию, то двести пятьдесят. Это я про голый оклад. Но бывали и гонорарные программы - те же "Умелые руки", за каждый выпуск которых я получала четыре рубля пятьдесят копеек. Думаю, что ни для кого не секрет, что все дикторы испокон веку кормились ведением концертов. Моя ставка была тринадцать рублей. Если я выезжала куда-то на десять концертов, то это уже были приличные по тем временам - сто тридцать рублей! Имея оклад и подработки, я могла отправить маму с ребенком на юг, купить себе хорошие вещи.
- Когда случился развод с мужем?
- Я прожила в браке семь лет - у меня чего-то со всеми мужьями именно по семь получается. Жизни с Грушиным давно уже никакой не было, но мне мама все кудахтала: "Как это так разводиться?!! У нас так не принято!" Но развод все же случился: я, имея на руках сына Андрюшку, очутилась опять в коммуналке возле метро "Щербаковская". Красота, до работы рукой подать! Но там было ве-се-ло, конечно!
- Из-за соседей, наверное?
- Так точно. Когда я, будучи уже известным диктором, туда въехала, там было две семьи. Одну составляли две незамужние сестры под два метра ростом. Одна из них работала, зато вторая, Дуся, все время была дома: ее, наверное, просто нельзя было выпускать на улицу, дабы не учудила чего. Потому как Дуся была полное что называется "ку-ку"! Еще одни соседи - Серафим и Катя, муж с женой. Они хоть и молодые были, но уже на пенсии (работали на вредном производстве). И пьяницы они были жуткие. По этой причине со мной случались всякие неприятности. Осень уже была, дождь со снегом шел, а я на работу в "Останкино" появилась под зонтиком, в босоножках и кофточке. Потому что у меня шкафчик с теплыми вещами стоял в коридоре, а Сима с Катей от нечего делать замок в нем сломали...
- А потом вы были невесткой маршала...
- В поезде по дороге в Улан-Батор я познакомилась с Володей. Он был военным переводчиком, владел английским и португальским, в военном издательстве работал. В декабре мы с ним поженились.
- Можно лишь предположить, как облагодетельствовал маршал Судец любимую невестку. По крайней мере, про "веселую" коммуналку она, наверное, забыла в одночасье!
- Дудки! Мы жили в той самой моей коммуналке еще долго. Пока однажды папа-маршал с мамой Галиной Николаевной не пришел к нам в гости и не споткнулся у входной двери о пьяного в дымину Симу. Я и говорю: "Да перешагивайте через него, не бойтесь!" И когда папа увидел, в каких условиях мы живем, помог сделать эту квартиру, в которой мы сейчас с вами беседуем. Тем более к тому моменту у нас с Вовой уже планировалась дочь Даша.
- Но идиллия продлилась, как вы сами говорите, семь лет, после чего и с сыном маршала пришлось развестись...
- Может быть, мы с ним и не развелись бы вовсе. Жили-то мы с ним нормально. Ссорились, конечно, иногда - как все. Но получилось так, что в 1984 году я поехала от Гостелерадио в командировку в Японию - учить японцев русскому языку. На эту поездку наложился целый клубок трагедий. Только уехала, как у меня убили брата. Через двадцать дней скончался папа. Мама в Москве в полной растерянности, с двумя детьми - Андрюшей и Дашей, которая тогда еще маленькая была. Было огромное желание послать к черту всю эту Японию, лететь на похороны, да мама не позволила: сама, мол, без тебя тут справлюсь. А пока я была восемь месяцев в Японии, мой муж круто загулял. Я приехала, а он мне заявляет с порога: " Таня, я полюбил!" Я ответила, что любовь - это святое. Так мы и развелись. Но разводились далеко не мирно. Шумно и через суд. Потому что Вова надумал менять эту нашу 29-метровую квартиру. Но ему это не удалось!
- И пришлось маршальскому сыну идти ночевать на улицу.
- Да какую улицу! У него у родителей квартира, на минуточку, 120 метров. Мне пришлось отдать Вове три тысячи рублей отступных. А что касается вещей, то все нужные ему он забрал, пока я была в Японии. А для того чтобы он не претендовал на квартиру, мне пришлось продать все, что у меня было ценного, да и мама моя помогла эту сумму собрать. Вещи - это все ерунда. Самое главное, что он ушел!
- А кто был следующий муж?
- ...Он, к сожалению, уже умер. Но любила я его больше всех прежних... С Мишей, полковником КГБ, мы познакомились на отдыхе в горах в 1988 году. Это был очень интересный, просто уникальный человек. Умница, знал два языка. С первой женой служил какое-то время в одной из арабских стран. Но развал всей их системы, видимо, сломал и его. Он уволился, пытался работать в коммерческих структурах. Но душа у него к этому абсолютно не лежала. А лежала к журналистике. Он много писал статей в газеты на международные темы. Восьмой год его уже нет. И я до сих пор не вижу человека, который мог бы быть со мной рядом.
- Но ведь и Миша не был рядом до конца...
- Да, последний год он жил отдельно. Из-за всех своих жизненных коллизий он чересчур увлекся "этим делом". Я не могла уже больше все это терпеть, потому что деградация шла полная. У меня было только два пути: или деградировать с ним самой, или расставаться. А его сердце всей этой алкогольной гонки не выдержало. Мне его жаль безумно.
- Вам не кажется, что на вашу долю женскую выпало чересчур много испытаний? Одно убийство сына чего стоит...
- Андрюшу убили в двадцать четыре года, он отслужил армию и учился в педагогическом институте... У нас в роду по женской линии идет просто рок какой-то, не держатся наши мужики на белом свете. Бабушка потеряла всех своих сыновей, а у нее их четверо было. У мамы - мой брат и папа. У меня - Андрюша и Миша. Я молю Бога, чтобы у моей дочки была другая судьба.
Смотрите также:
Юрий Яковлев - ревнивый и влюбчивый